— Да, знаю. И мне жаловались, что это породило много путаницы.
— Ещё бы! — проворчал Дюбарри. — Наши лейтенанты до сих пор не могут смириться с тем, что должны приветствовать земных младших лейтенантов как старших по званию. А из-за появления чина коммодора, который не имеет у нас соответствия, многие галлийские адмиралы стали проявлять недовольство тем, что носят на одну звезду меньше, чем равные им по рангу земные адмиралы.
— Так добавьте себе лишнюю звёздочку, и всех дел, — пожал плечами Карно. — Вы, военные, прямо как дети. Что же касается нашей системы званий, то мы просто следуем традициям. А традиции, особенно земные традиции, надо возрождать и лелеять, невзирая на возможную путаницу. И к слову сказать, первыми эту путаницу породили наши предки, отцы-основатели Терры-Галлии, когда ввели во флоте звания капитана-лейтенанта и старшего лейтенанта. В итоге мичманы оказались «за бортом», превратившись в подофицеров, прапорщиков. У нас же, на Земле, прапорщики называются уорент-офицерами, а мичман как таковой соответствует галлийскому лейтенанту.
— Ага, теперь ясно, — сказала мадам Пети и проницательно посмотрела на меня. — Похоже, что из-за своей неосведомлённости я внушила юной леди напрасные надежды. Извините, мадемуазель, но с мичманом вам придётся обождать.
— Зачем же ждать? — неожиданно вступился за меня Дюбарри. — По-моему, вы предложили дельную идею. Семь лет назад кадет Леблан сумела привести потерпевший крушение корабль к Махаварше, совершила на «призраке» посадку на планету и вступила в контакт с тамошним подпольем, выполнив тем самым задачу, возложенную на погибший экипаж. Потом она участвовала в сражении за Солнечную систему и проявила себя с лучшей стороны. Когда всё закончилось, мы вручили ей медаль «За доблесть» и отправили обратно в школу. Безусловно, мы поступили правильно — девочке нужно было получить нормальное образование. А теперь она уже взрослая девушка, у неё есть практический опыт и теоретические знания. Лично я считаю, что кадет Леблан вполне заслужила на младший лейтенантский чин.
Я опять затаила дыхание. О небо, неужели получится?! Неужели я стану полноценным офицером, а не каким-то там прапорщиком?..
Поль Карно и Жаклин Пети переглянулись.
— А почему бы и нет, — сказала госпожа президент.
— В самом деле, — согласился господин председатель. — Одним мичманом больше, одним меньше... Ну что ж, мадемуазель, так тому и быть. С сегодняшнего дня вы призываетесь на действительную службу в Военно-Космические Силы Земной Конфедерации с присвоением вам звания мичмана.
От восторга я готова была завизжать и захлопать в ладоши. В порыве благодарности мне хотелось броситься на шею месье Карно... или адмиралу Дюбарри, который настоял на этом решении... или мадам Пети, из-за чьей ошибки, собственно, и состоялось моё назначение... Но, разумеется, ничего этого я не сделала. Я ведь уже не ребёнок, которому подарили красивую игрушку; я взрослая женщина, офицер, и должна вести себя подобающим образом.
Пока я лихорадочно соображала, что следует отвечать в таких случаях, премьер-министр снова заговорил:
— А теперь насчёт вашего места службы, капитан Матусевич и мичман Леблан. Мы полагаем, что вам, как и фрегат-капитану Прэнтан, больше всего подойдёт Отдел специальных операций при Объединённом комитете начальников штабов. Это самое удобное для вас окружение. Сотрудники ОСО постоянно имеют дело с теми или иными государственными тайнами, у всех них присутствует психоблок, который установят и вам, так что вы ничем не будете выделяться в этой среде.
Поль Карно замолчал, явно ожидая реакции на свои слова. Отец согласно кивнул:
— Да, сэр. Пожалуй, это самый оптимальный вариант.
— У нас есть и другое предложение, — сказала мадам Пети. — Возможно, более заманчивое для вас. В ближайшей к нам галактике М31, известной под названием Туманность Андромеды, работает несколько наших исследовательских групп. Если пожелаете, мы отправим вас туда; но вы должны иметь в виду, что это будет означать для вас длительную изоляцию от всего остального мира. Вы сможете вернуться обратно лишь после окончания активной фазы войны — то есть, когда будет освобождена последняя человеческая планета. А это может растянуться на многие годы.
Я увидела, как у отца загорелись глаза. Да и у меня, признаться, дух перехватило. Быть в числе первопроходцев другой галактики — далёкой, чужой, ещё совсем неизведанной и наверняка таящей множество загадок. Шаг за шагом изучать новый мир, наугад совершать «затяжные прыжки», прокладывая межзвёздные трассы, исследовать звёзды, которые могут иметь пригодные для жизни планеты — в нашей Галактике таких систем, соответствующих критерию Лопеса-Слуцкого, обнаружилось более двух миллионов, и чтобы проверить их все, понадобилась почти тысяча лет. А в Туманности Андромеды их ещё больше, поскольку она крупнее нашей Галактики, мы лишь положим начало освоению нового жизненного пространства для человечества — пространства, свободного от чужаков... Хотя почему свободного? Ведь и там могут быть другие разумные расы. Нашлись же они здесь — восемь в самой Галактике и одна, глиссары, в Малом Магеллановом Облаке. Но в любом случае мы не повторим ошибки наших предков, мы не станем помогать тамошним Иным достичь звёзд. Пусть себе живут на своих планетах и даже не мечтают о космосе. Нам хватит и здешних, доморощенных чужаков...
Отец посмотрел на меня, а я посмотрела на него. Я поняла, о чём он думает, а он понял, что я согласна с ним.
— Это действительно заманчивое предложение, — медленно произнёс отец. — Тем более заманчивое, что я всегда мечтал быть путешественником и исследователем, а не воином. Но как раз по этой причине я не могу его принять. Моё место здесь, на войне — пока не будет освобождена последняя человеческая планета. А другие галактики обождут, никуда они не денутся.
Адмирал Дюбарри одобрительно кивнул. А месье Карно с довольной улыбкой протянул мадам Пети руку. Госпожа президент достала из нагрудного кармана стофранковую купюру и вложила её в ладонь премьер-министра.
— Я проиграла пари, — объяснила она. — И очень рада этому. Мы собираемся поручить вам крайне важное и ответственное задание, капитан Матусевич. На свете есть только двое человек, способных справиться с ним. И один из них — вы.
А потом нас с Анн-Мари выгнали в шею.
Нет, конечно, я выразилась фигурально. Физического насилия никто не применял, просто нам тонко намекнули, что наше присутствие при разговоре с отцом совсем необязательно, и предложили заняться своими делами. К каковым делам относились:
