Стэн последовал за Бэт и стал помогать остальным быстро затаскивать награбленное в вентиляционную трубу. Они больше не обращали внимания на робота, который стоял в проходе и уныло помахивал оружием. Беднягу зациклило - его программа зависла до той поры, пока убийственный запах не рассеется. А случится это не скоро.
* * *
Бэт ненавидела свою куклу. Эта мягкую на ощупь подлизу запрограммировали быть самой лучшей подругой для маленьких девочек. У Бэт мурашки бежали по телу, когда она прижимала к себе электронную подружку.
К этому времени Бэт исполнилось десять лет, и ее перевели в отделение Б для второго этапа воспитания.
Воспитательницы по прежнему источали любовь и ласку, но теперь детей поощряли за неучастие в общих играх: чем меньше ребенок общался с другими и чем больше времени смотрел мультики в полном одиночестве, тем большие похвалы он заслуживал.
Однако Бэт помалкивала о своей ненависти к кукле, ничем себя не выдавала. Она заметила, что детей, которые мало играли со своей куклой или дурно с ней обращались, регулярно наказывали. Похоже, только нелюбовь к кукле воспитатели считали серьезным проступком и соответственно строго карали.
Бэт терялась в догадках, почему она так не любит свою куклу. Ее электронная девочка ничем не отличалась от кукол других девочек (у мальчиков были куклы мужского пола). Маленькая такая куколка с худенькими ножками и ручками и большой головой; на лице постоянная счастливая улыбка - Бэт считала эту улыбку идиотской. Но однажды поздно вечером, когда кукла ласково прижалась к ней в постели, засюсюкала и зашептала обычную просьбу поведать ей девчачьи тайны, Бэт внезапно взорвалась. В приступе бешенства она швырнула куклу на пол. И тут же обмерла от ужаса. Что она натворила!
– Кукла, кукла, не умирай…
Кукла открыла глаза и проникновенным голоском спросила:
– Бэт, ведь ты счастлива, моя дорогая, да? Бэт кивнула.
– Тогда ложись и прижми меня к своей грудке, и мы сможем поведать… поведать… поведать друг другу наши маленькие секреты.
– Хорошо, кукла.
Она подняла куклу с пола и покорно уложила ее рядом с собой. Кукле падение, похоже, не причинило вреда - разве что стала изредка заикаться.
На самом же деле куклы были сложнейшими дистанционными сенсорами центрального компьютера спецпитомника. Они были снабжены всем необходимым для контроля за эмоциональным и физическим состоянием подопечных детей. Особый встроенный прибор следил за тем, чтобы ребенок не удалялся из пределов звукового контакта с куклой, а по ночам был совсем рядом с ним. Потому было очень важно, чтобы дети по ночам укладывали куклу в постель вместе с собой, Только тогда маленький робот мог делать им необходимые инъекции. Эти уколы замедляли как физический рост, так и умственное развитие ребенка, увеличивали его эмоциональную зависимость - то есть лояльность - и одновременно притормаживали половое созревание.
После того, как Бэт швырнула в сердцах куклу на пол, ее сенсоры стали давать искаженную информацию. Они продолжали докладывать, что в своем умственном и физическом развитии она остается десятилетней девочкой. Очень скоро Бэт отнесли к разряду детей с очевидными признаками быстро наступившей дебильности - и уменьшили дозу отупляющего лекарства. Девочка была и прежде до того скрытная и неразговорчивая, так что воспитательницы только подтверждали выводы компьютера о ее безнадежном умственном отставании.
Через два года Бэт с ужасом осознала перемены, происшедшие с другими детьми, с которыми она почти не общалась. У мальчиков оставались пухлые щечки малышей, они не проявляли ни малейших признаков физического или умственного роста. Девочки глупо хихикали и играли в игры шестилетних.
Бэт приучила себя к постоянному одиночеству. Даже в общий душ она ходила одна, когда остальные уже помылись, - с тех пор, как у нее начали округляться грудки и расти волосы на лобке. Она с удивлением замечала, что этим она сильно отличается от других девочек, и пряталась от их любопытных взглядов. К счастью, ее половое созревание не оказалось ранним - и месячные еще не начинались.
Но Бэт отлично понимала, что вокруг происходит нечто ужасное, необъяснимое. И дети какие-то не такие, и воспитательницы какие-то не такие. Ей чудилось, что все это закончится чем-то уже совершенно страшным - но чем? И что можно против этого предпринять?
* * *
Стэну казалось, что Бэт и Фадал заходят слишком далеко. Наряженные проститутками, они дразнили дюжего спеца, отдыхавшего между рабочими сменами. Стэн наблюдал за ними из своего укрытия и качал головой. Его неодобрение вызывали не действия девушек, - это было частью плана, - а то, сколько побрякушек они на себя нацепили. А ну как этот осел допетрит, что эти побрякушки - настоящие! Стэн придвинулся к самой решетке воздушного фильтра и внимательно слушал.
– Эй, вертихвостки, - говорил спец, похотливо облизывая губы, ведь вы же совсем пацанки?
– Не беспокойся, мы с сестрой хоть и молоденькие, но опытные! И тебя чему-нибудь можем научить!
– Ах, так это твоя сестричка. Ничего у тебя сестричка, аппетитненькая… А вы уверены, что ваш папашка не будет в обиде если, конечно, я еще захочу с вами…
– А чего ему? Это он нас посылает. Говорит, два года так вот поработаем и деньжат хватит, чтоб откупиться от контракта с Компанией и убраться восвояси.
– Так это он вас посылает? Да-а, слышал я, что дети мигров быстро созревают, но думал - это просто байки.
Бэт и Фадал подхватили парня под руки и потащили к его квартире.
– Не робей! - смеялась Фадал. - Давай славно проведем время.
Когда Стэн ногой открыл дверь, спец стоял со спущенными до пола штанами.
– Черт побери! Это что такое? - завопил он.
Спеца чуть Кондрашка не хватила. Одной рукой он прикрывал срам, а другой тянулся к своим штанам.
– Вы… вы кто та-такой?
Стэн стоял посередине комнаты с монтировкой в руке.
– Это мои сестры. Вот кто я такой. Он повернулся в сторону кровати, где Бэт и Фадал, якобы насмерть перепуганные, прикрывались простыней.
– А ну марш домой, засранки!
Девушки поспешно оделись и упорхнули. Стэн закрыл за ними дверь и стал наступать на спеца, который хоть и привел свою одежду в порядок, но все еще не мог опомниться.
– А с тобой у меня будет особый разговор. Я тебя, жеребец, проучу! Сестричек моих совращать надумал?
– По-послушайте… они же сами сказали, что…
– Ах ты, сукин сын! Не хочешь ли ты назвать моих сестричек шлюхами? Боже, каков наглец!
Стэн высоко занес монтировку, словно хотел опустить ее на лысеющую голову спеца.
