которая должна завершиться к 3671 году.
Александр — воспитанник коммуны, отца и матери не знал. Он решил, что контракт даст ему новые возможности. Во-первых, работодатель по договору обязуется обеспечить ему бесплатные тела на весь срок действия контракта. Во-вторых, полет на другую планету — это приключение, которое далеко не каждый на Земле может себе позволить. И в-третьих, это, конечно, деньги. За тысячу лет набегала приличная сумма, которой хватит еще на две тысячи лет безбедной жизни с обновлением тел.
Новая технология замены тела начала применяться в 24 веке. А к 2671 году это была обыденность и можно сказать рутина. Но, конечно, для тех, у кого есть деньги. Теперь богачи могли есть и пить в свое удовольствие, болезни им были не страшны. А как только тело приходило в негодность, его меняли. Процесс проходил быстро и безболезненно. Сначала человек выбирал по каталогу тело, общаться было нельзя. Потом клиент и тело ложились на кушетки, как правило в разных кабинетах, врач надевал на головы специальные шлемы — а дальше было дело за технологиями. Сверхмощный квантовый компьютер перекачивал информацию с нейронов головного мозга пациента в новый мозг. Это было не копирование, а именно перекачивание.
Самый интересный вопрос в том, откуда брали тела. К 24 веку мировое объединенное правительство полностью контролировало жизнь граждан, науку и корпорации. И ни о какой подпольной организации «для пересадки души» речи быть не могло. Правительство разработало специальный закон под номером 169 600, так называемый «Кодекс пересадки», по которому любой гражданин мог заключить контракт на продажу или жертвование тела. Обычно такие контракты подписывали бедняки, чтобы обеспечить семью, но были и прожигатели жизни, которые заключали контракт с отсрочкой, гуляли на всю катушку (с учетом ограничений, который накладывал договор), а потом их тело занимал другой. Были и жертвователи, а также самоубийцы и те, кому просто хотелось испытать что-то новое, пусть и в последний раз.
В 24 веке не было религий. Только наука правила умами. Все люди так или иначе знали, что жизнь конечна, а значит, получается, бессмысленна. И поэтому неважно, когда ты умрешь — завтра или через тысячу лет — конец будет один.
Сейчас Александр думал обо всем этом и в который раз прокручивал мысли о бренности и бессмысленности человеческой жизни. Нет, конечно, можно как его начальник Михаил раз в десять лет выбирать молодое тело, насиловать его, пока чувства новы и рецепторы не притупились, а затем менять на новое. Но кроме тела есть же еще человеческая душа, так сказать внутреннее «я», которое живет хоть и не в отрыве от тела, но все же играет самостоятельную роль, тоскует, страдает. Да, пусть это все химические реакции в мозгу. Пусть! Но ощущение-то никуда не деваются, чувства, хоть и объясненные наукой, существуют на самом деле.
— Я все забыл. Все. Только какие-то обрывки. Как я в детстве гладил кота, как убивал пауков камнем, как упал с лестницы и сломал ногу. Только эти три воспоминания. А может это не воспоминания, а сны? Я живу одним днем. Одним днем, — думал вслух Александр, — и это обручальное кольцо на пальце… Я не помню, почему я решил оставить его!
Александр проснулся в семь утра. Почувствовал сухость во рту. На потолке высветился каталог с девятью мужчинами. Под каждым фото была краткая справка: возраст, рост, вес, цвет глаз. Ни имен, ни профессии… Это были проверенные врачами, здоровые мужчины, которые добровольно за плату согласились стереть личность с мозга.
Александр стал листать анкеты одну за другой и остановился на самом молодом двадцатидвухлетнем человеке. «Если не я, то Михаил заберет это тело и лет через семь выбросит», — подумал Александр.
В двенадцать часов Александр пришел в кабинет доктора. Две кушетки были готовы принять пациентов. За окном-экраном горели звезды и уличные фонари подсвечивали мокрую дорогу, по которой торопливо шли люди, кутаясь в куртки. Картинка была живая, будто настоящая, и если не знать, что это все фантазии искусственного разума, то невольно веришь, что за окном Земля.
— Александр, ложитесь на правую кушетку, — скомандовал доктор.
Александр сел на кушетку, развернулся и лег на спину. Доктор одел на голову пациента шлем и попросил не вертеть головой. Александр повернул глаза вправо и увидел, как между кушетками опустилась ширма-экран, по которой на фоне голубого неба плыли белые кудрявые облака в виде львов, слонов, бегемотов. Врач вколол в запястье инъекцию. Заиграла расслабляющая музыка.
Сквозь дрему Александр слышал — а может ему это приснилось — как в кабинет кто-то зашел. А дальше — как в небытие. Рубиновые волны накрыли одна за другой.
— Я не хочу умирать.
— А я не хочу жить!
Через три часа Александр открыл газа, повернул голову сначала вправо, затем влево. Слева от него на кушетке лежало накрытое простыней старое тело. Из-под белой ткани торчала старческая рука с обручальным кольцом на безымянном пальце.
Доктор снял с нового тела Александра шлем.
— Теперь вы здоровы, Александр! Рак четвертой стадии вам не страшен, — сказал доктор и улыбнулся.
Александр сел на кушетку и еще раз посмотрел на обручальное кольцо.
— Я, пожалуй, заберу колечко. Я без него как голый! Столько лет носил! — сказал Александр, — оно принадлежало этому человеку, но не думаю, что он расстроится, если я продолжу носить…
— О, этого не может быть, дорогой Александр! По протоколу люди для пересадки прилетают без личных вещей. Только работники корпорации вправе взять в полет что-то с Земли.
— Тогда чье это кольцо?
— Не знаю! Но готов предположить, что ваше!
Александр встал с кушетки, взял в левую руку правую руку бывшего себя и попытался правой рукой снять кольцо с пальца. Но оно крепко держалось, словно вросло в плоть.
Доктор мягко положил левую руку на плечо Александра.
— Ничего, ничего. Я принесу вам. Не беспокойтесь.
Александр повернул голову и посмотрел в лицо андроида.
В глазах Александра стояли слезы. Настоящие соленые слезы, но не от горькой водки или едкого дыма, а от чувства — не мысли, чувства — что эта жизнь, какой бы долгой она ни была, бессмысленна, беспощадна.
