«Анцио», «Непреклонный», «Ахиллес» и «Триумф» вчетвером порвали на части раненного в предыдущей ракетной атаке дредноут «Дэвион». Следующий их залп распорол щиты, броню и корпус идущего в кильватере за ним «Гарганта», превратив огромный корабль в едва функционирующего калеку.
А уже буквально через полторы секунды «Триумф» взорвался, попав под беглый огонь лазерных и гразерных орудий «Зейдлица». Флагман Седьмой эскадры под командованием Эриха Сигарда больше напоминал бешеного зверя. Чудовище массой более миллиона тонн летело в космическом пространстве непрерывно ведя огонь из всех своих орудий и ракетных пусковых. На такой близкой дистанции время подлёта ракет исчислялась секундами. Ещё через секунду яростный огонь флагмана Сигарда распорол на части «Ахиллеса».
И если тяжёлые корабли ещё хоть как-то могли рассчитывать на то, чтобы пережить эту бойню, то кораблям эскорта было практически не на что надеяться. Всё, на что они могли рассчитывать — лишь слепая удача. Что кораблям и их экипажам лишь чуть-чуть повезёт, и сражающиеся вокруг них монстры не обратят на них своё смертоносное внимание.
Потому что каждый раз, когда подобное происходило, их гибель была моментальной. Тяжёлый крейсер «Курвуазье» попросту испарился, когда в него попал залп огромных гамма лазеров рейнского дредноута «Покоритель». Несчастный «Курвуазье» испарился, утянув за собой в пылавшую пламенем сверхновой могилу жизни пятисот сорока членов своего экипажа, но спас от этой участи многострадальный «Вобан» Дмитрия Бочаренко.
Боевые построения обоих групп начали рассыпаться уже на седьмой секунде. Столь быстрая гибель столь большого количества кораблей не могла не сказаться на эффективности боевого управления. Но сейчас, по большому счёту, оно не имело никакого смысла. То, что происходило в этой точке системы было настолько же далеко от продуманного и тщательно подготовленного сражения, как яростная пьяная поножовщина была далека от джентльменской дуэли.
Даже экипажи этих кораблей практически не принимали во всём этом никакого участия. Всю работу за них делали машины, заранее настроенные, подготовленные к ведению огня по заранее распределённым целям.
Всё, что оставалось людям, запертым внутри этих кораблей — сидеть и смотреть в экраны своих боевых постов. Лишь сидеть на своих местах и умирать. Люди создали эти машины для войны, а теперь они с механической точностью убивали людей. Апофеоз механизированной и пронизанной вычислениями войны в космосе.
«Зейдлиц» просуществовал ещё три с половиной секунды, прежде чем взорваться, превратившись в тучу газа и пыли от слаженного огня оставшихся верденских линейных крейсеров. Контр-адмирал Эрих Сигард умер с осознание того, что хотя бы чуть-чуть, но он смог отомстить за Померанию и погибших там друзей.
Его последний, предсмертный залп располосовал правый борт и нижнюю плоскость «Непреклонного», разрушив его двигатели и превратив в летящий по баллистической траектории кусок мёртвого металла.
В эту же самую секунду «Фон дер Танн» отомстил за своего собрата.
Его кормовые орудия левого борта, а также орудийные башни, установленные на верхней плоскости могучего дредноута, дали новый залп, расчертив темноту космоса ослепительными колоннами лазерного огня. Бортовой удар «Фон дер Танна» ударил в корму «Анцио». Часть импульсов его мощных орудий пробили едва державшиеся щиты левого борта линейного крейсера, в районе кормы. Другая же угодила прямо в незащищённые щитами двигатели Кобояши-Черенкова. Мощный взрыв переломил крейсер будто спичку, лишив практически двухсот метров корпуса начиная от кормы. Распадающийся на обломки, потерявший управление и ход корабль начал бесконтрольно вращаться, разваливаясь прямо на глазах в облаке замерзавшего в холодном вакууме кислорода.
