Глава 6. Униженный и посрамлённый
Светило Корт уже клонилось к закату. Цветущие кустарники и редкие деревья извлекали в воздух множество белых лепестков подгоняемых ветром. Их броуновские танцы всегда восхищали не только поэтов, но и простых людей. Мелкие цветные птички, чирикали на улицах думая, где бы ухватить упавшую крошку. Город продолжал жить неспешной жизнью. Граждане возвращались со службы, торопливые слуги старались вернуться в дома хозяев до наступления темноты, бойкие торговцы неспешно закрывали свои лавочки, подсчитывая в уме дневную прибыль или злясь на не удачный торг. Дневная жизнь города завершалась, ночная только зарождалась. Старый слуга из ночного трактира подметал ступеньки у входа, другие слуги на заднем дворе сгружали из подъехавшего челнока бочонки с молодым вином. Девочки служанки из соседнего заведения прихорашивались возле больших прозрачных окон, привлекая внимание проходящих мужчин из-за узких деревянных решёток. Пожилая хозяйка борделя раздавала указания охране и привратнику. Во всей этой не торопливой суете никто и не заметил, а если бы и заметил, то не обратил бы внимания на внутрипланетарный челнок, взлетевший не по расписанию с космопорта как только на город упали первые сумерки.
На взлёте корабль сильно тряхануло. Набрав высоту, он пошёл плавно и быстро заданным пилотами курсом. Шум двигателя, раздававшийся в небе, был почти не слышен внутри. Сергей, полностью обнажённый. Правой рукой придерживающий уже не кровоточащую рану на голове, а левой прикрывающий причинное место. Он сидел на длинной металлической лавке вдоль стены, предназначенной для перевозимых пассажиров или десанта. В челноке было достаточно прохладно, и на худощавом теле были видны мурашки, но больше озноб выдавало дрожание нижней челюсти и кончиков пальцев. Двое молодых крепких гвардейцев сидевших напротив униженного и посрамлённого, как один из них сказал ранее в шутку, пилота считали, что эта дрожь показатель страха. Молодым бойцам, явно превосходящим пленника по силе, было нечего боятся голого, запуганного человека. Оба прекрасно владели приёмами борьбы, ручные фазеры находились в кобурах и даже не были на боевом взводе. Сирент строго настрого запретил ими пользоваться даже в случае побега. Гвардейский офицер лет сорока был третьим и последним сопровождающим пленника. Он всё время похаживал взад-вперёд, сейчас стоял в конце челнока у самого выхода с лева от пленника и с интересом разглядывал его дрожащее тело. Его непомерный интерес привлекло, как вначале может показаться, не обнажённый и подкаченный торс врага, а отсутствие метки Апоринца чуть ниже левого плеча. Лейтенант воевал на Апорине некоторое время и у всех родившихся на этой планете людей, будь они гражданами, господами или солдатами была эта метка или даже две, располагавшиеся рядом.
«Да, влепил он мне больно, но ничего меня в Митино кастетом ещё не так потчевали» — пронеслась короткая мысль в голове Сергея. В отличие от внешней запуганности и полного подчинения, демонстрировавшегося пилотом ранее, внутри он был спокоен. Мысли носились в голове со сверхзвуковой скоростью. «Так. Ситуация. Двое, напротив, на расстоянии около полутора метров, расслабленны, даже не всегда посматривают на меня, значит на моё поведение и страх купились. Руки нигде не привязали. Повезло, не пришлось бы суставы смещать. Офицер напротив, гад, с виду опытный, небось, воевал, вон и награды боевые на груди. Ну чего ты на меня уставился? Ах, вот что, следов прививки от оспы не увидел. Ну, главное, чтобы ты об этом умолчал пока что».
Челнок летел уже больше часа, но ничего толком не происходило. За иллюминаторами была уже кромешная тьма. Офицер лишь изредка переминался с ноги на ногу, продолжая разглядывать пленника. Молодые бойцы пытались делать суровые выражения лиц, показывая командиру свою боевую готовность, но стоило ему скрыться из отсека, перейдя в кабину пилотов, который ранее вызвал его по внутренней связи, как они, не стесняясь, начали живо обсуждать свои победы на женском фронте. Профессионалы знают, что у боксёра за мгновение до удара, резко расширяются зрачки и, глядя глаза в глаза опытный поединщик сможет парировать атаку.
Глаза пилота блеснули, но он не бросился с кулаками в атаку, а немного наклонившись в сторону конвойных, перевесил сам себе цент тяжести и упал, опираясь на руки прямо рядом с гвардейцами. Раздался негромкий стон боли. В момент падения, Сергей с силой, которая только возможно прикусил себе внутреннюю сторону губы, и уже поднимался, показывая как ему тяжело держаться на руках на холодном полу, чувствовал наполнение кровью ротовой полости. На требование сесть на место под ноги гвардейцам изо рта пленного брызнула кровь. Пилот стал кашлять, задыхаться и всеми силами показывать рвотные позывы широко открывая рот и давясь. Гвардейцы, почуяв не ладное, оживились, сидящий справа взял Сергей за плечо и наклонился к нему пытаясь понять, что с ним. Сидящий слева привстал. Всё, началось. Левая рука обнаженного человека, с молниеносной ловкостью схватила гвардейца за мужское место и с силой зажатых тисков дёрнула резко вниз. Благо одежда не такая плотная как земные джинсы, например. Сергей даже услышал там подобие какого-то хруста и почувствовал, что внутри брюк противника явно что-то потекло. Не отпуская врага, всё тело резко пошло вперёд на противника справа. Верх лба ударил второго гвардейца точно в нос. Тяжелое тело отбросило на лавку. Отпуская добычу слева, пилот метнулся на ошеломленного противника. Левая рука заткнула рот гвардейцу, правая элегантным движением сняла с ремня кинжал. Не большой размах и удар. Лезвие прошло точно в сердце между рёбер, боец бы в последний момент обязательно вскрикнул, но рука пленника заблокировало ему рот. Мгновенная смерть. Вынув кинжал из тела первой жертвы, пилот принялся за второго. Честно говоря, Сергею было даже несколько жалко этого бедолагу, он на себе понял, что такое «взять за яйца». Боец стоял на коленях, без каких либо движений, подобных статуе, с сильно выпученным глазами и открытым ртом, но произнести не мог не писка. Сергей, просто обошёл его сзади и, приставив кинжал к горлу с огромной силой провёл по нему. Даже чувствую, как лезвие скрежетало по позвоночнику. Тело рухнуло на пол, обильно орошая его кровью. Пилот извлёк из кобуры гвардейца ручной фазер и, приведя его в боевое положение, медленно не создавая лишних звуков и широко расставляя ножи, дабы не испачкаться растущим кровавым пятном, проследовал в кабину пилотов. Первым он заметил офицера, что-то говорящего пилотам. Тот стоял в полуобороте от входа в кабину и даже не заметил своего пленника. Заряд точно ударил ему в грудь, и тело по инерции от сильного толчка упало немного правее второго пилота, который на этот звук попытался повернуть голову, но не успел, второй заряд ударил точно ему в шею. Он упал бы на приборную панель, но пристёгнутые ремни оставили убитого в кресле. Сергей отметил выдержку первого пилота, который понимая, что происходит в кабине, даже не обернулся, он старался держать машину на лету, только чуть вздрогнул от прикосновения фазера к виску.
