– Но если это – гигантская прозрачная коробка, то как работает система водоотвода?
– Используется та же технология, которая лежит в основе функционирования Этонов.
Одна из двух звёзд уже успела спрятаться за медленно надвигающимися с горизонта грозовыми тучами. Я обратил внимание, что у всех строений в надводном куполе, между этажами, имеются небольшие плоскости, ширина которых достигала примерно двух метров от поверхности зданий, а толщина – где-то полметра. Я присмотрелся и обомлел: каждая из таких платформ имела зелёные насаждения с двух сторон! Да! С двух сторон! Причём кустарники и деревья, растущие в нижней её части, не испытывали никаких трудностей с гравитацией. Словом, они ничем не отличались от растущих сверху.
– Как такое возможно? – удивился я.
– А вот так! – весело ответила мне Юва и что-то переключила на панели в голограмме.
Не прошло и секунды, как я очутился на потолке. На чрезвычайно мягком потолке! Который стал похожим на какой-то резиновый материал. Но это обстоятельство не вызвало у меня должного уровня внимания к себе из-за другого факта, который больше всего меня потряс за весь день. Мы стояли на потолке! Вернее, уже на полу! Потому что потолком он оставался лишь для моего разума и памяти.
– Нехитрые приёмы с гравитацией! – доложила возлюбленная, испытывавшая, видимо, удовлетворение от моих широко раскрытых глаз и поднятых бровей.
– Ого! – вырвалось у меня. – Боже! Ты только глянь! – я показал пальцем на небесную пустоту под нашими ногами и невероятное скопление воды над головой, способное порвать на мелкие кусочки любое воображение!
Тем временем потолок под ногами полностью затвердел. «Хорошо, что в смотровых секциях нет мебели», – на моём лице возникло некое подобие улыбки.
* * *
– Забавная картина! – сказала патрийка землянину, который лежал с закрытыми глазами на подвисшем в воздухе диване и наговаривал текст, который заносился в голограмму его Помощником.
– Юва, милая, ты снова сбила меня, – без особых претензий ответил Алон, – когда мне только удалось настроиться на творчество!
– Дорогой, придётся тебе настраиваться ещё раз, позднее, – заметила она, хихикнув. – Мы опоздаем в Институт! Да уж, пунктуальностью ты явно не страдаешь.
Израильтянин встрепенулся и взглянул на только что возникшую голограмму у своего запястья.
– Никак не могу привыкнуть к вашему быстротечному времени! Где мой пиджак?! – он заметался по квартире, пропадая и возникая из сплошных стен без каких бы то ни было проемов. – Иногда мне кажется, – землянин остановился перед ней, жестикулируя руками, – что зря вы отказались от арок, проходов и дверей… Где какая комната?!
Юва рассмеялась над растерянностью мужчины, параллельно активировав из возникшего перечня режим прозрачности. Моментально все боковые поверхности исчезли.
– А, точно! Всё забываю… Ах, вот он где! – Алон зашёл на кухню и забрал пиджак со спинки стула. – Теперь я готов!
– Замечательно! – подавляя смех, девушка поправила золотистые волосы, спадающие на сплошной обтягивающий костюм, который был очень популярен среди патрийцев прежде всего из-за удобства и неприхотливости: он с лёгкостью принимал любую форму и следил за всеми функциями организма, координируя его показатели с Помощником.
Они зашли в лифт и начали настолько быстро спускаться со своего триста пятидесятого этажа, насколько позволяли возможности организма: антигравитационная платформа могла разгоняться до неимоверных скоростей. Но в целом для патрийцев разнообразие во всём являлось обязательным элементом их жизни. И поэтому на Патрии можно было с лёгкостью встретить и стулья с обыкновенными ножками, и лифт, предусматривающий обычные двери вместо сплошной поверхности. Но, в силу понятных причин, такие проявления ностальгии были чрезвычайно редки.
Усевшись в антиграв, Юва спросила:
– Так что же за книгу ты пишешь?
– Мои впечатления о пребывании на вашей планете. В частности, сегодня описывал ту самую морскую прогулку.
Патрийка улыбнулась и положила голову на его плечо. Перед ними возвышались строения Фидеса – города, где находился отдел сближения Института науки. В отличие от Кордиса, в этом городе было вдвое меньше растительности, большую половину пространства занимали всевозможные здания различной формы. Здесь присутствовала и классическая для Патрии вытянутость синего цвета с сужением к вершине, и прозрачные шаровидные структуры, и красные сооружения в виде огромного моста… Патрийское разнообразие и безграничная фантазия в действии.
Жизнь кипела: воздух рассекали длинные цепочки антигравов, движения которых координировались глобальной компьютерной системой благодаря безграничному информационному пространству поля. В одном из таких летели и Алон с Ювой. А в центре города возвышалось самое высокое в нём строение: огромный Магнит, осуществляющий забор эвотонов для нужд населения Патрии. Внешне оно представляло собой шар, закреплённый на опоре.
– А что за проект «Изнанка»?
– Когда-то мы хотели построить под землёй точную копию такого же города, используя силы антигравитации. Через определённое расстояние по направлению к центру планеты создавалась огромная полость, которую оснащали антигравитационными генераторами с одной стороны, а с другой – генераторами гравитации. Для наблюдателя из внешнего мира город был перевёрнутым. Интересный проект… Жаль, что в Фидесе его так и не реализовали. Готов к очередному сканированию? – с живостью спросила она.
– О, да! Просторы информационного поля землян каждый раз поражают меня до глубины души. Кстати, я всё хотел тебя спросить о душе.
Юва собралась с мыслями.
– Нераспознанный нами вид материи. Характеристики определить почти невозможно. Только в одном мы полностью уверены – благодаря ей происходит генерация положительных либо отрицательных эвотонов.
– Для нейтральных она не обязательна?
– Да, нейтральные эвотоны и так генерируются любым видом сознания.
– Но подожди… Общеизвестно, что эвотоны генерируются землянами, патрийцами за счёт их эмоциональной составляющей. Если нет эмоций – значит нет и души. Так получается?
– Что ты понимаешь под словами «нет эмоций»?
– Их отсутствие.
– Вот здесь очень важно не впасть в очередную крайность, что вы, земляне, так любите делать. Необходимо чётко разграничить отсутствие возможности проявлять эмоции и отсутствие эмоций.
– А… Ну да… – немного замешкался Алон. – Я, кажется, тебя понял.
