– Из мертвяков?
– Так у нас зовут заключенных. Тут же в основном те, кто приговорен либо к высшей мере, либо к пожизненному заключению. Убийцы, насильники, маньяки…
«Интересно, а ты кто? – подумал Осетр. – Насильник с университетским дипломом? Впрочем, скорее ты маньяк, знакомящийся с молодыми парнями, завлекающий их к себе домой и зверски убивающий бедолаг».
Как ни странно, эта мысль не родила в нем ни малейшего страха. Хотя по легенде должна была. И тогда Осетр изобразил это чувство, испуганно глянув на водителя и спросив:
– Скажите, а почему вы так добры ко мне? К чужому человеку, да еще не мертвяку?
На физиономии Чинганчгука родилась усмешка.
– Приглянулся ты мне. – Он глянул на Осетра и понял опасения парня. – Не боись, я тебя не трону. Я не убийца и не насильник. То есть убийца, конечно, но не в том смысле… Ты, наверное, и не слышал про Петров Кряж. Это планета в Пятом Западном секторе. Я там служил. В одном из гарнизонов планетарной артиллерии. И так получилось, что не выполнил приказ, из-за чего погибло много наших людей. Меня осудили на пожизненное заключение. И я оказался на Крестах. Так что Матвей Спицын – убийца, но тебе не стоит его опасаться. – Он остановился, полез в карман, достал пачку сигарет, закурил и напомнил: – Матвей Спицын – так меня звали раньше. Матвей Степанович…
Осетр кивнул и вздохнул с притворным облегчением. Чинганчгук протянул ему пачку сигарет:
– Закуривай.
– Спасибо, не курю.
– Ну и правильно делаешь. Дольше проживешь. Хотя здесь это не важно…
Осетр глянул на водителя недоуменно, но тот не стал развивать мысль.
И они двинулись дальше.
Все дома на Лазурной были соответствующего названию цвета. И Осетр снова подивился вкусам местных архитекторов. Странная тяга к чистым одиночным цветам, смешанная палитра была бы интереснее. Верх тома, скажем, желтый, а низ голубой. Или светофор…
Через пару кварталов Чинганчгук сказал:
– А вот и мое жилье. Лазурная, дом тридцать три. Счастливое число…
Жилье Чинганчгука занимало половину симпатичного домика, изготовленного, как и все прочие здания, из дерева и покрашенного, естественно, голубой краской. Пока хозяин отпирал дверь, Осетр изучал незнакомый материал. Провел указательным пальцем по поверхности – она оказалась на удивление гладкой. Странно, деревья вроде бы шершавые… Конечно, на Новом Петербурге росли деревья, но строить из них дома никому бы и в голову не пришло. Зачем, если имеется синтепор – гораздо более дешевый и доступный строительный материал?
– Это доски, – сказал Чинганчгук, поворачивая какую-то штуковину, вставленную в отверстие на двери.
Видимо, такие на Крестах ключи… И Осетр подумал, что «мозгогруз» у «шайбы», наверное, не содержит и половины того, что может здесь потребоваться. Хорошо, он, Осетр, по легенде не местный житель! А если бы прикинулся местным?.. Впрочем, надо думать, тогда бы и «мозгогруз» подготовили более содержательный… Да и не было бы этого пожара – сорвать летящего в отпуск кадета с рейса и десантировать на незнакомую планету. В роли спасателя…
А вот тут бы капитан Дьяконов сказал: «Назвался „росомахой“ – на житуху не жужжи!» И был бы прав! «Росомахи не подстраиваются под обстоятельства, „росомахи“ подстраивают обстоятельства под себя.
– Заходи, Остромир, – сказал Чинганчгук, распахивая дверь.
И Осетр зашел.
Они оказались в небольшой, на удивление чистой прихожей. Вполне можно поверить, что хозяин бывший военный, им тягу к чистоте и порядку вместо с уставами прививают.
– Сумку можешь убрать в шкаф.
