Второй проблемой были ангары для драккаров. Раньше их на линкорах попросту не размещали, и опыта в строительстве подобных гибридов кораблестроители не имели, хотя понимали, что перенести опыт авианосца с относительно слабым вооружением на артиллерийский корабль как минимум нерационально. Пришлось извращаться, и первый блин вышел комом. Нет, ангары исправно принимали и выпускали драккары, но там, где они были расположены, зенитное вооружение корабля оказалось явно недостаточным, а значит, у драккаров противника был шанс прорваться сквозь их огонь. В свете того, что линкор сейчас планировалось использовать именно в качестве охотника за драккарами, это было уже серьезно. Частично проблему решили за счет размещения дополнительных огневых точек, для чего 'Ретвизан' все же пришлось ставить в док, но кардинально поменять ситуацию не смогли. Оставалось надеяться, что крупнокалиберные орудия разнесут потенциально опасных противников еще на подходе, хотя, разумеется, на следующих кораблях серии схему расположения зенитной артиллерии конструкторы обещали переработать, а заодно предложить вариант модернизации самого 'Ретвизана'. Впрочем, ангары были отлично бронированы, поэтому угроза кораблю оставалась, скорее, теоретической — вряд ли истребители противника были вооружены настолько хорошо, чтобы иметь шанс справиться с линкором, даже прорвавшись сквозь огонь зенитных орудий и пробив силовое поле. Последнее, как считали имперские инженеры, было и вовсе непробиваемым, хотя Демин был настроен заметно более скептически. Он, будучи практиком до мозга костей, уже не раз убеждался, что небывалое — бывает, и противник на голом энтузиазме порой может сделать даже то, что до этого теоретически считалось невозможным.
И все же, к визиту императора линкор не только был приведен в идеальное техническое состояние, но и блестел так, что становилось больно глазам. Вернее, корпус его был темнее ночи, но внутри отполировали, кажется, все, что можно, ведь традиция драить медяшку существовала еще со времен парусного флота и пришла в космос легко и естественно. Под стать кораблю была и команда, выстроенная на летной палубе в ожидании прибытия важного гостя.
Впрочем, император был человеком простым в общении, и что творится на кораблях, знал отлично. Сам он, еще в бытность свою наследником престола, когда-то, в точном соответствии с имперскими законами, почти двадцать лет отслужил на флоте, участвовал в боях, вначале пилотировал драккар, потом, сменив поле деятельности, дослужился до командира эсминца. В этом, впрочем, как и в плане личной храбрости, он ничем не выделялся из длинной череды императоров до него и, как надеялись военные, не будет отличаться и от тех, кто придет ему на смену — его уважали, а значит, поддерживали. Ну а пока главу государства безоговорочно поддерживает армия, у него развязаны руки, и он может принимать любые решения. Император расклады понимал, пользовался своим преимуществом, но при этом ухитрялся не злоупотреблять им, что только укрепляло его авторитет.
Инспекция базы провинциального флота, которую он проводил, была формальностью — это понимали все хоть сколько-то разбирающиеся во флотских делах люди. Делать императору нечего, только инкогнито по дальним базам мотаться, в Империи таких под сотню будет. Точно такой же формальностью был и его визит на 'Ретвизан', хотя, конечно, император осматривал лучший корабль своего флота с огромным интересом. И с командой, опять же, пообщался в неформальной обстановке, благо любой военнослужащий имел право в подобной ситуации обращаться с императором напрямую, и хоть как-то мешать этому было не принято. Опять же, сфотографироваться на память со своим императором хотели все. Такая вот демократия по-имперски — и обходится недорого, и авторитет поднимает значительно.
Ну а после окончания мероприятия император прошел в каюту Демина. Следом за ними прошел Кольм — все, ситуация для разговора в узком кругу была залегендирована идеально. Захотел император, который является также одновременно и верховным главнокомандующим, пообщаться с командиром самого мощного из созданных человечеством кораблей — нормальная ситуация. И то, что комфлота решил их наедине не оставлять — это тоже нормально. Вдруг командор что-нибудь не то ляпнет… Короче говоря, со стороны это выглядело естественно, и так же естественно смотрелась наглухо задраенная бронированная дверь — мало ли, у начальства свои секреты.
Когда они оказались втроем, император с усмешкой осмотрел апартаменты командира линкора. Усмехнулся:
— Да уж, небогато живете.
Насчет небогато он загнул — вполне нормальная каюта, две комнаты, для отдыха и для работы, отгороженная тонкой, почти декоративной перегородкой мини-кухня, и санузел. Кстати, сам Демин считал кухню излишеством, кофейный автомат можно было и в кабинете поставить, а всем остальным он еще так ни разу и не воспользовался. Но — положено, а раз так, то не отказываться же от дополнительных удобств. Другое дело, что было здесь как-то слишком строго и пустовато — Демин не стремился к украшательству и оставался равнодушен к комфорту, его устраивало то, что есть. По большому счету, он мало чем отличался в этом плане от большинства флотских офицеров. Толику индивидуальности в обстановку вносили книжные полки и небольшая коллекция холодного оружия. Демин увлекался чтением, считая, что это успокаивает нервы, а боевые ножи собирал еще в молодости, когда ему самому не раз приходилось участвовать в десантных операциях. Опять же, ничего особенного — встречались у людей хобби и поэкзотичнее.
— Так точно!
— Не тянитесь в струнку, командор. Надеюсь, бар у вас не такой казенный?
— Так точно! — вновь отрапортовал Демин на одних наработанных годами рефлексах.
— Ну, тогда что стоите?
Имевший больший опыт общения с высоким начальством Кольм тут же, не теряясь, организовал стол, благо не поленился накануне 'зарядить' бар напитками, а холодильник — закуской. То, что император — нормальный мужик, и символически посидеть с такими же, как он, нормальными людьми не брезгует, вице-адмирал был наслышан, и теперь под одобрительным взглядом императора и несколько ошалелым Демина расставил рюмки, тарелки, разлил по рюмкам водку из запотевшей бутылки…
Минут через десять, когда обстановка стала несколько более непринужденной, император чуть заметно улыбнулся, отставил опустевшую рюмку и жестом остановил Кольма, потянувшегося было налить еще. Откинувшись в кресле, он с усмешкой оглядел собутыльников, которые разом поняли, что прелюдия окончена и подобрались, кивнул:
