искать на Марсе, – уточнил он.
Я продолжал подозрительно смотреть, понимая, что Антон так не работает. Он верит только непреложным доказательствам, а не пустым словам. Тогда он вытащил из кармана несколько фото и положил передо мной. – Узнаёшь свой тайник. Он пуст.
Я внимательно посмотрел фото, на которых были изображены выработки во льду. Они были похожи на место укрытия осмия.
– Как ты так быстро их получил? У ВОБР есть агент на Европе?
– Сотрудники ВОБР есть везде.
Что-то тут не так, подумал я. Слишком всё быстро и гладко, а вслух сказал. – Что-то ты не договариваешь. Впрочем, это неважно, я не полечу.
– Давай откровенно, Лексис, ты боишься предать своего друга, – прямо сказал Антон. – Ты догадываешься, на чьей он стороне. Но, во-первых, он не так глуп, чтобы радостно броситься в твои объятия. Во-вторых, он может даже не знать, что ты будешь на Марсе. Марс – большая планета. Я опасаюсь, что наша поездка ничего не решит, и через пару недель придётся тебе лететь назад на Землю. И не будет ни осмия, ни никакой информации, кто и где его использовал. Миссия провалится. Но я хочу воспользоваться всеми шансами, даже минимальными.
– Я понятия не имею, где мой друг и чем занимается. Но думаю, что он тоже не знает ничего об осмии. Мы три года назад получили деньги и забыли о нём.
Антон усмехнулся. – Тем более, чего тебе опасаться. Действительно, может, он просто ведёт нелегальный бизнес. А мне до этого нет никакого дела.
Мне надоели эти игры, и я коротко повторил. – Я не полечу.
– Полетишь. У меня есть несколько способов заставить тебя это сделать, – жёстко и громко произнёс Антон, начав ходить по комнате. – Я не хочу прибегать к этим способам, надеясь на твоё благоразумие, но видимо, придётся, раз ты не понимаешь простых вещей.
Я отрешенно сидел, никак не реагируя на его слова, и думая, что снова сущность игрока полезла из Антона. И это его основная сущность. И она доведёт его, в конце концов, до беды, и заодно с ним и меня. Хотя беда уже давно со мной.
– Первый способ – привести сюда твою жену и сказать, что если ты не сядешь в корабль вместе со мной, то через пару минут твои мозги взорвутся у неё на глазах. Как она будет тебя умолять полететь со мной, ты это даже представить не можешь. Нет, это слишком жестокий способ. Лучше второй – просто связать тебя и бросить, как мешок в грузовой отсек корабля. Легко и надёжно.
Я с ненавистью смотрел на Антона, а он продолжал, словно не видел моего взгляда. – Конечно, ты можешь наброситься на меня. Но я сильнее, и я тебя не убью, а только свяжу. Ты можешь разбить свою голову об стену комнаты или корпус корабля. Ты упрям и найдёшь способ, как убить себя. Ты, действительно, упрям, и тебя не сломать, вон, как смотришь на меня.
Антон снова сел передо мной и внимательно посмотрел в мои глаза, а я неотрывно смотрел в его.
– Сдаюсь, – неожиданно сказал он. – Насильно мил не будешь. В 14.30 я зайду за тобой. Если ты передумаешь и согласишься полететь со мной на Марс, не пей эту капсулу, – и он выложил передо мной на столик маленькую капсулу. – В ней сильный яд. Если не передумаешь, выпей, через полминуты ты уснёшь, а через пять минут умрёшь. Спокойная смерть, и не надо ждать пока мозги взорвутся. Сделай свой выбор, и хватит неопределённостей. Прощай или до встречи, Лексис, – и Антон быстро вышел за дверь.
Гнев бушевал во мне. Какая сволочь. Предлагает мне отравиться, как психически больному юнцу. Пусть моя голова разлетится на куски, но я лучше умру в схватке. И если повезёт, прихвачу с собой Антона или кого-то из его помощников.
Я отшвырнул капсулу, и она упала со стола на пол. Встал, и осмотрел комнату, пытаясь найти что-нибудь, что можно было использовать в качестве оружия. Но ничего подходящего не было. Всё предусмотрели, окон нет, дверь массивная, мебель пластиковая лёгкая. Ничего, есть руки десантника, а это тоже оружие, успокаивал я себя. Мой взгляд остановился на настенных часах, они показывали 11.20. Надо выждать три часа и начать последний смертельный бой.
Мои мысли постепенно из турбулентного потока водопада превратились в плавный ручей. На меня смотрели глаза Младенца. И мне вдруг стало так тоскливо, что я завыл. Не голосом, а душой. Как тяжело умирать, когда на тебя смотрят глаза Младенца. Последнее, что увидеть в жизни – эти глаза? Страшно, невозможно страшно и больно. Как я хочу обнять Лили и сына, в последний раз, они бы дали мне силы умереть, и я выпил бы эту злополучную капсулу. И не надо мне жизни Антона, тем более его людей. Хватит мне убивать. Не мне судить о его поступках. Только не мне. Я думал, что у меня появился шанс забыть взгляд Младенца. Но чудес на свете нет. Антон мне предоставил только выбор – умереть или предать друга, третьего варианта нет. Бескомпромиссно и жёстко, но он прав. Русский характер. Да, я должен быть мужчиной, не вилять и определиться. А может, капсула – это блеф. Антон иногда блефует, правда, со сто процентной уверенностью. Я выпью капсулу, но ничего со мной не случится. А потом он зайдёт и скажет, что я победил, вытащит чип из головы и отпустит домой. А что дальше? Я горько усмехнулся. А дальше те же глаза Младенца. Нет, третьего варианта нет, ни для Антона, ни для меня. Я вчера уже выбрал смерть. Так зачем тянуть? Я поднял капсулу и внимательно рассмотрел её. Изготовление заводское, видно капсула сделана по специальному заказу. Вполне возможно, что яд. Что изменит моя смерть? Жизнь Лили и Поля. Лили сильная и выдержит это испытание, но она любит меня, а я люблю её, и она никогда не будет больше счастлива. Но я уверен, она достойно воспитает сына. Будет сильно скучать по мне и Том. Но пусть лучше скучает, чем будет думать, что я его предал. Конечно, опечалятся близкие родные, но моя смерть не отразиться сильно на их жизни. Антон будет вспоминать обо мне, как о плохо сыгравшей в его партии фигуре, глупо пропавшей в самом начале игры. А может, и нет, его сложно понять.
Я сидел в кресле и готовился к смерти. Снова мой взгляд остановился на часах. Они показывали 12.30. Осталось
