очевидно, побывал в «Косметике»: на голове у него вился бело-розовый пух. Лицо ему тоже изменили. Не скажу точно, что, но теперь мы, без сомнения, выглядели родственниками — троица законных представителей этой странной расы рыжеволосых.
— Пошли, Сэмми, — сказал Старик. — Я все расскажу в машине.
Мы выбрались в город новым маршрутом, о котором я еще не знал, и оказались на стартовой платформе Нортсайд, высоко над Нью-Бруклином, откуда открывался вид на Манхэттенский кратер.
Я вел машину, а Старик говорил. Когда мы вышли из зоны действия городской службы управления движением, он велел запрограммировать направление на Де-Мойн, штат Айова, после чего я присоединился к Мэри и «дядюшке Чарли» в салоне. Первым делом Старик поведал нам наши легенды.
— Короче, мы — беззаботная, счастливая семейка, туристы, — закончил он. — И если нам придется столкнуться с чем-то непредвиденным, так мы себя и ведем — как любопытные бестолковые туристы.
— А ради чего все это затевалось? — спросил я. — Или на месте будем разбираться?
— М-м-м… Возможно.
— О'кей. Хотя на том свете чувствуешь себя гораздо лучше, если знаешь, за что туда попал, а, Мэри?
Мэри промолчала. Редкое для женщины качество — умение молчать, когда нечего говорить. Старик бросил на меня оценивающий взгляд и спросил:
— Сэм, ты слышал о летающих тарелках?
— Э-э-э…
— Ну полно тебе! Ты ведь учил историю.
— А, эти… Повальное помешательство на тарелках, еще до Беспорядков? Я думал, ты имеешь в виду что-то недавнее и настоящее. Тогда были просто массовые галлюцинации…
— Ой ли?
— Я, в общем-то, не изучал статистическую аномальную психологию специально, но уравнения, кажется, помню. Тогда само время было ненормальное; человека, у которого все шарики на месте, могли запросто запереть в психушку.
— А сейчас, по-твоему, наступило царство разума, да?
— Ну, утверждать не стану… — Я порылся у себя в памяти и нашел нужный ответ. — Вспомнил: оценочный интеграл Дигби для данных второго и более высокого порядка! Вероятность того, что летающие тарелки — за вычетом объясненных случаев — лишь галлюцинация, равна по Дигби 93,7 процента. Я запомнил, потому что это был первый случай, когда сообщения об инопланетянах собрали, систематизировали и оценили. Одному богу известно, зачем правительство затеяло этот проект.
Старик выслушал меня и с совершенно невинным видом сказал:
— Держись за сиденье, Сэмми: мы едем осматривать летающую тарелку. И может быть, мы, как и положено настоящим туристам, даже отпилим кусочек на память.
— Семнадцать часов… — Старик сверился с часами на пальце, — …и двадцать три минуты назад неопознанный космический корабль приземлился в окрестностях Гриннелла, штат Айова. Тип неизвестен. Форма дискообразная, около ста пятидесяти футов диаметром. Откуда — неизвестно, но…
— Они что, не отследили траекторию? — перебил я.
— Нет, не отследили, — ответил Старик. — Вот фотография с космической станции «Бета».
Я взглянул на снимок и передал Мэри. Обычная, не очень четкая фотография с высоты пяти тысяч миль. Деревья, как мох, тень облака, испортившая самую хорошую часть снимка, и серый круг — возможно, и в самом деле космический аппарат, но с таким же успехом это мог быть резервуар для нефти или даже пруд.
Мэри вернула фото, и я сказал:
— Похоже на большой шатер. Что еще нам известно?
— Ничего.
— Как ничего? Спустя семнадцать часов? Там должно быть полно наших агентов!
— Посылали. Двое были в окрестностях, и четверо отправились к объекту. Никто не вернулся. Я очень не люблю терять агентов, особенно когда это не дает никаких результатов.
Я вдруг осознал, насколько серьезная сложилась ситуация: Старик решил поставить на карту свой собственный мозг, рискуя потерять всю организацию, ибо он и есть Отдел. Мне стало не по себе. Обычно агент обязан спасать свою шкуру — чтобы выполнить задание и сообщить результаты. В данном случае получалось, что вернуться с результатом должен был Старик, вторая по значимости — Мэри, а сам я — не дороже скрепки. Радоваться тут, понятно, нечему.
— Один из наших сотрудников успел-таки кое-что сообщить, — продолжил Старик. — Он отправился к месту посадки, изображая обычного зеваку, и передал по личному телефону, что это, по всей видимости, и в самом деле космический корабль. Затем сообщил, что постарается подобраться ближе, за полицейский кордон. Последнее, что он сказал, было: «Вот они. Маленькие существа, примерно…» — и больше ни слова.
— Маленькие человечки?
— Он сказал «существа».
— А сообщения из других источников?
— Полно. Студия стереовещания из Де-Мойна направила туда съемочную группу. Все снимки, что они передали, были сделаны с воздуха и издалека. На всех — только дискообразный объект. Затем в течение двух часов — ни снимков, ни новостей, а после этого крупные планы и новое объяснение.
Старик замолчал.
— И что? — спросил я.
— Оказывается, это розыгрыш. Космический корабль якобы собран из жести и пластика двумя подростками в лесу неподалеку от фермы, где они живут. А первые репортажи были переданы комментатором, который и подговорил их на это дело, чтобы устроить сенсацию. Его, мол, уже уволили, а сообщение о пришельцах из космоса — не более чем очередная «утка».
Я поежился.
— «Утка», значит. И тем не менее мы потеряли шестерых сотрудников. Наша задача — отыскать их?
— Нет. Я думаю, мы их уже не найдем. Нам нужно узнать, почему месторасположение объекта на этом снимке не совпадает с тем, что сообщили в новостях, и почему стереостанция Де-Мойна на два часа прервала передачи.
— Я бы хотела поговорить с этими подростками, — сказала Мэри, нарушив молчание впервые за всю поездку.
Я опустил машину на дорогу в пяти милях от Гриннелла, и мы принялись искать ферму Маклэйнов: в новостях виновниками всего этого переполоха были названы Винсент и Джордж Маклэйны. Найти ферму оказалось несложно. На первой же развилке стоял щит с надписью: «К КОСМИЧЕСКОМУ КОРАБЛЮ — СЮДА», а чуть дальше уже теснились припаркованные по обеим сторонам дороги машины — наземные, летающие и даже трифибии. У поворота к ферме работали две стойки, где торговали прохладительными напитками и сувенирами, а движением руководил полицейский.
— Остановись, — сказал Старик. — Нам тоже посмотреть не помешает, а?
— Точно, дядюшка, — согласился я.
Старик выпрыгнул из машины, взмахнул тростью и двинулся вперед. Я помог Мэри выбраться, и она на мгновение прижалась ко мне, опершись на руку. Каким-то образом ей удавалось выглядеть одновременно и глупо, и застенчиво.
— Какой ты сильный, братишка, — сказала она, глядя на меня.
Мне сразу захотелось ей наподдать. Один из агентов Старика — в роли сентиментальной простушки. Ну прямо как улыбка у тигра.
«Дядя Чарли» во всю изображал обеспеченного старого придурка на
