— Тогда что тебе надо?
— Вы капитан?
Скайт на секунду растерялся. Вот так официально капитаном его называли давным — давно, когда он командовал звездолетом «Валрус». После того как «Валрус» погиб в битве с армией синтетойдов[4], так к нему обращались лишь старые друзья.
С момента битвы при Плобое прошло много лет. Геройское прошлое осталось позади. Настали другие времена. Теперь Скайт владел малотоннажным звездолетом и зарабатывал на жизнь перевозкой мелких грузов. Когда его хотели нанять на работу, вопрос обычно звучал иначе: «Эй, приятель, не ты ли водила той развалюхи?»
— Пожалуй, капитан, — усмехнувшись про себя, согласился Скайт.
— Увезите меня, пожалуйста, отсюда.
— Возьми такси, — как можно циничней ответил Скайт в надежде, что грубый ответ отпугнет девушку.
Но расчет не оправдался. Девушка не испугалась. Она, наоборот, подступила еще ближе.
— Вы не поняли, мне надо улететь с планеты.
— Попроси маму с папой — они купят тебе билет на лайнер.
— У меня нет родителей.
— У всех есть родители.
— Они погибли, когда я еще была маленькой.
Скайт хотел вставить: «Можно подумать, что сейчас ты уже большая», но удержался.
— И если вы мне не поможете, — закончила девочка, — я тоже умру.
— Почему ты думаешь, что меня это волнует?
— У вас глаза добрые.
— Это ошибка — судить о человеке по глазам, — ответил Скайт, смутившись. — Особенно в твоем возрасте. Самые добрые глаза — у отъявленных мерзавцев и душегубов. Поверь мне, уж сколько я повидал таких «добряков».
— Вы не такой.
— Откуда тебе знать?
— Я чувствую.
— Самонадеянное заявление. — Скайт осмотрелся. Несколько типов в баре с явным интересом разглядывали его собеседницу. Вид исцарапанных детских коленок притягивал их внимание сильнее гипертрофированных прелестей стриптизерши на шесте.
— Шла бы ты домой. Бар — неподходящее место для хороших девочек.
— Увезите меня, пожалуйста, с планеты. — Девушка подступила еще ближе и прошептала на ухо. — Я заплачу сто тысяч.
— И куда ты хочешь, чтобы я отвез тебя? — Скайт не поверил, что сказал это Слова сами слетели с губ.
Только когда фраза была сказана, Скайт сообразил, что, не успев переступить границы города после возвращения, нанялся на новую работу.
Лицо девушки просветлело.
«Проклятие», — выругался про себя Скайт.
— Мне надо попасть на Альминаду, в столицу Амплиитии Тарон.
— Постой, я хочу сказать, что за такие деньги ты запросто найдешь того, кто увезет тебя хоть на край света, — попытался Скайт отыграть ситуацию назад. Но убить надежду, появившуюся в глазах девушки, ему оказалось не под силу.
Ожил коварный внутренний голос: «Скайт, не будь дураком! Сто тысяч! Люкс на звездолет до Альминады стоит в сто раз меньше. Тебе не заплатили за экспедицию в туманность Крайга. А тут деньги сами идут в руки — грех оказываться. Полет до Альминады и обратно, налегке, займет всего пару дней. Отправляться можно прямо сейчас. Двигатели «Серебряной мечты» еще даже не остыли».
Скайт словно услышал своего друга Дерка Улиткинса: «выгодное дело», «быстрые бабки», «плевая работенка». От жутких событии, последовавших за этими словами, Скайта передернуло. Легкие деньги, как правило, оборачивались большими неприятностями, и стертый о курок бластера палец была самая мелкая из них. Но слово сказано. Поздно колебаться! Прочь сомнения!
— Как тебя звать! — спросил Скайт.
— Ребекка.
— А меня Скайт Уорнер.
Ребекка улыбнулась Скайт заметил, хотя настроение у девочки улучшилось, глаза остались печальными. «Видимо, у нее и в самом деле серьезные проблемы», — решил он.
— Послушай, Ребекка — Скайт выдержал паузу. — Ты только не подумай, что я тебе не доверяю, — как можно деликатнее продолжил он, — но как ты собираешься рассчитываться?
— У меня есть деньги, — гордо заявила девочка и показала платиновую кредитку Международного Трансгалактического Банка.
— Не стоит светить деньгами в неподходящем месте, — посоветовал Скайт. — Достаточно было бы твоего слова.
— Только у меня два условия, — убирая кредитку, предупредила Ребекка.
Скайт насторожился.
— Что за условия?
— Никаких вопросов, и отправляемся немедленно.
— Меня это устраивает, — согласился Скайт, подумав про себя: «Чем быстрее вылетим, тем меньше шансов вляпаться в неприятность».
Осталось только допить виски.
Скайт повернулся к стоике за стопкой.
В шаверме Мустафы пахло пряностями, подгоревшим маслом и пережаренным мясом. Павильон приткнулся к забору, огораживающему космодром. В тесном зале уместилось всего три круглых столика для еды стоя. За прилавком, служившим одновременно плитой, суетился сам хозяин — невысокий темноволосый мужчина в клетчатой рубашке с закатанными рукавами. Глядя на его промасленный передник, невольно думалось, что Мустафа работает техником на космодроме, а не в точке общепита.
За спиной Мустафы, в цилиндре из жаропрочного стекла, в свете инфракрасных излучателей, крутилась мясная пирамида. На маленькой полочке под потолком, примотанная липучкой от мух, хрипела портативная магнитола. Ансамбль из десятка мужчин зажигал на полную катушку. Звуки, доносящиеся из динамиков, напоминали танцы слонов в посудной лавке. Из разноголосого хора можно было разобрать лишь крики: «Хоп лала! Хоп лала!» — и то, когда на мгновение замирал бешеный бой бубнов.
В заведении Мустафы было малолюдно. Только один из трех столиков заняли посетители — двое в одинаковых темно — синих костюмах хорошего покроя. Крепкие парни с лицами, не отмеченными интеллектом, поглощали стряпню Мустафы, запивая ее кофе из пластмассовых стаканчиков, которых на столешнице перед ними скопилась уже дюжина.
— И как мы отыщем здесь этого Леонардо Тинкса? — Энтони Валкед обтер салфеткой губы. — Неужели Шафт думает, что в Диртслуме так просто найти человека. — Энтони скомкал салфетку и в сердцах бросил на пол. — Что он от нас хочет, Кокс?
— Откуда я знаю, что хочет босс, — с набитым ртом отозвался напарник. В руках Самвэл держал пакет с шавермой. Выпавшие изо рта крошки облепили лацкан. — Я знаю только, что не хочется мне. — Самвэл отряхнул костюм. — Я не хочу оказаться в объятиях мерзкой гадины нашего шефа.
— Поганый Урух, — согласился Валкед. — Он задушил Николаса. А ведь именно Николас бегал для него в зоомагазин за крысами.
