Чем дальше, тем сложнее… Я старался не думать о том, как все это выглядело в глазах Зебры, Шантерель и всех остальных.
Я не был Таннером Мирабелем.
Я был… кем-то другим.
Кем-то кошмарным, древним, как динозавры, и похожим на них. Кем-то, с чьим существованием не мог смириться мой разум — не мог смириться и не мог полностью игнорировать. Когда Амелия и Нищенствующие оживили меня, я путешествовал под именем Таннера Мирабеля. Во мне жили все его воспоминания и навыки, а главное — я знал, что у меня чрезвычайно важная миссия. У меня не возникало никаких вопросов. Все было как надо.
И все было ложью.
Мы все еще разговаривали с торговцем змеями, когда телефон Зебры снова зазвонил. Его колокольчик почти потерялся в несмолкающем шелесте дождя и шипении рептилий, запертых в клетках. Зебра вытащила телефон и недоверчиво посмотрела на внешний дисплей.
— Вызов на твое имя, Пранский, — сказала Зебра. — Но ты единственный, кому известен этот номер — и ты, если не ошибаюсь, стоишь рядом.
— Советую подумать, прежде чем отвечать, — заметил я. — Конечно, если это тот, о ком я думаю.
Зебра откинула дисплей, как Пандора, открывающая шкатулку — с любопытством и одновременно опасаясь того, что может находиться внутри. Капли дождя текли по экрану, словно неровная колонна хрустальных жучков. Потом Зебра поднесла микрофон к самым губам и что-то спокойно произнесла.
На другом конце линии ответили. Она снова пробормотала пару слов — на этот раз не столь уверенно — и обернулась ко мне.
— Ты был прав, Таннер. Это тебя.
Я взял у нее аппарат. Сколько зла может заключать в себе эта маленькая вещица… И посмотрел на лицо, очень похожее на мое собственное.
— Таннер? — невозмутимо произнес я.
Последовала значительная пауза, затем мужской голос удивленно спросил:
— Ты спрашиваешь или представляешься?
— Хорошая шутка.
— Я должен тебе кое-что сказать, — голос звучал тихо, теряясь в шуме каких-то механизмов. — Не знаю, насколько ты успел разобраться, что к чему.
— Кажется, начинаю понимать.
Снова пауза. Я понял, что Таннер находится не на Йеллоустоуне, а где-то на расстоянии доли световой секунды. Возможно, на низкой орбите или возле пояса обителей, арендуемых Нищенствующими.
— Ладно. Пока не буду называть тебя твоим настоящим именем — боюсь, ты обидишься. Но кое-что я тебе расскажу.
У меня заныла каждая мышца.
— Я прибыл сюда, чтобы сделать работу Таннера Мирабеля, завершить то, что он начал. Для того чтобы убить тебя — так же как ты прибыл сюда, чтобы убить Рейвича. Как тебе такая симметрия?
— Насколько я понимаю, ты сейчас в космосе. Значит, движешься не в том направлении. Я знаю, ты здесь уже побывал. И оставил визитную карточку у Доминики.
— Мило получилось со змеями, правда? Или ты еще не понял намека?
— Стараюсь.
— Мне действительно приятно было с тобой поболтать, — лицо на дисплее улыбнулось. — Может быть, как-нибудь сможем продолжить разговор.
Я знал, что это ловушка. И шагнул в нее.
— Где ты находишься?
— В дороге. Собираюсь навестить твоего хорошего друга.
— Рейвича, — спокойно произнес Квирренбах.
Я кивнул. Помнится, он собирался организовать нам встречу с Рейвичем, после чего нас спасла Шантерель. Встреча должна была состояться на одной из каруселей, на высокой орбите.
Карусель под названием «Убежище».
— Рейвич здесь ни при чем, — сказал я. — Он просто соучастник, не более того. Дело касается только нас двоих. И незачем усложнять ситуацию.
— Кажется, несколько часов тому назад кто-то собирался убить Рейвича, — усмехнулся Таннер Мирабель. — Теперь ты запел совсем по-другому.
— Кажется, я не тот, за кого себя принимал. Почему ты охотишься за Рейвичем?
— Потому что он невиновен.
— Как это понимать?
— Он просто приведет тебя ко мне.
Улыбка Таннера снова мелькнула на дисплее. Он предлагал мне найти слабое место в его логических построениях.
— Или я не прав? Ты прибыл сюда, чтобы убить его — а теперь решил спасти. Прежде, чем я выполню твою работу.
Меня разрывали противоречия. Таннер заставлял меня отвечать на вопросы, которых я избегал до сих пор, не рискуя приблизиться к провалу в моей памяти. Но провал превратился в бездну. Мое прошлое рухнуло туда, а во мне поселилось что-то ядовитое. Если я действительно был Кагуэллой — а все указывало на это, — то я ненавидел себя до мозга костей.
И Таннера тоже. Он убил Гитту.
Нет, не так. Мы убили ее.
Сокрушительная логика этой догадки поразила меня. Теперь у нас общие воспоминания, нити нашего прошлого сплетены неразрывно. Воспоминания Таннера не были по-настоящему моими — но я носил их в себе, не в состоянии освободиться от них. Он убил Гитту, но во мне жило воспоминание о том, что это сделал я — я уничтожил самое дорогое в своей вселенной. Но это было еще не самое страшное.
Преступление Таннера ничтожно по сравнению с теми, память о которых была погребена под его воспоминаниями. Теперь она начала подниматься на поверхность. Я все еще ощущал себя Таннером, все еще считал его прошлое своим, но уже достаточно пригубил истины, чтобы понять, что это лишь иллюзия, которая со временем утратит убедительность.
Мое тело несло в себе прошлое и память Кагуэллы.
Но и это еще не все. Кагуэлла — лишь нечто вроде раковины, в которой таятся более глубокие воспоминания.
Мне не хотелось об этом думать, но я не мог закрыть глаза на очевидное.
Я украл память Таннера и на время смог внушить себе, что я — это он. Затем, под действием индоктринального вируса, его личина начала сползать с меня, как шелуха. Вирус высвобождал еще более глубокие воспоминания, отрывки моей тайной истории — уводя в глубь веков.
К Небесному Хаусманну.
Передо мной словно раскрылась бездна.
Ноги подкосились, я рухнул на скользкую от дождя землю, и меня буквально вывернуло наружу. Телефон выпал из моей руки. Он лежал рядом, и на дисплее я видел удивленное лицо Таннера.
— В чем дело? — спросил он.
Я снова поднес телефон к губам.
— Амелия, — вначале я прошептал чуть слышно, затем повторил ее имя чуть громче. — Она с тобой, так? Ты ее обманул.
— Скажем так: она была мне весьма полезна.
— И она, разумеется, не в курсе твоих планов.
Мой вопрос, похоже, позабавил Таннера.
— Она так доверчива. Поверь, ты вызывал у нее некоторые подозрения. Думаю, дело было так: после того как ты покинул Айдлвилд, она узнала о некоторых особенностях твоего генетического кода, которые приняла за признак врожденного заболевания. Словом, ее подозрения подтвердились. Она пыталась связаться с тобой, но ты стал таким неуловимым… — Таннер снова улыбнулся. — К тому времени меня оживили, и мои навыки очень скоро восстановились. Я помнил, кто я такой и зачем отправился на том корабле с Окраины Неба. Я помнил, что охочусь за тобой, потому что ты украл мое имя и мои воспоминания. Само собой, я не стал делиться этим с Амелией. Я просто сказал ей, что мы с тобой братья и что ты немного не в себе. Маленький безобидный обман. Ты не можешь меня упрекнуть.
