Женщина протянула ему теплую наманикюренную руку, и ее глаза снова на мгновение взяли его в плен.
— Очень приятно, Вилф, — сказала она с легчайшим региональным акцентом, которого он не мог распознать. — Регула рассказывает о вас совершенно замечательные вещи. — Ее гладкие рыжевато-каштановые волосы были разделены пробором и собраны на затылке в свободно заплетенную косу. Она была невысока ростом и очень мила, как отметил Брим, с аккуратным носиком и чуть припухлыми губами. Деловая женщина с головы до пят, она была одета в легкое коричневое платье, под которым носила белую водолазку, позволяющую угадать очертания пышного бюста. Скромная юбка почти не показывала красивых, как подозревал Брим, ног, обутых в туфли на низком каблуке. Сексуальна от природы, решил он, но вместо секса предпочла заняться бизнесом. Он спохватился, что удерживает ее мягкую руку в своей дольше, чем собирался, и невольно улыбнулся, отпуская ее.
— Капитан — то есть Регула — склонна приукрашивать истину, говоря о членах своего бывшего экипажа.
— Не думаю, — мягко ответила Анна. — Регула также предупреждала меня, что вы страдаете ложной скромностью. — Не дав ему ответить, Романова сказала Коллингсвуд:
— Встретимся во время завтрака, в час тридцать дневной вахты. Там мы сможем еще раз прогнать цифры перед генеральной ассамблеей. Рада была познакомиться, Вилф. — Она кивнула и пошла через вестибюль особой, слегка подпрыгивающей походкой, которую Брим нашел очень привлекательной — и женственной.
— Прелестная дама, — сказал он, все еще под впечатлением этого краткого знакомства.
— Да, — согласилась Коллингсвуд. — Нам повезло с ней. С ее репутацией менеджера она пользуется спросом во всей Империи. Думаю, она взялась за эту работу из чистого патриотизма. Видит Вут, работа занимает всю ее жизнь. — Регула посмотрела на Брима как-то странно. — Она красивая, правда?
Брим ухмыльнулся своему старому командиру:
— Да, и походка у нее красивая. Коллингсвуд на миг нахмурилась и тут же улыбнулась.
— Да, пожалуй, — сказала она, словно решив для себя какой-то вопрос. — Красивая. — При этом в ее лице было что-то материнское, если можно приписать материнские чувства капитану звездного корабля. На памяти Брима она упомянула о деторождении только однажды, в том смысле, что роды — лучшая реклама демографического контроля.
— А, Регула, вот вы где! — Бородов проталкивался к ним через толпу. — Николай Януарьевич, — позвал он через плечо. — Нам больше не надо искать их — они сами нас нашли.
Брим на время забыл о Романовой, наблюдая, как два элегантных медведя тискают в объятиях Коллингсвуд, перекрыв все движение в вестибюле.
И даже то движение, что еще имело место, прекратилось, когда прибыл принц Онрад, наследник имперского трона и председатель Общества. Даже если бы он не присоединился к шумной встрече друзей, его великолепный синий мундир вице-адмирала привлек бы к нему всеобщее внимание. Принц был чуть повыше Брима и значительно грузнее: величественная, поистине королевская фигура. Темный шатен, он носил короткую остроконечную бороду и усы. Но Брим полагал, что самая отличительная черта принца — это его глаза. У него был взгляд подлинно честного человека. Карескриец с годами стал большим скептиком и не верил, что какой-либо монарх способен постоянно принимать справедливые решения. Политика — дело хитрое. И тем не менее Брим верил, что Империя окажется в надежных руках, когда в один прекрасный день Онрад взойдет на трон в Авалоне.
— Ага! — сказал принц с широкой усмешкой. — Я так и знал, что вы четверо непременно найдете друг друга. — Он тоже обнял Коллингсвуд, а медведи почтительно поклонились ему. — Вот это, я понимаю, встреча, — сказал он через плечо чопорному генералу в коричневой с красным форме имперской армии Грейффина IV. Этот важный офицер с серым кейсом остановился в уставных восьми шагах позади принца. — В следующий раз, Запт, постарайтесь организовать нечто подобное заранее.
Генерал-лейтенант Запт, явно не понимавший, в чем дело, поклонился и щелкнул каблуками.
— Я посмотрю, что можно сделать, ваше высочество, — его ответ почти утонул в гуле толпы.
Принц, продолжая обнимать Коллингсвуд за талию, протянул другую руку Бриму.
— Рад снова видеть вас, Брим, — сказал он, сопровождая слова своим обычным крепким пожатием. — Немало людей испытывали беспокойство за вас, когда вы исчезли.
— Виноват, ваше высочество, — покраснел Брим. — Я переживал довольно трудные времена.
— Но теперь, как я понимаю, все в порядке? — многозначительно молвил принц.
— В полнейшем, — ответил Брим.
Онрад, невозмутимо сжав губы, кивнул и сказал:
— Генерал, будьте добры вручить мистеру Бриму письмо.
Генерал Запт, выйдя вперед, передал Бриму серый пластиковый конверт и вернулся на место. Его лицо было бесстрастной маской, но живые серые глаза выдавали закаленного в боях ветерана.
— Это от вашего старого друга — моей кузины Марго, — все так же невозмутимо произнес Онрад. — На прошлой неделе я навестил ее в Рудольфе.
Сердце у Брима чуть не выпрыгнуло из груди.
— К-как мило, что она вспомнила обо мне, — сказал он, едва сдерживаясь, чтобы не вскрыть конверт тут же в вестибюле.
— В самом деле, Вилф, — с полным сочувствия взглядом сказала Коллингсвуд. — Я помню, вы очень подружились, когда мы стояли на Гиммас-Хефдоне. Кажется, у них с бароном Ла-Карном родился сын. Никогда не могла понять, что она нашла в этом заносчивом субъекте.
— Особого выбора у нее не было, Регула, — невесело засмеялся Онрад. — Все это устроил отец, чтобы покрепче привязать Торонд мамаши Ла-Карн вместе с его селекоидными кристаллами к Империи. Как вам известно, половину наших кристаллов мы получаем от них.
— Да, я слышала, — скривилась Коллингсвуд. — Бедная Марго.
— Все мы несем какое-то бремя, — сказал Онрад, внимательно посмотрев на Брима. — И у Марго оно потяжелей, чем у других. Ну, довольно об этом. Регула, Бородов, Урсис — вы уже уговорили Брима примкнуть к нам?
— Мы его отыскали не далее как вчера вечером, — усмехнулся Урсис.
— Не успели еще поговорить толком, — добавил, поблескивая очками, Бородов.
— А я с ним встретилась незадолго перед вами, — вставила Коллингсвуд.
— Понятно. — Онрад улыбнулся какой-то своей мысли и кивнул. — Вот что, — сказал он Коллингсвуд и медведям. — Мне нужно переговорить с вами относительно порядка работы членского комитета. Вы, Вилф, тем временем можете посидеть на одном из этих удобных кресел, а потом присоединиться к нам в бальном зале, где состоится церемония открытия. — Принц сверился с хроноиндикатором. — В два сорок пять утренней вахты. Пока мы занимаемся делами, вы можете спокойно прочесть письмо.
