— А ракеты оттуда сняли?
— Ну… большинство. Но на одной из лодок до сих пор пара «Гранитов», — адъютант сглотнул. — Может быть, несколько. Вообще-то, мы даже не знаем.
Гродный вздохнул:
— Ясное дело, не знаем. Мы ничего не знаем. Теперь. А чего нам волноваться по поводу каких-то там утечек радиации хрен знает где, причём рядом ею облучаются противокорабельные крылатые ракеты? Знаете, сколько ракет на борту подводных лодок проекта «Антей»?
Адъютанты переглянулись — они знали.
— Извините, товарищ генерал, но…
Он сам ответил на свой вопрос:
— Двадцать четыре.
— Это не утечка радиации, товарищ генерал.
— А знаете, какая мощность боеголовок у таких ракет?
— Их списали, но не вывезли, — нервно добавил второй адъютант; на этот вопрос он тоже знал ответ. — Боеголовки обезврежены, но ракеты остались на месте.
— Это не утечка радиации, товарищ генерал, — повторил первый адъютант, которому хватило ума не повышать голос.
— Полмиллиона тонн в тротиловом эквиваленте. Двадцать четыре ракеты, двенадцать лодок…
— Пятнадцать, — пробормотал второй адъютант; он покрылся потом.
— Слава богу, что эта утечка не запустила крылатые ракеты, — генерал крутнул стакан так, что жидкость «лизнула» край. — Даже если при этом она убила всех на полуострове, — он снова хлебнул водки. — Их мы всё равно обрекли на смерть, когда двадцать лет назад там оставили.
— Это не…
— Я и в первый раз вас слышал, — рявкнул генерал. — Но что это, если не радиация?
Ответа не последовало.
— Надо узнать. И надо сказать американцам, что у нас реактор фонит, и что мы с этим справимся, а то чёрте-что себе надумают. Заверьте их, что это не был запуск.
Второй адъютант скованно пошевелился и потным пальцем немного ослабил свой тугой воротник.
— А надо ли говорить американцам, товарищ генерал? Новроск же сверхсекретный объект: доки подлодок, научная база.
Гродный ткнул толстым пальцем в экран:
— Раз мы это видим, значит и они могут. Если бы мы пытались удержать это в секрете, они бы уже давно о нём всё знали. Где полковник Левин?
Они не сразу сообразили, что он сменил тему. Затем первый адъютант ответил:
— Его отряд возвращается из… того задания в Чечне.
Гродный кивнул, на его лице впервые промелькнуло какое-то подобие улыбки.
— Шлите его.
— Вы хотите его видеть, товарищ генерал?
— Да не сюда, болван! — он опять ткнул пальцем в экран. — Туда его пошлите. Пускай разберётся, что там.
— Он рассчитывает на отпуск, товарищ генерал, — осмелился первый адъютант и сглотнул. — Я бы не хотел быть тем, кто скажет ему…
— Так прикажите кому-нибудь другому, чтобы сказал ему, — отрезал генерал. — Я хочу, чтобы этим занялся Левин. Он у нас лучший. Он дурака валять не станет, — он сменил позу в кресле и снова взглянул на двух нервничающих адъютантов. — По крайней мере, не больше, чем я.
Менее чем через десять минут вертолёт МИ-26 описал дугу над Иркутском и пошёл по новому курсу. Неделю назад на нём улетел полный боевой состав из восьмидесяти пяти бойцов. А сейчас он возвращал тридцать семь из них.
Полковник Олег Левин со злостью выключил рацию.
— Сигнал слабеет. Наверное, энергия заканчивается, — сказал Доктор.
Он постучал пальцем по мигающим огонькам на сканере, которые отображали импульсы сигнала.
— Они, наверное, совсем плохи, — сказал Джек.
— А мы знаем, кто они? — спросила Роза. Огоньки и показания приборов ей ни о чём не говорили. — Какие они?
— Скорее всего, давно мёртвые, — ответил Доктор. — Но, поскольку этот наш помощник сказал им, что мы прибудем и поможем, придётся всё-таки проверить.
Джек ехидно изогнул бровь:
— Ну, если ты не хочешь…
— Дело не в том, хочу ли я. Я теперь обязан. — Доктор оттолкнул его, двигаясь вдоль пульта. — Ты меня обязал.
— И меня, — напомнила Роза.
— Это повторяющаяся серия, — сказал им Джек. — Цикл.
— Ну, разумеется, повторяющаяся. Что-нибудь типа «Спасите, спасите, спасите».
— Или «SOS, SOS, SOS», — добавила Роза.
Джек фыркнул:
— Я имел в виду, что возможно, мы сможем расшифровать его. Понять, о чём там говорится.
— Там говорится «Помогите!».
На краю пульта зазвенел звонок, и Доктор стукнул по кнопке.
— Идёшь?
Джек всё ещё рассматривал линию всплесков сигнала на сканере.
— Если это цикл, то, может быть, и рассматривать его как цикл?
Он щёлкнул тумблером, и повторяющаяся линия замкнулась сама на себя, образуя круг. Импульсы отображались освещёнными пятнами, немного разной формы и разного размера, и расположенных не совсем равномерно.
Роза заглянула через плечо Джека.
— Прямо, как карта Стоунхенджа, — сказала она. — Пойдём, а то он без нас уйдёт. Как обычно.
— Ты что-то сказала насчёт Стоунхенджа? — спросил Доктор, когда они вышли из ТАРДИС.
— Нет, ничего, — сказала Роза.
Она радовалась наличию пальто, которое застёгивала, чтобы не замёрзнуть. Под ярким солнечным светом несколько сантиметров снега даже и не думали таять.
— Это хорошо. Потому что…
Доктор шёл по укрытой снегом поляне, глядя на раскрывшийся перед ними пейзаж и оставляя за собой дорожку следов.
ТАРДИС приземлилась на вершине утёса, вокруг неё завывал ветер, треплющий волосы Розы и заметающий её ноги снегом. Откуда-то снизу доносился рокот волн. Но всё её внимание было приковано к Доктору. Он повернулся и, усмехаясь, посмотрел назад.
— Интересно, не находишь?
По одну сторону от него был лес с голыми колючими ветками, с которых свешивались сосульки. По другую же сторону от Доктора, на фоне неба, стоял ряд камней. Вертикальных камней. Они, казалось, искрились в холодном свете солнца, словно усеянные сверкающим кварцем.
— Круг камней, — сказала Роза. — Вот так совпадение.
— Как же, совпадение… — фраза Джека утонула в неожиданно возникшем рёве.
Ветер поднялся ещё сильнее. Сдуваемый с утёса снег резал Розе глаза.
Огромный вертолёт, словно огромный металлический паук, зловеще завис над вершиной утёса. Сбоку наполовину сползла в сторону дверь, и из неё выпрыгнул человек, военный. Униформа цвета хаки, тяжёлый рюкзак, каска, автомат. За ним на землю выпрыгивала вереница одинаковых фигур, которые, пригнувшись, бегом формировали круг.
Доктор не спеша пошёл обратно к Розе и Джеку.
— Встречающая делегация? — спросил он.
Сформировав круг, солдаты навели автоматы, целясь прямо в Доктора и его друзей. Тот, кто выпрыгнул из вертолёта первым, медленно подошёл к середине круга. Его автомат висел у него на плече, он шёл уверенно и целеустремлённо. Он остановился прямо перед Доктором.
