А вот Кимми Беорду оставалось только материться сквозь зубы, думая о том, что написать в отчете Совету Наемников, с учетом того, что в него входит ее отец. Из-за спешки половина прибывших на корабль-носитель существ, не успела попрощаться с семьями. Сам он так и не взял бы личные вещи, не будь они уже доставлены на «Пит» сразу после назначения еще прошлому Наемнику, все остальные такой привилегии были лишены. Слушая разговоры, идущие в кают-компании и в подразделениях, подумал, что Шило — это еще самое безопасное прозвище новой Наемницы.
* * *
Данила Петров поправил модные визоры, поскреб трехдневную щетину и улыбнулся девушки за стойкой, пока она, считав информацию с комма, искала рейс. Которое тысячелетие пошло, а небритые мачо по-прежнему максимально востребованы. Еще вчера ему казалось, что все идет отлично: Поль Маттера бухал с Михайловой, а он готовил заказ, но сегодня все полетело в тартарары. Этой тупой дуре как вожжа под хвост попала: получив нашивки Наемника, она не только сразу же улетела на свой корабль-носитель, но и прыгнула! При этом из пяти контрактов, которые для нее устроили, взяла только два!
Вначале Данила решил, что его раскрыли. Обреченно проверил языком фальшивый зуб, скосил глаза на левое плечо, погладил средний сустав большого пальца на правой руке. Шансов на то, что заблокируют все три способа самоубийства не было, и ему стало поспокойней. Потом он озадачился тем, как подороже продать свою жизнь. Винтовка в тесном помещении не помогла бы, поэтому он вооружился двумя иглометами. В комнате они могли нашинковать не только врагов, но и его, гарантируя, что ценная информация не попадет кому не надо. По этому случаю, он даже защиту одевать не стал, погибнуть от игл ничуть не хуже, чем от яда или взрывчатки.
Просидев полчаса в шкафу, Данила заскучал. Убивать его не спешили, из чего он сделал вывод, что прикрытие пока работало. Скорее всего, это экстренное отбытие — бзик новой Наемницы, Поль что-то такое говорил, про импульсивность и бешенство матки. Спрятав иглометы и винтовку на штатные места, Петров нашел кобуру со станнером, одел ее под пиджак, и направился в космопорт.
— На ваше направление нет кораблей ближайшее время. Пассажирский лайнер «Виасат» прибудет послезавтра, — наконец, сказала девушка. — Желаете зафрахтовать отдельный корабль или приобретете билет на «Виасат»?
— Нет, спасибо, ничего не надо, — разочарованно протянул Петров и отошел.
Он сел за угловой столик в одной из кафешек зала ожидания, и, взяв кофе, начал просматривал варианты фрахта. Конечно, лайнер — более незаметное средство передвижения, в системах службы безопасности остается только универсальный код комма. На фрахтовку потребуется полный пакет документов, включая генный анализ и снимок сетчатки, но у него было и то, и другое. И даже раскрытие этой личности не грозило особыми проблемами, если заказ будет выполнен.
Через два часа после отбытия «Весельчака Пита», вслед ему вылетел четырехместный транспортник «Мученик Марса». Петров тоже умел переть напролом. И тоже успел развить за эти пару часов крайне бурную деятельность, не забыв ни единой вещи из своего обширного инструментария. Необходимо было спешить. Из шести «закладок» сработало только три, и пусть даже Поль неплохо втерся к ней в доверие, шанс провала был слишком велик. Чем ближе он будет к отряду, тем лучше.
* * *
Конечно, после такого начала, отношения с коллективом не задались. Плюс, Светлана, встречаясь с сопротивлением, предпочитала подавить его в зародыше. И особыми нежностями при этом не отличалась. Скажем, если она решила, что надо тренироваться три раза в день по 2 часа, а ты забил на вторую тренировку — будь добр на личную беседу. На личной беседе не раскаиваешься в своем поступке? Лишение половины боевой премии. Кто ахренел? Велкам на гауптвахту. Для начала — неделька, мы же не хотим повторения сценария сразу по выходу через пару дней.