Сейчас это было невозможно, но в будущем историки смогут примерно подсчитать потери, которые понесли обе стороны за этот короткий промежуток времени. Это страшное противостояние длилось всего тринадцать с половиной секунд. Меньше четверти минуты, за которые погибло тридцать два кораблей с обеих сторон. Больше сорока двух тысяч челок погибли за время меньшее, чем нужно человеку, чтобы наполнить чашку кофе.
Когда же оба соединения наконец разошлись друг с другом, в рейнском строю осталось всего одиннадцать кораблей. Шесть дредноутов Протектората из двенадцати погибли, под концентрированным огнём верденских кораблей. В этой схватке Шестая и Седьмая эскадры потеряли почти семьдесят процентов своих эскортных сил.
Но понесённые ими потери не шли ни в какое сравнение с практически полностью уничтоженной верденской оперативной группой. Из пятнадцати линейных крейсеров и шести линкоров не уцелел ни один.
Погибли и практически все корабли эскорта.
Лишь одна единственная точка продолжала лететь вперёд. Многострадальный, принёсший столько проблем и неприятностей своему командующему, тяжёлый крейсер «Вобан» Дмитрия Бочаренко, вышел из этой схватки не получив ни единой царапины.
И его молодой капитан не мог понять, благо это было или проклятие.
***
Гиперграница системы Нормандия.
Флагман первой оперативной группы Второго флота РВКФ
Дредноут «Нибелунг»
Шестнадцать кораблей Рейнского военно-космического флота прорвали тонкую грань реального пространства, материализовавшись в тридцати световых секундах от гиперпространственной границы Нормандии. Для удобства и облегчения навигации, они сделали это практически в том самом месте, где до этого совершил переход эсминец «Тарантул» под командованием капитана Битти.
Вице-адмирал Освальд Золла стоял в самом центре флагманского мостика «Нибелунга». Он всем своим видом излучал спокойствие и уверенность, столь присущие его образу грозного флотского офицера.
— Доклад?
— Все корабли завершили переход штатно, сэр, — быстро доложил начальник его штаба, — сейчас наши сенсоры собирают информацию.
— Контакт с платформами Шестой эскадры установлен?
— Так точно, сэр, — кивнул офицер, — в данный момент мы переориентируем наши собственные радары для получения данных.
— Доложите о выполнении, — кратко произнёс Освальд, рассматривая голографическое изображение системы.
Вместе с «Нибелунгом» в систему пришли ещё пять дредноутов Четвёртой эскадры РВКФ, а также десять кораблей сопровождения. Все десять — линейные крейсера, которые Освальд реквизировал из подразделений контр-адмиралов Корбиниана и Ларионовой, эскадры которых остались рядом со звездой в системе КХ548, что являла собой точку сбора для рейнского флота действующего в верденском пространстве.
Освальд не стал тащить за собой все корабли. В этом просто не было никакого смысла.
Объединённых сил Фридхолда и Сигарда было более чем достаточно для того, чтобы уничтожить имевшиеся в системе силы верденского флота. После этого в сражение должны были вступить новые, свежие силы самого Золлы для того, чтобы подавить крепости планетарной защиты и уничтожить всю орбитальную инфраструктуру, что имелась на орбите Нового Руана. В том числе и военную станцую ВКФ «Бренус», которую верди использовали в системе в качестве точки концентрации своих сил. А если же, по какой-то причине, Ретто и Эрих не смогут этого сделать, Освальд либо поддержит их, либо отступит дабы не понести ненужных потерь.
Но, хоть сам Освальд в этом не признавался бы и самому себе, имелась ещё одна причина, по которой он взвалил эту часть операции на себя лично, а не приказал сделать это той же Ларионовой или Корбиниану.
Поражение, понесённое силами, которыми лично командовал Золла в сражении при двойных звёздах Лаврентия. Он не только не смог выполнить порученное ему задание, но и понёс тяжёлые потери в этой битве. Да, там были непредвиденные обстоятельства. Их хвалёная разведка просчиталась, не узнав о том, что силы обороны двойной системы были усилены эскадрами дредноутов. Досадная промашка, которая стоила жизней его офицерам и экипажам погибших кораблей.
