Андрей Ливадный - Роза для киборга

Это подействовало на Араманта, как холодный душ.

Переключив внимание на монитор экстренных сообщений, он понял, что кто-то пытается вмешаться в работу Башни. Проследив за командной последовательностью, он понял, что вторжение начато с терминала его отца.

Процессор Башни требовал команды на пресечение, но Араманту вдруг стало любопытно. Он коснулся сенсора с надписью «Игнорировать» и достал тонкий обруч. Надев его на голову, он вошел в сеть виртуальной реальности Башни.

Андрэ Сент-Иво уверенно шагал по широкому кольцевому коридору сотого уровня. Его фигура была не более чем фантом на фоне ослепительной белизны стен, что свидетельствовало о его физической бесплотности, в то время как Арамант, крадущийся вслед за отцом, имел все признаки осязаемости.

Однако в следующую минуту все изменилось. Андрэ вошел в биолабораторию номер двести три, где три киборга, соединенные биоинтерфейсами с аппаратурой клонирования, занимались сборкой себе подобных. Андрэ подкрался к одному из них и как серая струйка дыма просочился в недра терминала. У Араманта перехватило дыхание. Конечно, он понимал, что без основных кодов доступа отец не сможет причинить сколь-либо серьезный вред, но все равно его поведение уже выходило за рамки простой вольности. Он шастал по командным цепям, раскидывая за собой наспех составленные команды маскировки с какой-то панической целеустремленностью. Араманта не покидало ощущение, что он видит человека, который прожил в страхе целую вечность…

По биоинтерфейсу из терминала к черепной коробке киборга метнулась серая молния, и внезапно виртуальный облик Андрэ Сент-Иво слился со вполне реальным телом робота.

Это уже было слишком! Араманта захлестнул запоздалый гнев, но киборг, подчиняясь новой, угнездившейся в нем воле, вырвал интерфейс из гнезда, оборвав тем самым связь с процессором Башни, и порывисто встал.

Покинув лабораторию, где уже вовсю перемигивались тревожные лампочки на брошенном терминале, Андрэ прошел с десяток метров по коридору и вошел в склад готовой продукции.

Арамант замер от дурного предчувствия. По обе стороны от прохода возвышались подсвеченные изнутри голубоватым светом цилиндры консервирующих криогенных камер.

Он затаился за ближайшим цилиндром и заглянул сквозь толстое бронестекло. Внутри камеры застыл мускулистый клон с правильными чертами красивого лица. Вся продукция корпорации отличалась выверенной эстетичностью, и Арамант по праву гордился этим.

Тело киборга покрывал голубоватый иней.

«Корг-1364, — прочел он на вмонтированной в бронестекло табличке, базовая модель класса „Коммандос“».

Араманта прошиб холодный пот. Он уже было рванулся назад, в истинную реальность кабинета, чтобы наглухо запечатать зал, но внезапно понял, что центральный процессор сделал это и без его участия. Бесстрастная машина четко выполняла свои функции и оставалась на связи.

Собственно, чего он испугался? Процесс расконсервации достаточно долог, а ему ничего не угрожает в мире компьютерных фантомов, ведь его настоящее тело по-прежнему сидит за столом в кабинете, на верхнем этаже Башни.

Тем временем киборг-Андрэ прошел в самый конец склада и теперь возился у глухой стены.

Арамант прокрался ближе как раз в тот момент, когда облицовочная панель внезапно скользнула в сторону, открыв узкий проход в овальное помещение.

С изумлением он понял, что его отец многие годы что-то скрывал. Любопытство пересилило врожденную осторожность, и Арамант заглянул внутрь.

Помещение было обставлено с присущей отцу роскошью. Арамант понял, что это спальня, но довольно необычная. Кроме всего прочего, тут находился аппарат искусственного поддержания жизни и… криогенная камера!

Руководимый Андрэ киборг склонился к пульту управления установки сверхглубокого сна и набрал комбинацию символов. Воспользовавшись своей призрачной бесшумностью, Арамант, не в силах больше сдержать любопытство, подкрался к нему и заглянул через плечо.

Из его горла вырвался сдавленный хрип, больше похожий на стон.

За толщей пластика лежала его мать!

Но как?! Араманту казалось, что он сошел с ума! Она мертва! Наемный убийца застрелил ее на Диомеде двадцать пять лет назад, и он сам нес урну с ее кремированным прахом!..

Услышав вскрик, киборг разогнулся. Черты его лица были перекошены. Через секунду он конвульсивно дернулся и рухнул на пол, а по воздуху к выходу метнулась серая молния электронного фантома. Двери могли сдержать рухнувшего на пол киборга, но не сгусток сознания.

Андрэ исчез.

Арамант повернулся к криогенной камере, но внезапно все поплыло перед глазами, очертания зала расплылись, и через мгновение он понял, что сидит в своем кресле на верхнем этаже Башни, судорожно сжав в руках сорванный с головы обруч виртуальной связи.

Прошло несколько бесконечных минут, прежде чем он вообще смог пошевелиться.

Придя в себя, Арамант наглухо заблокировал все терминалы усыпальницы, действуя с каким-то заторможенным автоматизмом. Он не был уверен, в своем ли он уме… К тому же воспоминания, такие отчетливые, вдруг всплыли из глубин памяти. Космический Боже, как ему было больно в тот день!.. Неужели ему лгали? Но как можно играть с такими вещами, как смерть матери? Ведь ему говорили, что пуля ударила в голову и врачам не удалось спасти мозг, поэтому тело кремировали…

Он машинально набрал код.

Спустя минуту или две на экране интеркома показалась всклокоченная голова Джона.

— Ну? — вопросительно промычал он. Похоже, что братец изрядно набрался.

— Ты мне нужен, немедленно! — приказал Арамант.

— Пошел ты к дьяволам Элио, — огрызнулся Джон. — Ночью я сплю.

Арамант пожал плечами и погасил интерком. Что ж, может, это и к лучшему…

Он встал и направился к лифту.

На сотом уровне все было в точности, как он и видел. Ослепительно белые стены, плавно изгибаясь, уходили вдаль. Одна из дверей была распахнута. Он заглянул внутрь. Два киборга, соединенные биоинтерфейсами с аппаратурой клонирования, продолжали работать. Третий терминал был погашен, за исключением единственного сигнала, свидетельствующего об аварийной остановке процесса.

Двери склада были блокированы. Все совпадало.

Он с содроганием снял блокировку и вошел внутрь. В дальней стене темнел четкий прямоугольник открытой двери.

Переступив порог, он оказался в той самой спальне. Мертвый киборг в неестественной позе распростерся на толстом, устилающем весь пол ковре. Криогенная камера, расположенная рядом с альковом, клубилась молочно-белым туманом пробуждающего газа, сквозь который едва проступали смутные контуры обнаженного тела.