Так, она уже начинает при мне ругать старших по званию. М-да, наши отношения прогрессируют с пугающей скоростью.
– Давай, двигай к полковнику, – скривилась она – Главное спокойнее. Он постарается вывести тебя из равновесия. Не поддавайся.
– Что ему от меня нужно?
– Относись ко всему с пониманием, лейтенант. У каждого свое дело. Кто-то проливает свою кровь. А кто-то играет в игры. И эти игры тоже кончаются кровью. Так что осторожнее.
В назначенное время я переступил порог «каморки» Торрела.
Он повернулся вместе с широким креслом, сорвал контакт-обруч и бросил на пол, сфера его локального компьютера из золотистой стала бледно-розовой, перейдя в нейтральный режим. Посмотрев на меня, полковник даже не пытался скрыть свою неприязнь.
– Прибыл, – доложил я.
– Я прочитал ваш рассказ. Жанр – нечто среднее между мистикой и приключениями в стиле сериалов стереовидения. Его почему-то назвали отчетом, – он ударил по клавише висящей перед креслом контактной панели, и в воздухе зависла голограмма с текстом моего объяснения. – Интригующее чтиво. Когда вас вышибут на «грунт», вы без труда сможете зарабатывать на жизнь страшными историями.
– Показания аппаратуры.
– Какая, к шарху, аппаратура?! Память бортового компа вашего истребителя подчищена.
– Все системы корабля отключились
– Отключились, – он поднялся с кресла, пробежался по кабинету. Я видел, что контрразведчик выведен из равновесия.
– И показания капитана Таланы Алыптен.
– Капитан Талана Алынтен десять лет на боевой летной работе. Вполне достаточно для курса глубокой психиатрической реабилитации! Отличный экипаж.
Более странную компанию трудно найти. Притом? Попадающую в странные ситуации.
– Мы не искали встречи с НАЯ.
– Что?! – неожиданно заорал он звонким голосом, выпучив глаза, и я вдруг понял, что именно он настоящий неврастеник и нуждается в курсе глубокой психореабилитации в тихом доме на тихой планете. – НАЯ?! Кто сказал такую глупость?
– Я видел.
– Так вот – забудьте, что вы видели.
– Нас уже предупредили о высоком уровне секретности.
– Я предупреждаю еще раз… Мои ожидания сбываются, лейтенант. От вас одни проблемы… Что вы хотите от равванских десантников? – неожиданно повернул он разговор на сто восемьдесят градусов.
– Я хочу?!
– Вы спровоцировали драку с ними в баре. Допускали шовинистские высказывания.
– Я?! – вздорное обвинение все-таки вывело меня из себя. – Конечно! Я виноват во всем! Что выжил на Галахваре. Что выжил на «фестивале» у Фаланги, сбив истребитель меркан. Я виноват, что встретил аномальный объект.
– Не поленитесь отвечать по уставу, – холодно произнес полковник. – Наряд вне очереди. За дерзость Я сглотнул. Да, контрразведчик был мастером выводить из душевного равновесия. И он ловко поставил меня в положение оправдывающегося.
– В баре капитан Вольген оскорбил меня и лейтенанта Корвена. Потом равване попытались нас избить. Вмешательство капитана Альштена предотвратило это.
– У меня другая информация…
– Насколько я знаю, равванские десантники прославились потасовками, а не боевыми успехами. Еще один прославился снисхождением со стороны военной юстиции, – мне не надо было этого говорить, но меня будто за язык тянули.
– Еще наряд вне очереди.
– За что, содруг полковник?
– Два… Не смотрите на меня так, а то отправитесь на гауптвахту. Понятно?
– Так точно, содруг полковник. Он смотрел на меня взором ящерицы, будто наслаждался моей яростью.
– Равване – наши союзники, – неожиданно примирительным тоном произнес полковник Торрел. – Это люди, которые добровольно согласились принять участие в нашей войне. И могут рассчитывать хотя бы на нормальное отношение к себе.
Он возмутительно перевернул все с ног на голову. Но я вдруг успокоился. Он играл. Мне оставалось тоже играть.
– Идите, лейтенант.
– Есть, – я обернулся и вышел из кабинета, ощущая на себе тяжелый взор.
Я шел по коридору, проклиная Торрела. Шарх, и надо было ему привязаться именно ко мне? В общем, я его понимал. Эскадренная контрразведка изнывала от безделия, развлекаясь в основном исследованием морального духа личного состава и изживанием пораженческих настроений вместе с их носителями. Вместе с тем каждый флотский контрразведчик мечтал изобличить глубоко законспирированного агента противника или предателя. Но их, как назло, все на заводилось, вот и искала контрразведка себе работу, оперативно разрабатывая невинных бедолаг вроде меня… Невинных… Меня что-то будто толкнуло… А может, не так он и неправ?
На меня нахлынула какая-то холодная муть, будто захлестнуло с головой нечистой, покрытой нефтяной пленкой водой… «Я – лейтенант Кронбергшен», – будто убеждая самого себя, сказал я… Галахвар. «Фестиваль» у Фаланги… Аномальный объект… Картины смешивались и будто отдалялись, утрачивая реальность, пытаясь убедить в своей эфемерности. Так было ли это?.. Я усилием воли удержался на ногах В голове прояснилось.
И мне вспомнился сон. Я бегу по темному коридору к двери. А что за дверью? Что-то важное. Мне нужно разобраться, что там. Но как?
ИСТРЕБИТЕЛЬ КЛАССА «МОРСКОЙ ЯСТРЕБ»
Дни тянулись за днями. Постепенно схлынули азарт и боль «фестиваля» у Фаланги. Жизнь эскадры, корабли которой вращались вокруг Дарны, вошла в наезженную колею. Будничный распорядок затягивал, приучал жить в ритме, таком же неотвратимом и мерном, как тиканье антикварных часов, которые были дома. Боевая учеба. «Картонные коробки» Расслабление в баре или треп с Корвеном в парке Патрулирование. И так изо дня в день. Скука флотской обыденности.
Талана перестала меня удивлять. После череды событий, в результате которых из-под ее маски приоткрылось человеческое лицо, она решила с лихвой компенсировать минуты своей слабости. Отыгрывалась она в своей манере. Вот только «картонной коробкой» и придирками меня становилось донимать все труднее, а наряды она по каким-то своим соображениям давать перестала. Правда, мне на некоторое время хватило и тех, которыми осчастливил полковник Торрел. Впрочем, я к ним привык, тем более что в основном отрабатывал их в компании Корвена, которого его ведущий перевоспитывал с тупым упорством Очередной наряд ознаменовался тем, что мы умудрились найти ошибку в сервисном узле сети на одиннадцатой палубе, который по иронии судьбы был как раз на территории технической службы. Ошибка была незначительная и не повлекла бы никаких последствий. Серьезного сбоя в совершенной самоконтролирующейся и самовосстанавливающейся системе жизнеобеспечения линкора быть не могло. Так что ничего особенно знаменательного в событии не было, если не считать того, каким образом мы обнаружили эту ошибку.
