– Это та девочка? – спрашивает Азамат, когда я прохожу мимо. Они с Гханом движутся в ту сторону, где непоцарапанные дети разводят костер.
– Она самая, пойду печальных осматривать.
– У нас печальных нету! – встревает Гхан. – У нас все здоровые! Если кто прикидывается, гоните в шею!
– Не волнуйтесь, я, как говорится, не первый раз зам… э-э, то есть не первый раз на таком выезде, с симулянтами обращаться умею.
Азамат поднимает на меня бровь и уводит Гхана, пока не разогнал мне весь контингент. К тому времени как я добираюсь до унгуца, Кир уже расположил свою подружку на переднем сиденье, прибавил нагрев печки и закрыл спящего Алэка фильтрующим пологом, чтобы к нему никакая зараза не попала.
– Вот, знакомьтесь, – робко говорит Кир, когда я влезаю в унгуц. – Это Зеленуха. То есть, я хотел сказать, Айша.
Айша на совесть грязная и заметно попахивает. Даже Кир, когда мы его забирали, был чище. Она полулежит на сиденье, как кукла, в которой растянулись резинки, – вот-вот развалится.
– Здравствуйте, – говорит она хилым хриплым голоском. – Извините…
– Здравствуй, – говорю, берясь за сканер. – У тебя что-нибудь болит?
– Голова.
– Сильно?
– Сейчас не очень.
Я хмурюсь:
– Сейчас? А давно болит?
– Всегда.
Моргаю:
– Что, вообще всегда? Всю жизнь?
– В снах проходит… – мечтательно поясняет Айша.
Рассматриваю ее голову во всех ракурсах под сканером. Нормальная голова – ни опухолей, ни воспалений, нормальное внутричерепное давление, никаких аутоиммунных симптомов, ну вообще все в норме.
– Кружится? Мутит?
– Сейчас не мутит, – почти довольно отвечает девочка. – И никогда не кружится.
– Я так понимаю, ты ходишь с трудом, да? Почему?
– Ноги не держат, – сипит Айша со вздохом. – Сгибаются, и все тут.
– Кир, подготовь мне для анализов все, – говорю, наводя сканер на девочкины ноги.
Она, кстати, только в обносках, новой одежды не досталось, похоже. Ноги, однако, нормальные – тощие, конечно, но работать должны. Голодает она, что ли?
Через пятнадцать минут, когда готовы анализы, выясняется, что не так уж и голодает. Небольшой авитаминоз есть, конечно, но не сильнее, чем был у Кира. А больше ничего. То есть совсем ничего. Ни инфекций, ни опухолей, ни отравлений, ни недостач, ни иммунных проблем, ни гормональных, ни нервных. Еще через полчаса я изучаю ее под лупой вдоль и поперек и выясняю, что все органы работают, как положено – ни повреждений, ни врожденных пороков. Гинекология ни при чем, девочка еще не вошла в пубертат. Перебираю в уме все возможные психические отклонения, но и тут по нулям – ни единого малюсенького симптомчика, будь он неладен! Только слабость, головная боль, частая тошнота и, как мне удается вызнать, обмороки. Я бы и впрямь решила, что девочка – симулянтка, но Кир с ней прожил полжизни в одном доме и довольно тесно общался, и он твердо уверен, что она действительно больна. Да и, судя по его рассказам, никакой выгоды для нее в этом нет, только наоборот. Бессознательное самовнушение? Наследственное… Чушь какая-то. Наверняка я что-то пропустила. Или портативный сканер недостаточно хорошее разрешение дает, отвезу ее домой и там посмотрю в нормальных условиях. Решено.
– Вот что, Кир, перегрузи-ка ее на заднее сиденье. Я пока посмотрю остальных, а ее придется с собой забрать, я так ничего не нахожу.
Кир озабоченно кивает и перетаскивает Айшу назад, где она тихо сидит, прислонив голову к стеклу. Сам Кир выбирается наружу и принимается командовать, кого из подмерзших нетерпеливых малышей осматривать первыми. Дети оказываются вполне здоровыми – пара сопливых носов, набор ссадин и шишек, вывих, несколько легких ожогов, занозы, в общем, ничего катастрофического. Видимо, с более серьезными заболеваниями тут не выживают… Рутинные диагнозы успокаивают, и только теперь я замечаю, насколько Айша вывела меня из душевного равновесия. Нет, ну если только Кир врет и на самом деле она анорексичка, но ведь я все равно бы нашла признаки… А она даже не безумно тощая. Худая, конечно, но не патологически, а так тут все не толстые.
Вместо очередного ребенка в салон засовывается Азамат.
– У тебя печальные кончились, а мы там шашлыки жарим. Пойдем?
– Ага. Вот только… – оборачиваюсь назад, – Айша, ты пойдешь есть?
– К кострищу? – грустно переспрашивает она. – Я бы пошла, но, боюсь, не дойду.
– Давай попробуем, – предлагаю я. Хоть посмотрю на нее в действии, как ее ноги не держат.
Азамат открывает часть купола около заднего сиденья, а там уже Кир на подхвате – помогает Айше перекинуть ноги за борт и спрыгнуть, а вернее, сползти в снег. Вокруг унгуца притоптано, тут такая толпень была, укатали в асфальт. Я сигналю Киру, чтобы перестал поддерживать больную, хочу посмотреть, как она сама передвигается. Поначалу ничего, равновесие держит, набок не заваливается, но идет ужасно медленно, как будто не сквозь воздух, а сквозь кисель, да еще с неподъемным грузом.
– Что с ней? – спрашивает меня Азамат, доставая из багажника домкрат.
– Не знаю! – в отчаянии развожу руками.
– То есть как? – моргает он.
– Да вот представь себе, – вздыхаю. – Не могу понять! Придется везти ее с собой, а то и вовсе отправлять в диагностический центр… в герметичном ящике, на опыты.
– Ты разберешься, – уверенно говорит Азамат, похлопывая меня по плечу. – Пойду печку им подниму, а то видишь, приходится всем торчать на морозе, это не дело… Ты приходи потом к костру.
Он удаляется, а я наблюдаю за мучительной походкой Айши и не разделяю Азаматову уверенность. Девочка все замедляется и замедляется и в конце концов все-таки падает на колени, уперев руки в снег для устойчивости. Мы с Киром подбегаем поближе. Девочка тяжело дышит и вспотела, как будто и правда волокла на себе полтонны, и локти у нее дрожат, как если бы она спиной подпирала дом. Голова висит, как будто шея не выдерживает ее вес. Что за чертовщина, у нее же нормально развитые мышцы, почему она так шевелится, словно живет в иной гравитации?!
Я уже начинаю прикидывать, не может ли на этом безумном Муданге зияние возникнуть внутри человека, но тут меня окликают. Подняв голову, я вижу, что со стороны леса ко мне на хорошей скорости чешет Алтонгирел, то есть прям бежит, высоко задирая коленки, так что полы диля хлопают до ушей.
– Уйди оттуда! – орет он на бегу. – Лиза, отойди от нее!
Я резво отскакиваю и оттаскиваю Кира за рукав. Тут уж лучше перебдеть, чем недобдеть, тем более что у меня нет идей, с чем связано состояние девочки, а у Алтоши, кажется, есть.
– Шакальи потроха! – сплевывает духовник, тормозя около меня и переводя дух. – Я ищу источник по всему лесу, а ты, конечно, как всегда, в самом центре событий!
