— Олечка, позвони всем членам нашей комиссии и кто на этот момент свободен пусть подходят к 3-му учебному классу, где обычно проходят все экзамены — проговорил тот, вставая с кресла и приглашая меня пройти скорее всего туда.
Ну что ж класс, как класс, большой и светлый. По середине помещения стоял стол, посреди стола стояла высокая перегородка. Вдоль стен располагались, кресла, вероятно для членов комиссии. На стене висел огромный экран плазменного телевизора. Потихоньку начали подтягиваться члены комиссии.
Первым пришел маленький тщедушный старичок и поздоровавшись с директором за руку уселся в ближайшее кресло. Второй пришла женщина, довольно ухоженная, лет так 30–35, симпатичная отметил я себе. Третьим пришел молодой парень, взбаламошный, с торчащими волосами во все стороны, я его назвал про себя рассеянный с улицы бассееной. Вот этот на меня начал пялиться. Последней пришла секретарша Ольга.
— Все Иван Викторович, больше никого не будет, остальные заняты или у них идет сеанс — подвела итог секретарь.
— Ну что ж, я думаю достаточно четырех членов комиссии для квалификационного минимума — сказал директор и представил меня — Прошу любить и жаловать Бруските Эльвиолла Артуровна, претендует на звание целителя и обладателя паранормальных способностей.
Не сомневайтесь все взносы уплачены, нужен только ваш вердикт.
— Эльвиолла Артуровна встаньте пожалуйста сюда — обратился ко мне старичок, указывая встать перед сидящими в кресле.
Я не гордый могу и встать. Малой мне только и сказал.
— Саша соберись и включи в работу все чувства эспера, от этого многое зависит. Я очень много просмотрел предприятий, в основном в салонах работают одни мошенники, только здесь более, менее хоть какие-то экстрасенсы.
Встал и начал сканировать самих членов комиссии. Так ко мне как в мутном стекле начали пробиваться мысли. Ага это Жукова: Красивая чертовка, вот бы такую заполучить в любовницы, но боюсь никаких моих доходов на нее не хватит.
Ага а вот мысли симпатичной женщины: Да если бы у меня были ее внешние данные я бы тут развернулась. От секретарши шел только один негатив: зависть.
И весь этот эмофон перебивал настойчивый посыл молодого обормота: вот бы ей вдуть, вот бы ее трахнуть…., еще один идиот на мою голову. Я слышу их мысли
— Слышишь Малой — обратился мыслеречью к Искину — Я слышу их мысли.
— Не обольщайся — усмехнулся Искин- Ты их слышишь, потому что они в данный момент тебя сканируют, а ты для них закрыт. Они видят только кокон и все.
— Спасибо, достаточно — опять обратился ко мне старичок — пройдите пожалуйста к столу и сядьте напротив меня. Сейчас я буду показывать предметы, а вы их будете называть.
Ха, урок для первоклашек. Я мог бы и в ментальном зрении все просканировать и увидеть. А так мне лень, зачем напрягаться. Подвесил в невидимости сверху перегородки дрона- диверсанта размером с теннисный мячик и спокойно отвечал на все вопросы старика, какую фигуру в данный момент он показывает. По моему ни разу не ошибся. Потом меня поставили перед экраном, предварительно надев на глаза специальную черную непроницаемую повязку. И все это время в моей голове жужжал голос молодого идиота, трахнуть…
— Молодой человек, вы можете думать не так громко — в сердцах сказал я - для того, чтобы трахнуть меня, вам как минимум надо мне понравиться. А ваши идиотские мысли вдуть просто раздражают.
После моих слов, я почувствовал наступила гробовая тишина и даже старичок поперхнулся, перестав говорить, что вы теперь видите.
Тишина наверное была минут пять точно. Вот говорят про такое, что тишину можно собирать как кисель горстями.
Первым нарушил молчание директор центра.
— Кхм, Эльвиолла Артуровна, а вы все мысли можете услышать?
— Мне можно снять повязку? — спросил у комиссии.
— А да, да — подтвердил директор.
После его слов я снял повязку и ответил
— Вы знаете Иван Викторович, я чувствую в основном эмоции человека, а если они направлены на меня, возможно в некоторых случаях, наверное и мысли и при этом внимательно посмотрел на молодого человека, густо покрасневшему при моих словах.
— Очень интересно. А мои мысли вы услышали — при этом чуть запнувшись спросил он.
— Извините я не собираюсь становиться вашей любовницей — при этом весело засмеявшись.
На его лице не отражалось никаких эмоций, только сильное изумление.
— А вы и так красивая — предваряя вопрос женщины, сказал ей — зачем вам становиться как я.
Ну насколько понял, я прошел первичную проверку, только все члены комиссии были сильно взбудоражены и поражены моими способностями. А от директора исходили эмоции: взять и посадить меня под замок и никуда не выпускать.
Поэтому он прям беспрерывно рассточал мне комплименты, а старичок и женщина хотели заполучить меня каждый в свою группу. Во всей этой вакханалии я поставил точку.
— Извините Иван Викторович. Я так понимаю, что вашу проверку прошла и мне бы хотелось услышать условия работы в вашем центре.
И тут он мне начал расписывать радужные перспективы работы в его центре.
Условия и хорошие гонорары. Или можете работать в группе Егора Алексеевича, указывая на старичка или в группе целителей у Елены Александровны, показывая на другого члена комиссии.
На все его предложения я отказался, несмотря на его эйфорию он пытался меня просто, напросто закабалить. Но так как у него не было на меня рычагов давления, скрипя зубами он был вынужден согласиться на мои условия. Никаких считываний мыслей, свободный график посещения и два часа в день работы в качестве целителя — диагноста. На зарплате.
— У вас же великий дар, а вы идете на простую зарплату — сокрушался он - все равно в будущем надеюсь вас уговорить. Он не понимал одного, все его аргументы сводились к деньгам, а вот отсутствием их я не страдал.
На этой ноте мы с ним и расстались. Вот и еще один этап по моей легализации прошел.
Я с Алексом и Эрикой возвращались домой. Да в собственный дом, где прошло мое детство и становление.*
Домой приехали уже ближе к вечеру, перед этим заехав по дороге в какой-то супермаркет. Мы с Эрикой ходили по залу и затаривались продуктами, кидая их в тележку, а Алекс стоял и ждал нас на выходе.
Набрались столько, что пройдя через кассу и рассчитавшись с покупками, в каждой руке у меня было по три пакета, да к груди прижата коробка с печеньем. У Эрики было тоже самое. Уже отойдя от кассы, с сожалением подумал, надо было не вынимать продукты, а на тележке докатить до машины на парковке. Только подумал об этом, как на пути между кассами и выходом мне заступили дорогу двое.
