Пайк. Вы сгораете на солнце просто для того, чтобы я потом втирала вам эту штуку в спину.
Он усмехнулся.
– Интересная теория.
В то время как Вайнэ втирала бальзам в его кожу тонкими, ловкими пальцами, Пайк созерцал пляжный домик на фоне лазурного неба и довольно некрасивых столбов. Эти столбы, как объяснила ему Вайнэ, служили защитой от штормовых волн, – во всяком случае, так ей говорила тетя, когда она бывала здесь в детстве.
Было забавно, что он перестал пытаться найти изъяны в иллюзиях Хранителя – перестал копаться в благоприятном стечении обстоятельств, которое привело его на Талос IV, единственное место во Вселенной, где он мог найти счастье.
Где- то, в другой реальности, он был покореженным обломком, –бывшим капитаном звездолета, зависящим от машины, которая работала за все его недееспособные органы. И Вайнэ, выжившая в аварийной посадке, была не в лучшей форме. Но в этой реальности, в мире по их собственному выбору, они были молоды и полны жизни. У них было все, чего двое могут только желать.
– Честно говоря, – сказала она, – не то чтобы в этом трюке с массажем
есть какая-то особенная необходимость. – Внезапно, ее лицо прижалось к его лицу. От нее исходил аромат, похожий на запах цветка, который они нашли как-то в дюнах – сладкий, свежий и очень живой. – Все, что тебе надо сделать, – прошептала Вайнэ, – это попросить.
Перекатившись на спину, забыв о жаре в спине, Пайк привлек ее к себе. Пробежав пальцами по ее волосам, он поцеловал ее.
Может быть, это и не был реальный поцелуй, но он был очень похож на настоящий. И это было уже хорошо.
Черт, это было лучше, чем просто хорошо.
Маккой нахмурился, придав этим бoльшую выразительность озабоченности, написанной на его лице. Он взглянул на капитана, голубые глаза его были полны пафоса.
– Он мертв, Джим.
Первым поползновением Кирка было рассмеяться. Но, взглянув доктору в лицо, он передумал.
– Боунз, – сказал он, понизив голос, так, чтобы никто в комнате отдыха
не мог слышать его, – это же просто растение марэ-марэ. Вряд ли кто предполагал, что оно будет жить вечно.
Конечно, бальфазианское домашнее растение, которое Маккой называл Лулу, видело лучшие дни. Его листья, обычно ярко-красные, теперь побледнели, сморщились и стали ломкими.
Маккой повернул плачевно выглядящий кустик к свету и покачал головой в своей докторской манере.
– Я знаю. Просто он прожил у меня так долго, что я уже, кажется,
ожидал, что он будет со мною до Судного дня. – Он вздохнул. – Кроме того, это практически член семьи. Он был настоящим Маккоем в течение…
– Двух с половиной лет? – прикинул капитан, – Включая время, когда
он жил у твоей дочери?
Доктор фыркнул.
– Дольше. Почти три.
Кирк горестно взглянул на расставленные китайские шашки. Изначальная идея была такая: он и его главный врач устраивают короткое соревнование, – пока Спок не завершит приготовления к обследованию планеты под ними. Кирк согласился на китайские шашки, потому что играть в них было быстрее, чем в трехмерные шахматы.
Но когда Боунз вошел в комнату отдыха, баюкая марэ-марэ в руках, капитан сразу почувствовал, что игре угрожает опасность. Похоже, его предчувствиям можно было верить.
Маккой, видимо, заметил взгляд Кирка, потому что на лице его вдруг появилось виноватое выражение.
– Извини. Мы ведь пришли сюда, чтобы сыграть, не так ли? – Он взглянул на Лулу. – Ты только подожди секунду, хорошо?
Встав с кресла, доктор пересек комнату и поместил почившее растение в пустую утилизационную секцию. Когда он вернулся к столу, его настроение немного улучшилось, – но только немного.
– Ладно, – сказал Маккой, – давай играть.
– Ты уверен?
– Конечно, я уверен. А что? Я не похож на уверенного?
– Честно говоря, – заметил Кирк, – ты похож на плакальщика.
Доктор что-то буркнул и сел обратно в кресло.
– Дело не столько в том, что эта проклятая штука померла, – объяснил
он, не в силах долее сдерживать иронию в голосе, – дело в том, что я не успел с ней попрощаться.
– Ты знаешь, – сказал Кирк, – у меня чувство, что ты справишься с этим. Может быть, даже заведешь однажды новое растение.
– Нет. – Маккой взглянул капитану в глаза, сохраняя на лице застывшее выражение, – Такого марэ-марэ, как Лулу, больше никогда не будет.
– Капитан Кирк?
Узнав голос Спока, Джим взглянул на интерком.
– Да, коммандер?
– Группа высадки собралась. Мы готовы к транспортировке на
Октавиус Четыре.
Маккой поднял бровь.
– Что-то быстро.
– Не вижу причин для отсрочки, доктор – ответил вулканец,
совершенно не меняя тона разговора.
Боунз фыркнул.
– Конечно, уважение к покойному – это не причина.
– Прошу прощения? – сказал офицер по науке.
– Ничего, – быстро сказал Кирк, – Встречаемся в транспортаторной
через пять минут, Спок.
– Подтверждаю, – вулканец не был сегодня склонен к разговорам,
заметил Кирк. Впрочем, не было ли так всегда перед высадкой на необследованную планету?
– Пошли, – сказал капитан Маккою, – Если мы опоздаем, Спок нам
этого не забудет.
Доктор встал и последовал за ним, хотя и без особого рвения.
– Не понимаю, что за суетня, – сказал он. – Если вы видели одну
планету класса М, вы видели их все.
Когда Кирк и Маккой вошли в транспортаторную, Спок, Зулу и двое молодых офицеров по науке уже ожидали их на платформе, другая часть группы высадки стояла в стороне. Слегка повернувшись к ним высокой, стройной фигурой, вулканец взглянул на них своими темными глазами. Хотя его черты лица характерно не выражали эмоций, в его позе чувствовался некоторый намек на нетерпение.
– Ладно тебе, Спок, – прокомментировал доктор, – не верти хвостом.
Скоро ты получишь возможность обнюхать все эти дурацкие скалы вдоль и поперек.
Первый офицер искоса взглянул на Маккоя.
– Доктор, не думаю, что вижу уместность…
– Джентльмены, – сказал капитан, прерывая их, пока они в самом деле
не начали. – Я хочу, чтобы эта высадка была мирной. Не такой, как последняя.
Уголком глаза Кирк не мог не заметить довольно привлекательную блондинку среди других членов группы высадки. Однако он тут же заставил себя снова сосредоточиться на предстоящей задаче, игнорируя раздражитель.
Ступив на приподнятую платформу, Кирк подождал Боунза, затем повернулся к лейтенанту Кайлу.
– Активируйте.
– Есть, сэр, – ответил главный офицер транспортационной системы.
Долей секунды позже Кирк оказался стоящим в шести дюймах от бриллиантово сверкающего, бурлящего каскада, – части потока, который протекал по участку, на котором они материализовались. На самом деле, они все стояли в потоке – вынужденное неудобство, учитывая, что это был в округе единственный участок, приподнятый и в то же время свободный от зарослей. Дальше вставала переплетенная стена зелени, листья которой рябили в теплом тропическом ветре. Классические джунгли, подумал Кирк, если бы не отсутствие свиста и криков птиц, которые ожидаешь услышать в таком месте.
