— Слушайте, может, я помогу вам его покормить? — предложил старшина.
Корделия просияла от радости.
— Конечно!
Менее чем за час она успела узнать, что старшину зовут Нилеза, выслушать всю историю его жизни, а также отведать весь — хоть и небогатый — ассортимент деликатесов барраярской полевой кухни. Старшина явно так же изголодался по похвалам, как и его товарищи — по домашней стряпне, поскольку он таскался за ней по пятам и все ломал голову, чем бы еще ей услужить. Форкосиган пришел без сопровождающих и устало сел рядом с Корделией.
— Добро пожаловать назад, сэр, — приветствовал его старшина. — Мы думали, бетанцы убили вас.
— Да, я знаю, — отмахнулся Форкосиган от уже привычного приветствия. — Как насчет еды?
— Что пожелаете, сэр?
— Все что угодно, только бы не овсянку.
Ему тоже выдали хлеба и рагу. Ел он без особого энтузиазма — похоже, лихорадка в сочетании со стимулятором заглушала аппетит.
— Как прошло с командором Готтианом? — тихо спросила Корделия.
— Неплохо. Он снова в строю.
— Как вы этого добились?
— Развязал его и дал ему свой плазмотрон. Сказал ему, что не могу работать с человеком, которому не могу доверять, и что собираюсь дать ему последний шанс мгновенно получить повышение. Затем я сел к нему спиной. Мы просидели так минут десять. Не произнесли ни слова. Затем он отдал мне плазмотрон, и мы вернулись в лагерь.
— Я тоже думала, сработает ли что-нибудь в этом духе. Хотя я не уверена, что смогла бы сделать это, будь я на вашем месте.
— Я тоже не думал, что мог бы сделать это, не будь я столь измотан. До чего ж хорошо наконец дать отдых ногам. — Он немного оживился. — Как только арестуют остальных, мы вылетим на «Генерал». Это прекрасный корабль. Я отведу вам офицерскую каюту — ее почему-то называют адмиральскими апартаментами, хотя она ничем не отличается от остальных. — Форкосиган размазал остатки рагу по дну миски. — Как вам еда?
— Чудесная еда.
— Большинство отзывается иначе.
— Старшина Нилеза был очень добр и внимателен.
— Мы говорим об одном и том же человеке?
— По-моему, ему просто хочется, чтобы его старания ценили. Попробуйте как-нибудь.
Форкосиган, оперевшись локтями на стол, положил подбородок на ладони и улыбнулся.
— Мы рассмотрим ваше предложение.
Они умолкли и просто сидели, усталые и разморенные сытным обедом, за простым металлическим столиком. Форкосиган откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Корделия прикорнула за столом, положив руку под голову. Примерно через полчаса вошел Куделка.
— Мы взяли Сенса, сэр, — доложил он. — Но у нас были… у нас остаются кое-какие проблемы с Радновым и Дэробеем. Уж не знаю как, но они о чем-то догадались и скрылись в лесу. Я выслал за ними отряд.
Форкосиган явно хотелось выругаться.
— Надо было пойти самому, — пробормотал он. — Они вооружены?
— У обоих остались их нейродестукторы. Плазмотроны мы успели забрать.
— Хорошо. Я не хочу больше тратить время здесь, внизу. Отзовите людей и заблокируйте все входы в пещеры. Пускай узнают, каково ночевать в здешних лесах. — Представив себе эту картину, он весело сверкнул глазами. — Мы подберем их позднее. Никуда они от нас не денутся.
Корделия помогла Дюбауэру забраться в катер, простой и довольно обшарпанный войсковой транспорт, и пристроила его на свободном сидении. С прибытием последней группы катер показался прямо-таки переполненным барраярцами; были среди них и связанные арестанты — съежившиеся и понурые, несчастные подчиненные сбежавших главарей. Все солдаты оказались рослыми и мускулистыми молодыми людьми. Форкосиган пока оставался самым невысоким из всех, кого она видела.
Они с любопытством глазели на нее, и она уловила обрывки разговора на двух или трех языках. Догадаться о предмете разговора было нетрудно, и Корделия мрачно усмехнулась. Похоже, молодежь была полна иллюзий насчет того, сколько желания и сил заниматься сексом остается после сорокакилометрового дневного перехода у двоих людей — контуженных, больных, голодных и невыспавшихся, чередующих заботу о раненом со стараниями не попасть на ужин очередному хищнику, да вдобавок озабоченных проблемой мятежа, с которой им придется иметь дело в конце пути. К тому же совсем немолодых: тридцати трех и сорока с лишним лет. Она рассмеялась про себя, и закрыла глаза, чтобы не видеть их любопытных физиономий. Форкосиган вернулся из кабины пилота и скользнул на сиденье рядом с ней.
— У вас все в порядке?
Она кивнула.
— Да. Немного ошарашена этими стадами мальчишек. Кажется, вы, барраярцы — единственные, у кого нет смешанных экипажей. Интересно, почему?
— Отчасти — по традиции, отчасти — для того, чтобы поддерживать агрессивный настрой. Они вас не раздражают?
— Нет, скорее смешат. Интересно, а они догадываются, как ими манипулируют?
— Ни в малейшей степени. Они воображают себя венцами творения.
— Бедные ягнятки.
— Ну, я бы не сказал.
— Я имела в виду жертвенных животных.
— А. Это уже ближе.
Двигатели катера взвыли, и они поднялись в воздух. Облетев изрытую кратерами гору, катер взял курс на восток, набирая высоту. Корделия наблюдала из окна, как внизу за считанные минуты пронеслась вся местность, которую они с таким трудом преодолели за несколько дней. Катер промчался над исполинской горой, на склоне которой был похоронен Роузмонт, достаточно близко, чтобы можно было разглядеть снежную шапку и ледники, рдеющие в лучах заходящего солнца. Они летели на восток — через сумерки, через непроглядную ночь, потом горизонт ушел вниз, и они ворвались в вечный мрак космического пространства.
Как только ни вышли на промежуточную орбиту «Генерала Форкрафта», Форкосиган снова ушел к пилотам, чтобы проследить за стыковкой. Казалось, он отдалялся от нее, возвращаясь к своим обычным обязанностям и все больше втягиваясь в привычную среду, из которой он был вырван. Ну, у них, конечно, еще будет время побыть наедине — впереди еще много месяцев путешествия, судя по тому, что говорил Готтиан. «Представь себе, что ты — антрополог, — сказала она себе, — изучаешь диких барраярцев. Считай это каникулами — ты ведь все равно хотела взять длительный отпуск после этой экспедиции, ну так вот он, пожалуйста». Ее пальцы машинально теребили обивку обшарпанного сиденья. Нахмурившись, она заставила их успокоиться.
Стыковка прошла очень гладко, и солдаты, поднявшись с мест и собрав снаряжение, шумной толпой повалили к шлюзу. Рядом с Корделией возник Куделка и сообщил, что назначен ее проводником. Скорее, охранником — а может, и нянькой: в данный момент она не чувствовала себя особо опасной. Она подхватила Дюбауэра и последовала за своим провожатым на борт корабля Форкосигана.
