Первое, что он увидел, был мужчина лет сорока пяти, одетый в форму колониста и, судя по выражению его лица, сильно удивленный появлением Артура. У Артура на лице было аналогичное выражение, но видеть его за зеркальным пластиком шлема мужчина не мог, что, несомненно, давало Артуру некоторое преимущество. На поясе у колониста висел лучевой пистолет и через секунду, оправившись от первого шока, его рука медленно начала характерное движение. Беседовать под дулом излучателя в планы Артура не входило, пора было брать инициативу в свои руки, поэтому, не дожидаясь завершения опасного движения руки, он прыгнул с таким расчетом, чтобы на некоторое время лишить оппонента возможности самостоятельно передвигаться.
Но уже в полете, почувствовав что-то неладное, еле успел перегруппировать силы, стремительно обрушившись на голову противника. От полученных в жизненно важные центры мощных ударов тот моментально потерял сознание и рухнул как подкошенный. Сверху, как можно аккуратнее, стараясь не добить свою жертву, приземлился Артур. Убедившись, что колонист жив, он первым делом разоружил его и только после этого начал осматриваться по сторонам и обдумывать сложившуюся ситуацию.
Странное ощущение возникло в момент прыжка.
Сила тяжести! Она явно изменилась и теперь была значительно меньше той, которую он испытывал несколько минут назад. И, если бы не его отчаянные телодвижения уже в полете после прыжка, он наверняка снес бы колонисту голову.
На первый беглый взгляд пещера выглядела так же, как до его похода в туман, и вместе с тем что-то неуловимо изменилось. Во-первых, свет. Светильники, располагавшиеся под потолком, исчезли, а мягкое равномерное освещение проникало из-за угла прохода, которого раньше вообще не было. Более детальное и спокойное изучение окружающей обстановки подтвердило, что это другая пещера, очень похожая, почти копия, и в то же время, в мелочах — совершенно другая.
После того как Артур пришел к такому странному выводу, у него в голове вереницей закружились самые неожиданные выводы и предположения. Однако гадать и делать скоротечные выводы было некогда, поэтому он решил собрать побольше информации, а все обдумать и проанализировать можно будет потом в спокойной обстановке. Для этого надо сначала обеспечить себе надежный тыл и пути к отступлению. Порывшись в карманах у лежащего без сознания колониста, он нашел только носовой платок, которым и завязал ему рот, затем, вытащив у него из комбинезона пояс, связал за спиной руки и, расшнуровав до половины высокие ботинки, крепко связал шнурки между собой. Конечно, при большом желании и определенной сноровке это дело можно разорвать, но все равно ничего другого, более подходящего, под руками не оказалось.
Проделав эти нехитрые манипуляции, Артур, стараясь не создавать лишнего шума, отправился к выходу из пещеры, через который лился равномерный свет. Подойдя к краю прохода, он прижался к боковой стенке, перевел захваченный излучатель на полную мощность и резко выглянул из-за угла, моментально нырнув обратно. Увиденное поразило его, сердце бешено колотилось то ли от общего напряжения, то ли от осознания происшедшего, в которое разум категорически отказывался верить. Там, за углом, был грот длиною в несколько метров, заканчивавшийся дырой с рваными краями, через которую на Артура смотрело голубое небо.
Немного отдышавшись и успокоив излишнее сердцебиение, он опять аккуратно выглянул из-за поворота, в первую очередь стараясь тщательно рассмотреть поверхности стен и потолка самого грота. Не обнаружив ничего подозрительного, он снова перевел взгляд на голубую дыру, пытаясь разглядеть там что-нибудь еще, и действительно, увидел легкие облачка, равномерно проплывающие мимо и почти теряющиеся в ярком свете дня. Больше ничего разглядеть не удавалось. Вернувшись под защиту угла скалы, он стал размышлять, как поступить дальше? Попробовать выбраться наружу, но в гроте он будет идеальной мишенью для возможного напарника мужичка, устроившегося с его помощью на отдых в пещере. Тот, услышав шум, мог затаиться снаружи. Вернуться назад и попытаться привести в чувство захваченного с целью последующего допроса с пристрастием, чтобы прояснить ситуацию, но это может оказаться совсем не просто, ведь, вырубая его, Артур совсем не церемонился и действовал жестко и наверняка.
В сложившейся ситуации была дорога каждая минута, и он, возможно, находился на грани разгадки всех ребусов, свалившихся на них в последние часы, и эта разгадка обещала быть весьма нетривиальной. Ему стало очевидно, что в такой момент сидеть и ждать, пока кто-то придет в чувство — просто невыносимо. Поэтому, взяв пару камней, лежащих неподалеку, он один за другим швырнул их за угол, в стены грота, стараясь создать побольше шума и одновременно прислушиваясь, не откроет ли там кто-нибудь пальбу. Камни знатно прогрохотали, вызвав, видимо, разрушение и осыпание стен грота. Никаких дополнительных звуков и характерных вспышек не последовало.
Артур выглянул из своего убежища. Еще не успевшая осесть пыль клубилась в лучах дневного света. «Ну!» Он мысленно перекрестился и, оттолкнувшись от стены, в три прыжка оказался у левого края выхода из грота, где распластался за огромным валуном, находившимся на границе света и тени. Пожалуй, сила тяжести была даже меньше земной, и после изнурительного похода по тоннелю Артур скакал здесь буквально, как мартовский заяц.
Держа наготове излучатель, он осторожно высунулся из-за нового укрытия, готовый увидеть все, что угодно, кроме того, что увидел на самом деле. Выход из грота находился на пологом склоне горы, и с этого места отлично просматривались окрестности. Сам склон густым зеленым ковром покрывала обыкновенная трава, во всяком случае с расстояния полутора метров неопытный в ботанике глаз никаких особых отличий этой растительности от земных аналогов не заметил. Из травы повсюду хаотично торчали камни. Здесь были и небольшие экземпляры — размером с футбольный мяч, и солидные глыбы диаметром в несколько метров.
Скорее всего, склон был подножием горного массива, с которого в былые времена случались опасные камнепады. Далее, по правую сторону, на расстоянии нескольких километров начинался лес. Определить тип деревьев и схожесть их с земными на таком удалении не представлялось возможным, но цвет они имели зелененький — это точно. За лесом виднелся горный хребет, спрятавший свои вершины в легких кучерявых завитушках облаков идеально белого цвета.
С левой стороны, насколько хватало глаз, простиралась водная ширь. Вода, если, конечно, это была именно вода, весело играла оттенками зеленого цвета. Солнечные зайчики яркими бликами струились по ее поверхности. Самого солнца видно не было. У берега волны с мягким шипением облизывали нагромождение лежащих друг на друге каменных глыб, которые постепенно превратились в валуны. После очередного ныряния они живописно искрились всеми цветами радуги. Чуть дальше берег превращался в восхитительный песчаный пляж, только песок производил неестественное впечатление из-за своего чрезмерно коричневого, как бы загорелого, цвета.