Осетр послушно положил комплект номер два в шкаф, расположившийся в углу прихожей. В шкафу висел одинокий плащ и больше ничего не наблюдалось.
– Идем, покажу мое жилище.
Жилище было как жилище. Кухня и комната. На кухне – набор кухонной мебели и утвари. Плюс холодильник. В комнате – диван, стол, шкаф, кресло и пара стульев. Все из дерева. Кроме холодильника, разумеется.
Когда Чинганчгук демонстрировал гостю обстановку, в голосе его определенно звучала гордость.
«Интересно, – подумал Осетр, – а спать мы будем в одной кровати? Он что, все-таки голубой?»
Он выразил свои сомнения вслух. Не упомянув про голубизну, разумеется.
– Спать будешь в кресле.
– Как это?
– А вот так! – И Чинганчгук за несколько секунд превратил кресло в некое подобие постели.
– Ничего себе! – Осетр никогда бы не удивился трансформируемой мебели, если бы тут она не была деревянная.
– Говорят, именно так жили наши предки, – сказал Чинганчгук.
– А я думал, наши предки в такой ситуации жили не в своих домах, а в казармах. И их держали взаперти. Заборы были вокруг, из проволоки.
Чинганчгук кивнул:
– Да, я, когда меня сюда везли, тоже думал, что за колючкой жить буду. И поначалу тоже всему тут удивлялся. Но мне быстро объяснили, что главная наша задача – добыча храппового сока, и те, кто ее хорошо выполняет, живут как люди, а не как заключенные. Ну почти как люди… А забором тут у нас пустота работает. Почище колючки будет. Впрочем, есть ведь и карцеры, где держат тех, кто нарушает правила… Ладно, обо всем этом еще будет время поговорить. Присаживайся. Я пойду на кухню, полуфабрикаты куплены, надо только разогреть. Развлечь, к сожалению, тебя нечем. Видеосети на Крестах не существует. Развлечения у нас тут все старинные – или бабенку трахнуть, или рыло кому-нибудь начистить.
Он исчез с пакетом на кухне, а Осетр присел на стул. Взгляд его зацепился за лежащий на столе говорильник.
Интересно, видеосети тут не существует, а вот эти штуки – в полный рост. А ведь говорильник – гораздо большая угроза безопасности, чем пассивный видеопласт. Согласовать действия преступникам по говорильнику – раз плюнуть. А видеосеть… Впрочем, что это я? Здесь мобильная связь наверняка на постоянной прослушке. Планета-тюрьма отличается от обычных миров тем, что на ней не действуют гражданские законы. Тут проблемы людских отношений решает не выборный суд, а тот, кто поставлен властями. Ибо тут живут люди, лишенные гражданских прав. Вернее, сами себя прав лишившие… Кстати, интересно, а какое конкретно преступление совершил наш хозяин? Что за приказ он не выполнил? Не открыл огонь по противнику?.. Спрашивать-то не очень удобно, а знать бы хотелось. Все-таки на нормальных мирах в этом отношении проще – вышел в Сеть, сформулировал запрос, и тут же тебе ответ: иван иваныч иванов осужден таким-то судом такой-то планеты по статье такой-то Уголовного кодекса Росской Империи. Если, конечно, его дело, в интересах имперской безопасности, не засекречено…
Впрочем, понятное дело, мертвякам все это ни к чему. Никто из них отсюда не вернется, а потому и новости о том, что происходит в мире им знать вовсе не обязательно. Именно так рассуждают местные власти. Ваше дело – добыча храппового сока, а для этого вовсе не надо знать, за кого вышла замуж бывшая камеристка княгини Варвары Лопухиной. И фильмы им смотреть незачем, а то станут скучать по прошлой жизни, и захочется мертвякам многого, чего им не положено – ни по социальному, ни по географическому положению. Книги у этого бывшего вояки, надо думать, тоже нет. Да, собственно, раз нет Сети, то как загружать в книгу тексты?
