Аластер Рейнольдс - Космический Апокалипсис

— Что ты имеешь в виду?

— Илиа мне говорила, что эта штучка была построена, чтобы развлекать клиентов и любоваться видом корабля снаружи. Речь шла о тех клиентах, на которых хотели произвести впечатление в надежде заполучить хороший контракт. Полагаю поэтому, что тут где-нибудь имеется хороший бар. Наверняка прилично обеспеченный выпивкой, ежели ее дочиста не вылакали за последние несколько столетий. Но опять же он может оказаться самопополняющимся. Поглядим, а?

Паскаль ничего не ответила, а ведь каждое мгновение гнало их к гравитационному колодцу Гадеса. И в тот момент, когда Хоури окончательно убедилась, что ее спутница решила не слышать этого предложения, Паскаль отвязалась от кресла и решительным шагом направилась в корму Паучника, в неизведанные области плюша и бронзы.

Гемма сияла. Ее сияние сейчас обрело весьма голубоватый оттенок, как будто приближение Силвеста умиротворило спектральную изменчивость драгоценного камня и заставило его временно остановить игру света. Силвест, как и прежде, ощущал, что приближаться к гемме опасно, но его любопытство, а также ощущение предопределенности происходящего гнали его вперед. Будто вырастала из самых основ его разума потребность противостоять опасности и даже, если получится, то приручить ее. Это был инстинкт, который пробудился в нем при первом прикосновении огня, при первом ощущении боли и мудрости, которая из этой боли родилась.

Гемма вдруг разверзлась перед ним, предварительно претерпев ряд геометрических трансформаций, которым Силвест не посмел уделить особого внимания из страха, что мозг не выдержит и расколется по линиям, сходным с расколами геммы.

— Ты думаешь, что поступаешь разумно? — спросил Кэлвин. Его бурчание больше, чем когда-либо содействовало формированию внутреннего диалога, который вел Силвест.

— Теперь слишком поздно возвращаться, — произнес Голос.

Голос не принадлежал ни Кэлвину, ни Силвесту, но казался знакомым, будто был составной частью Силвеста, но почему-то обреченной на долгое молчание.

— Похититель Солнц, это ты?

— Он был с нами всю дорогу, — сказал Кэлвин. — Я не ошибаюсь, друг?

— Дольше, чем вы можете себе представить. С тех самых пор, как ты, Дэн, вернулся от Завесы Паскаля.

— Значит, все, что говорила Хоури, — правда, — сказал Силвест, хотя он уже и раньше знал это. Если пустой скафандр Саджаки не полностью подтвердил ее, то после откровений, полученных в Свете, сомнений уже не существовало. — Чего же ты хочешь от меня?

— Только чтобы ты вошел в… гемму, как ты ее называешь, — голос Похитителя Солнц — а это было единственное, что слышал Силвест, — шипел. И от шипения шел мороз по коже. — Не бойся. Тебе не сделают вреда и не помешают вернуться назад.

— Ты сейчас готов наобещать все, что угодно.

— Я говорю правду.

— А что с «Плацдармом»?

— Он пока еще действует. И будет действовать, пока ты не покинешь Цербер.

— Проверить-то ничего нельзя, — включился Кэлвин. — Все сказанное им может оказаться ложью. Он обманывал нас и направлял каждый наш шаг. И все только для того, чтобы затащить тебя сюда. С какой же стати он будет говорить правду теперь?

— Потому, что теперь все это уже не важно, — ответил Похититель Солнц. — Теперь, когда ты зашел так далеко, твои личные стремления не имеют никакого значения.

И Силвест вдруг ощутил, что скафандр сделал шаг вперед, прямо в распахнутую гемму, туда, где великолепно ограненный сверкающий коридор уходил в самую глубину драгоценного камня.

— Что… — начал было Кэлвин.

— Я ничего не делаю, — ответил Силвест. — Этот мерзавец перехватил контроль над моим скафандром.

— Похоже на то. Контролировал же он скафандр Саджаки. Видно, до сих пор он предпочитал держаться в тени и предоставлял тебе делать всю грязную работу. Ну и лентяй!

— В данных условиях, — сказал Силвест, — я не думаю, что, оскорбляя его, мы сильно улучшим наше положение.

— У тебя есть идеи получше?

— Честно говоря…

Теперь коридор окружал его со всех сторон — пылающий, похожий на трахею туннель, который разветвлялся и поворачивал в разные стороны, пока Силвест не начал сомневаться, что он все еще находится внутри геммы. Но тогда, сказал он себе (а у него никогда не было четкого представления о величине геммы), она может иметь в поперечнике от нескольких сот метров до десятков километров. Непрерывное изменение ее формы затрудняло ответ на этот вопрос, возможно, что ответа и вообще не было. То же относилось и к определению объема этого тела.

— Хм… ты что-то сказал?

— Я говорил… — Силвест оборвал фразу. — Похититель Солнц, ты все еще слышишь меня?

— Как всегда.

— Я не понимаю, зачем пришел сюда. Если тебе удалось оживить скафандр Саджаки, если ты своим разумом контролируешь и мой скафандр, то зачем тебе понадобилось тащить меня сюда? Если тебе нужно Нечто, находящееся в гемме, что ты хотел бы вынести наружу, то ведь ты мог сделать это и без меня?

— Это устройство реагирует лишь на органическую жизнь. Пустой скафандр оно интерпретировало бы как думающую машину.

— Эта… вещь… она — устройство? Ты это хочешь сказать?

— Это Подавитель.

Какое-то мгновение это слово казалось лишенным смысла. Затем — смутно — оно коснулось памяти, извлеченной из времени, проведенного Силвестом в портале матрицы Гадеса. Эти воспоминания вели к другим — создавалась бесконечная пряжа ассоциаций.

Только теперь он стал что-то понимать.

Более того, он знал, что пора со всем этим кончать, что если он достигнет центральной части этого огромного драгоценного камня — или Подавителя, — он теперь знал, как называется это устройство, — то будет плохо, очень плохо. Если по правде, то трудно даже вообразить насколько плохо.

— Мы не должны идти дальше, — сказал Кэлвин. — Я теперь понимаю, что это такое.

— Я тоже понял, хотя и с опозданием. Устройство было оставлено тут Подавляющими. Они поместили его на орбиту вокруг Гадеса, рядом с мерцающим белым порталом. Портал был более древним, нежели Подавляющие. Их не особенно беспокоило, что они не слишком хорошо понимали его функции и не имели надежного представления о том, кто его доставил в окрестности нейтронной звезды, которую они, как показывали некоторые параметры, оставили неисследованной, хотя она и была совсем не похожей на другие нейтронные звезды. Впрочем, если оставить в стороне загадку ее происхождения, она вполне отвечала планам Подавляющих. Их собственные механизмы были созданы как своего рода приманки для привлечения разумных органических существ, и, поместив один из них рядом с еще более поразительным явлением, Подавляющие получали гарантию появления визитеров. Именно такой стратегии они придерживались во всей Галактике: устанавливали свои Подавители или вблизи объектов, представляющих большой астрофизический интерес, или поблизости от руин уже исчезнувших цивилизаций. В тех местах, которые могли пробудить интерес.