– Когда будут жетоны? – спросил Глеб прежде, чем успел с ответом Голицын.
– Вечером приходите сюда. Часам к десяти. Все трое – вам же, вы сказали, три жетона нужны? Думаю, к этому времени я смогу сказать вам что-то определенное. Идет?
– Идет, – кивнул Соколов – опять же прежде, чем Иван успел хоть что-то сказать. – Тогда до вечера? – Глеб развернулся, собираясь уходить.
– Погодите, еще один момент, – остановил его человек в черном костюме. – А эти… – он указал рукой на парализованных подручных. – Они что, так и будут тут валяться все это время? Нет, я понимаю, что они живы, но…
– Ничего им не сделается, – презрительно заявил Голицын. – Завтра к полудню очухаются.
– Так-то оно так, но вот беда: их услуги могут мне понадобиться в нашем общем деле… А раз на то пошло, нельзя ли, все же, как-то привести их в чувство уже сейчас?
Иван вопросительно посмотрел на друга.
– А, оживляй! – махнул тот рукой. – Полагаю, урок они получили хороший.
– Как скажешь, – шагнув к телу Гайдукова, Голицын с отвращением закатал бандиту рукав и вколол в запястье антидот. Процедуру пришлось повторить еще четырежды – с каждым из подстреленных бандитов. – Через несколько минут придут в себя, – буркнул он, повернувшись к главарю.
– О, благодарю, – широко улыбнулся тот. – Вы весьма любезны.
Скривившись, словно укусил лимон, Иван молча поднял с пола пакеты с продуктами и вышел на улицу.
– Ты с ума сошел?! – в полголоса проговорил Голицын, когда они с Глебом удалились от магазина на достаточное расстояние. – Нельзя отдавать бластер в руки этим негодяям!
– Пусть сперва жетоны достанет, – бросил Соколов. – А там уж чего-нибудь придумаем. В конце концов, вырубим их, заберем жетоны и улетим, пока они будут в отключке. Ну или, на худой конец, бластер отдадим, а браслет – нет. Без браслета он – пустышка безобидная.
– Это да, – вынужден был согласиться Иван. – А насчет жетонов… Думаешь, достанет?
– Уверен, – кивнул Глеб. – Все эти разговоры насчет «в первый раз слышу», «попробую что-нибудь разузнать» – в пользу бедных. Все он прекрасно знает и понимает, что нужно делать.
– Слушай, а не получится так, что бандиты просто пристукнут трех первых попавшихся пассажиров и заберут их жетоны? – пришла внезапно в голову Голицына пугающая мысль.
– Я уже думал об этом… Нет, сомневаюсь. При наличии черного рынка должно быть проще взять жетоны там, чем отбирать у кого-то. Другое дело, как они, жетоны эти, изначально попадают на рынок… Но тут уж мы с тобой бессильны что-то изменить.
– Ну, как бессильны… Перестрелять всех бандитов…
– Ну да, и остаться куковать здесь до весны. А схарги там, у себя, пусть пока силы копят.
– Все равно как-то неправильно получается… – чуть слышно проворчал Иван, но спорить прекратил.
Вечером, убрав все вещи в палатку и закрыв вход на «молнию» – пойди, пойми, есть кто-то дома или нет – Иван, Глеб и Ника пришли к магазину. Бластер на этот раз был у Соколова – на случай, если бандиты вздумают нарушить перемирие, им решили подготовить сюрприз.
У входа в подсобку друзей встретил угрюмый Гайдуков. Скользнув по Глебу с Иваном нарочито равнодушным взглядом и не сдержав выразительной гримасы и при виде Ники, бандит проводил их внутрь.
«Черный костюм» встретил гостей, словно старых приятелей – поднялся из-за стола и сделал несколько шагов навстречу с самой любезной улыбкой на лице. Ивану даже показалось, что хозяин собирается обменяться с ними рукопожатиями, и он поспешил демонстративно заложить руки за спину. Тот, однако, остановился, не дойдя до них пару метров. Жеста Голицына он как будто бы и не заметил.
– В суматохе нашей утренней встречи я совсем забыл представиться, – проговорил бандит. – Меня зовут Артем Степанович. Можно просто Артем, – он умолк, очевидно, ожидая, что гости назовут свои имена.
– Вы достали жетоны? – резко спросил вместо этого Иван.
– Жетоны? Ах, да жетоны… Знаете, с этими жетонами все оказалось не так просто…
– Вы достали жетоны? – с нажимом повторил вопрос Голицын.
– Как вам сказать, друзья мои… – услышав это вряд ли уместное в данной ситуации обращение, Иван поморщился. Хозяина это, впрочем, нисколько не смутило. – И да, и нет. Есть места на рейсе, улетающим завтра утром. Но… – он умолк.
– Что «но»?! – начал терять терпение Голицын.
– Но только два, увы.
– Мы договаривались насчет трех, – заметил из-за спины Ивана Глеб.
– Да, конечно, я помню, – несколько раз кивнул Артем.
– Но увы, я не всесилен. Удалось достать только два.
– Два нас не устраивают, – заявил Голицын.
– Чем богаты, – развел руками бандит. – Есть два билета. Хотите – берите, не хотите – покупателя на них мы найдем без труда.
– Два нас не устраивают, – повторил Иван, пристально глядя в глаза хозяина. Артем взгляда не отвел.
– Нет трех – нет сделки.
– Жаль, – сокрушенно покачал головой бандит.
– Пошли отсюда, – повернулся Голицын к друзьям.
– Стойте! – возразила внезапно Ника. – Нам нужно посоветоваться, – выступила она из-за спин друзей, обращаясь к Артему.
– Пожалуйста, – улыбнулся тот. – Выйдете на улицу, или мне вас оставить?
– На улицу, – заявила девушка.
– Прошу, – бандит сделал знак, и Гайдуков, как заправский привратник, распахнул дверь.
– Что еще такое? – сердито спросил Иван, когда они остались одни. – Он же просто издевается над нами! Надо его додавливать! Смог достать два жетона – достанет и третий, куда денется – если хочет получить бластер…
– Может и сможет, – перебила его девушка. – А может, решит, что проще перерезать нас ночью сонных и взять приз бесплатно…
– Ну, пусть рискнет! – запальчиво заявил Голицын.
– Подожди, – остановил его жестом Глеб. – У тебя есть какая-то идея? Что ты предлагаешь? – спросил он Нику.
– Идея простая, – быстро заговорила она. – Вы вдвоем берете эти два чертовых жетона и летите. А я остаюсь. На Луне мне все равно делать нечего – управлять «Победоносцем» я не умею. А так… Я обещала, что не буду вам обузой – вот и не буду.
– Да ну, ерунда, – замотал головой Иван. – Какая еще обуза? Вместе отправились в путь – вместе и дойдем до цели.
– Когда только дойдем? Через неделю? Через месяц? Даже если этот урод прогнется – сколько времени мы напрасно потеряем? Каждый день на счету, если не каждый час! Не забывайте, что у нас на хвосте контора. Не улетите завтра утром – а что если днем нас повяжут?
– Но не можем же мы тебя бросить! – почти в голос прокричал Голицын.
– Что значит бросить? Я просто останусь на Земле. На родной планете, на секундочку. Живая, здоровая.
