— Я не знаю, как это делается, — в голосе женщины слышалось отчаяние.
Мне показалось, что связист заплакал. Наверное, тоже от отчаяния.
— У вас неисправны обзорные экраны? — спросил я.
— Почему же, исправны, вот только…
— Ну?
— Я включила только передние. Вас в них не видно.
— А остальные?
— Я… не могу.
Я побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Человек на "Фениксе" явно опасался приступа агорафобии. С такими способностями управлять яхтой самостоятельно, не нанимая пилота, можно было действительно только от жадности.
— Объясни ей, как открыть иллюминатор, — сказал я связисту.
Через некоторое время "Феникс" нас увидел, мы поняли это по восхищенному аханью.
— Прошу на борт "Стремительного", — учтиво изрек я.
— Вы меня приглашаете? — кокетливо спросила капитанша.
— Нет, я приказываю.
— О! А если я ослушаюсь?
— В таком случае я буду вынужден взять вас на абордаж.
— Согласна на абордаж.
Мои люди удивленно ухнули.
— Не проще ли будет состыковаться?
— Она не умеет, — зловещим шепотом подсказал мне Надыкто из ходовой.
— Вам придется долго ждать, пока я состыкуюсь с вами самостоятельно.
— Она не умеет стыковаться! — взвился Прыгунов в пилотажной рубке.
— Как же вы от Земли оторвались, елкин кот? — удивился Иваненко.
— У меня есть учебник, — бодро ответила женщина. — Там все написано.
— Она водит космическое судно по учебнику! — громко провозгласил Прыгунов, и рубки линкора снова затряслись от хохота.
— Вы и стыковаться по учебнику будете? — поинтересовался я.
— Разумеется!
— Ну, дерзайте, — фыркнул Иваненко. "Феникс" вновь обиделся и прервал связь.
Женщина, водившая яхту по книге, вышла в эфир сама минут через сорок, оторвав нас с Иваненко от шахматной партии.
— По учебнику не все понятно, — смущенно сказала она, и я предупреждающе поднял руку, чтобы никто не засмеялся и не обидел ее.
— Кто бы сомневался, — проговорил Надыкто.
— Вам придется взять меня на абордаж, если желаете.
— Желаем, — ответил я. — Только ваша роскошная яхта будет сильно поцарапанной.
— Тогда я сама, — вздохнула женщина. — Объясните, что я должна делать. Я пойму.
— Стыковка отпадает, — сказал я. — Будете пришвартовываться.
— Ничего у нее не получится, — заявил Прыгунов.
— Получится, — крикнул ему Федор через дверь. — Раз смогла стартовать, значит, причалить она тоже сумеет.
— Что ты понимаешь в стыковках и швартовках? Ты никогда не станешь пилотом, матерщинник ты эдакий!
— А ты — диспетчером связи, конченый наездник!
С яхтой можно было не церемониться, но мои люди, умирающие от скуки, уже с азартом делали ставки, и я не хотел лишать их невинного развлечения.
— Все сделает бортовой компьютер, — сказал я. — Надо только задать ему…
— Подождите, — прервала она меня. — Он не включается. Он на защите!
Я снова поднял руку, но сдавленный смех был прекрасно слышен в эфире.
— Не отключаться! — приказал я. — Врубить прожекторы. Сможете?
На "Фениксе" мгновенно вспыхнули прожекторы и осветили бок "Стремительного".
— Теперь огибайте нас сверху вниз… Стоп!
То, что для обитателей яхты было верхом, для нас на борту "Стремительного" являлось, образно говоря, полубоком, головой вниз… Хозяйка яхты послушно делала то, что я ей говорил, но включить компьютер ей так и не удалось.
— Придется швартоваться вручную, — отступила она от компьютера.
Надыкто дал команду диспетчеру на причал. Из борта "Стремительного" высунулся длинный "язык" с "рельсами". Ювелирной работы при швартовке не требовалось, что не помешало "Фениксу" сильно притереться бортом к линкору и оставить на своем покрытии длинную борозду.
— Не знает собственных габаритов, — сокрушался Прыгунов, утирая слезы умиления.
Со второй попытки "Феникс" довольно точно встал на "рельсы", которые передвинулись, подстраиваясь под неумелого пилота. Защелкнулись крепежи "рельсов", и яхта принудительно заскользила внутрь линкора. "Язык" причала затянулся на место. Прыгунов навесил маскирующее поле. Боевой линкор визуально исчез. Теперь его не могли выдать даже солнечные батареи, которые "Стремительный" разворачивает, когда находится поблизости от звезды.
— За тобой твоя видеокамера, — торжествующе объявил Иваненко разочарованному Вадиму.
Я по-прежнему не исключал подвоха и приказал группе захвата встретить яхту в шлюзе.
"Феникс" встал в шлюз, который автоматически осветился. Группа захвата ворвалась в шлюз вместе с воздухом. Заработали влагопоглотители. Ребята моментально вскрыли люк яхты, словно консервную банку, и вломились внутрь. Я вошел следом за ними, прикрыв за собой люк, чтобы не выстудить яхту окончательно. В борт яхты уперся шлюзовой локомотив и погнал ее по рельсам в док.
На борту "Феникса" ребята скрутили одного-единственного находившегося там человека. Это и была "кухарка".
— С кем воюете, господа? — бесстрашно возмущалась она, и ее в недоумении отпустили. Она зябко куталась в роскошный мужской халат, белый, махровый, в тонкую полосочку, настоящий хозяин которого был гораздо выше ростом этой особы. Ее матовое лицо выражало крайнюю степень недовольства. Она сердито потряхивала пышными, растрепанными волосами, возможно, рыжими. Широкий халат скрывал явно хорошую фигуру. Из-под его полов высовывались пальцы босых ног. Она понравилась мне, даже очень, и я с удовольствием разглядывал ее.
Она владела более чем роскошной яхтой. Лепные потолки в каюте я видел впервые, равно как и расшитые бриллиантами светлые портьеры на иллюминаторах. Бриллианты колко постреливали холодными лучами. Ультрасовременная мебель была изготовлена из сиреневого с желтыми прожилками дерева с планеты Сигизмунд, редкого в природе и чересчур капризного для искусственного разведения вне родной планеты. Бежевые стены (одна из пяти стен — сиреневая) украшали картины известных художников позапрошлого века. Богатая люстра из мелких лисьенских камней, похожих на земные бриллианты, непрерывно источала обильные светящиеся слезы, сразу бесследно исчезающие. Интерьер дополняли позолоченные напольные часы с декоративными гирьками из червонного золота. Хозяйка с ее внешностью удивительно тонко вписывалась в интерьер.
— Сдать оружие! — приказал хозяйке командир группы.
— Оружие? Я не умею им пользоваться, — фыркнула та. Интересно, у нее действительно желтые глаза, или мне так кажется?
— С кем имею дело? — спросила она у меня официальным тоном.
