Живых птичек, разумеется, не видно и не слышно – терраформирование Синдереллы еще не дошло до этапа активной орнитологии. Хорошо, хоть кузнечики кое-где стрекочут. Или как их тут называют?.. Впрочем, раз появились насекомые, значит имеются и птицы – обживание терраформируемых миров всегда идет комплексно. Просто птиц еще не так много, чтобы они бороздили небо во всевозможных направлениях. Или, что скорее всего, над космопортом их просто распугивают.
К счастью, идти далеко не пришлось. Не сделал Кирилл и сотни шагов, как возле административного центра оторвался от земли глайдер, пронесся по-над бетоном и замер в трех шагах от гостя. Из кабины выскочил усатый тип в форме Звездного Флота с погонами, на которых красовалась одна звездочка. Прапор… Хотя нет, у флотских старая система званий.
– Здравия желаю, господин капрал! Младший лейтенант Гапонов! С прибытием на Синдереллу! Комендант приказал мне обеспечить вас транспортом. Сколько у вас людей?
– Со мной вместе двадцать человек.
– Может, вас устроить в портовую гостиницу? Отдохнете, пообедаете, а потом уж и…
– Нет, у меня приказ: по прибытии на Синдереллу немедленно отправляться в Большую Гавань, к штабу планетной обороны.
– Тогда прошу вас, садитесь в машину! – Усач забрался в кабину глайдера и открыл люк с правой стороны.
Кирилл устроился рядом с ним, и через пару минут глайдер уже был в портовом гараже.
Однозвездный флотский лейтенант передал гаражному начальству приказ коменданта, и «кентаврам» без проволочек выделили «медузу», антигравитационное транспортное средство вместимостью в двадцать человек и с грузоподъемностью, обеспечивающей не только перевозку такого количества пассажиров, но и их багажа. К «медузе» прилагался и пилот.
Что ж, организация тут была на должном уровне. Возможно, сказывалось отсутствие гостей. Или близость к начальству…
Кирилл попрощался с Гапоновым и еще через несколько минут был возле своего отряда. «Кентавры» только и успели – выкурить по «Галактической». Кое-кто еще допыхивал окурками.
– Внимание, отряд! Прекратили курение! Всем грузиться на атээску[2]!
Разобрали личные чемоданчики и оружие, быстро заполнили пассажирский отсек «медузы».
А еще через полчаса отряд уже оказался в Большой Гавани, столице Синдереллы.
На подлете к городу открылся справа спереди кусочек моря – Большая Гавань не зря носила такое название.
– Ух ты, какая вода зеленая! – сказала Третья Вина, сидящая возле иллюминатора. – Как у нас в Туапсе!
– А ты разве с Черноморского побережья Кавказа? – спросила Камилла Костромина.
– Да. – Третья Вина вздохнула.
Наверное, перед глазами у нее сейчас стояло море и горы, а между ними родные пальмы.
Сидящий рядом Альберт Саркисов положил ей руку на плечо.
– Вот расколотим монстров, к дьяволу, и полетим на ваших пляжах поваляться. Правда, парни?
Послышались утвердительные возгласы. Никто не был против.
– Когда мы еще их расколотим? – Третья Вина снова вздохнула. – Мне иногда кажется, что впереди уже ничего никогда не будет, кроме сплошной бесконечной войны.
Кириллу тоже иногда такое казалось, но «галакт ни в коем случае не должен поддаваться унынию»!.. А «кентавр» – и подавно!
– Отставить, Винокурова! Бесконечных войн не бывает!
Против этого тоже никто не был против. Однако возгласы сразу стихли. Всем было ясно, что до Черноморского побережья Кавказа еще очень далеко.
«Медуза» приземлилась на транспортной стоянке в километре от штаба – ближе не разрешалось садиться из соображений безопасности.
К этому времени уже выяснилось, что пилот «медузы» получил приказ довезти «кентавров» до базы, где они должны будут нести службу, и только после этого имел право вернуться в космопорт.
Поэтому Кирилл оставил отряд в пассажирском отсеке атээски, строго-настрого запретив курить, и отправился к начальству докладывать о прибытия отряда на Синдереллу.
На новой точке Вторжения, куда отряд попал после Веды, русскоговорящий гарнизон размещался на базе «Скади А-три». Сюда «кентавры» и были прикомандированы.
На Скади в отношениях между метелками вновь появилась напряженность. Мелкие стычки начались сразу после высадки.
Паре Вин не понравилось, что Ксанка поставила свой чемоданчик рядом с ее чемоданчиком. Тут же вспыхнула ссора, которую пришлось разруливать Кириллу, вовремя вернувшемуся из штаба базы. Ссору-то он погасил, но ему стало ясно, что впереди его снова ждут нелегкие времена. Когда же он спросил своего заместителя Фарата Шакирянова, почему тот не пресекает подобные конфликты, получил весьма однозначный ответ.
– Слушай, командир, – сказал Фарат, разведя руками, – ты набрал этих дурищ в отряд, ты и ботву поджаривай. Мы можем с ними перестыкнуться время от времени по обоюдному согласию, но отвратить их от тебя не способны. Не знаю уж, чем ты их так к себе притянул. Вроде бы и спишь с одной Чудиновой, но они на тебя, как на икону Единого, молятся. Зато друг на друга, будто волчицы, поглядывают… Хотя, полагаю, ты полностью в теме.
И Кирилл не нашел слов для командирского разноса. Разве что попросил все-таки не проходить мимо.
Позже в этот же день, когда «кентавры» уже заселились в казарму, вспыхнул конфликт между Ксанкой и Викой. И опять пришлось гасить ссору Кириллу. Обе получили наказание в виде наряда вне очереди.
В стычках не принимала участия только Светуля – к ней метелки совсем перестали цепляться.
Было ясно, что отряд в отношении дисциплины снова ходит по лезвию ножа. К счастью, на Скади, как и на Веде, не пришлось ввязываться в бой в день высадки. Однако назавтра и «кентавров», и их отважного командира ждали в схватке сплошные ржавые пистоны, и никуда от них было не спрятаться.
Кирилл весь вечер ломал голову над вновь возникшей проблемой. С метелками-то он, разумеется, провел очередную порцию воспитательных бесед, однако никакой уверенности в успехе этого мероприятия у него теперь не было. Обещать-то они ему наобещали, да только обещанного три года ждут!
И пришедшая на ум уже перед самым отбоем идея показалась ему просто гениальной. Вопрос был только в одном – жизнеспособна ли она?
За проверкой дело не стало.
Когда на следующий день сыграли тревогу, Кирилл посадил с собой в «шмель» всех потенциальных породительниц ржавых пистонов. Обрезки, похоже, только с облегчением вздохнули, решив, что командир берет ответственность за скандалисток на себя.