Когда за лучшего пилота робота пришел просить его командир, Светлана поинтересовалась, куда тот сам смотрел, выводя отряд на тренировку без основной боевой единицы. Подумал, что у пилота что-то со здоровьем? Логично. Почему не наведался в медблок? Наведался бы, после тренировки.
Светлана побарабанила ногтями по столу и отпустила лейтенанта. А что с пилотом? Будет лечиться на губе. Не кажется ли ей это слишком жестко? Нет. И каждый, кто будет вести себя подобным образом, окажется там же. Так ведь и боевой дух можно подорвать? Пока что-то его не наблюдается, лейтенант. Только зажравшиеся морды видно. В зеркало-то смотритесь? До свидания, до свидания.
На второй день выяснилось, что где-то четверть нанятых ею контрактников слабы здоровьем. Кто-то руку потянул, кто-то ногу, у кого-то аллергия и головокружение. Светлана провела проверку в медблоке, потом в личных каютах медперсонала. Результатом было изъятие сорока литров крепкого алкоголя. Некоторые, особо экзотические этикетки, не видела даже она. А Михайлова три года на Периметре провела, какого только говна не пробовала.
— Это мне для личного пользования! — объяснила Леночка, субтильная брюнетка в должности медсестры, показывая на изъятые из ее каюты 18 литров.
— Ну, так пользуйся, — предложила Светлана. — И вы не стесняйтесь. Тоже наверное, для себя?
Все три сотрудника медблока переглянулись.
— Нам же еще работать, мэм! — сказал начальник медслужбы.
— Ну, а когда ты это планировал употребить, Берков? Сорок четыре литра! — Михайлова жестко уставилась на него, невысокого и сухого, и возмущенно добавила. — Да это даже мне — минимум на полтора месяца! А ты?! Год пить будешь?
— Ну… Стратегический запас, так сказать… — потупился начмед.
— Пейте сейчас, — отрезала Светлана. — Остальное утилизирую.
Сотрудники еще раз переглянулись.
— Мэм, нам же еще работать! — сказал
— Ну, тогда не пейте! — развела руками Михайлова. — Утилизируем?
Начмед вздохнул… Они снова переглянулись… И сели пить. Светлана дождалась, пока они нажрались, вызвала Кимми, и отправила их на гауптвахту за пьянство в рабочее время.
Больше в отряде никто не болел. Но лучше от этого не стало.
* * *
Единственное, что ее радовало в полете, так это Поль. Он действительно был прекрасным пилотом. Конечно, не таким, хорошим, как она, да и зачем-то пользовался боевыми стимуляторами на тренировках, но вполне себе крепким середнячком. Они почти постоянно были вместе — и на тренировках, и после них. Светлана, с удовольствием проводила время с Маттера: он ей нравился и как человек, и как пилот, и как собутыльник. Иногда, конечно, она думала о том, что надо было трахнуть его, когда они нажрались перед присягой, но быстро прогоняла от себя эти подленькие мысли.
Она и сама-то вспомнила, что в тот день творилось с трудом, а Поль так вообще, отключился после третьей бутылки. Так что трахайся, не трахайся, рассказать ему можно было хоть о тройняке, в котором он был посредине, толку-то.
Иногда Светлане хотелось сделать ему предложение о сексе, но она сдерживалась. Она старомодно считала, что инициатором отношений должен быть мужчина. Да и спать с подчиненным — отвратительная идея. А Поль даже намека не делал, хотя они по три раза на дню принимали душ чуть ли не в соседних кабинках после тренировок. А иногда и в соседних.
Вечерами, тренируясь в своей каюте со стаканом водки, Светлана ловила себя на мысли, что по-прежнему одинока. Водка не давала впасть в уныние и поддерживала в ней решительность идти до конца. Против отца, неуправляемых подчиненных и глупых мужчин.
Перед выходом из гипера случилось то, что должно было случиться давно: гнойник прорвался.
Конечно, инициатором прорыва стал все тот же лучший пилот штурмбота, что не успокоился даже за неделю на губе. Едва выйдя, он пошел в кают-компанию, взял бутылку виски, и принялся угощать всех подряд. Большинство отказывались. Светлана проходила на мостик, и не ожидала, что у него хватит наглости заорать на весь немаленький зал:
