Три сонных небритых мордоворота уголовной наружности, не вынимая из уголков рта обильно дымящих кубинских сигар, вкатили в зверинец похожий на огромный гроб контейнер для транспортировки живности. Вслед за чем потребовали:
– Давайте сюда вашего василиска, нам пора лететь!
– Что значит "давайте сюда"? – осведомился Жиль, предусмотрительно отступая к пульту сигнализации, где, само собой, имелась кнопка вызова вооруженного наряда. – На каком основании?
– А на таком, что ваш главный его нашему главному в покер проиграл!
– Наш главный в покер не играет. Тиграм это вообще не свойственно, – спокойно сказал Жиль.
– Мы не тигра вашего имеем в виду. А этого... ну... Кейна, – пояснил самый мордатый. И затушил сигару в подошву ботинка.
– Минуточку, господа, я должен проверить эти сведения, – ледяным тоном произнес Жиль.
Сведения, увы, подтвердились. Бледный как полотно Боб Джи Кейн приказал Жилю "оказать всемерное содействие" в пересадке и транспортировке твари на "Левиафан" – корабль пиратов Иеремии Блада.
Василиса, которая уже поняла, к чему все идет, живо натянула спецовку и теперь стояла рядом с Жилем, лупая сонными глазенками.
Ох и намаялись же они с этим василиском!
Тварь тоже была спросонья. Она шипела, кусала манипуляторы, скакала по вольеру, бросая на пиратов за стеклом взгляды, исполненные отборной, не животной, но уже человеческой какой-то ненависти.
Василиса совала Бучу мясо и вкусняшки.
Василиса наполняла его поилку заплесневелым йогуртом, до которого тот был охотником.
Василиса уговаривала его. Ни в какую! Лишь при помощи брандспойта, изрыгающего жидкий азот, им с Жилем удалось загнать инопланетного хищника в жерло транспортировочного контейнера.
И когда захлопнулся его люк, похожий на крышку пусковой ракетной шахты, они еще долго были обречены слушать, как злобно бьется зверь, как он скребет контейнер когтями и надсадно шипит.
– Не хочет ехать к новому папочке, – печально вздохнул Жиль.
Но подручным Иеремии Блада было плевать на желания василиска Буча.
– А кто у него спрашивает? Главное, что Кормчий хочет, чтобы он ехал. Так что пусть сворачивает базар, пока его на ремни не нарезали!
Подведя такую четкую черту под ситуацией, несвятая троица укатила контейнер с василиском в неизвестность.
– Ну вот и славненько, – промолвила Василиса, утирая трудовой пот со лба.
Говоря по совести, василиск Буч ей никогда не нравился. Хотя, в принципе, отзывчивое сердечко Василисы было открыто всякой божьей твари.
Дело было даже не в том, что василиск – хищник.
Подумаешь!
Вон халкозавр – хищник из хищников, безо всяких проблесков ненасилия и непротивления. Однако Василисе халкозавр нравится. И Василиса ему нравилась.
Когда она убирала в клетке, халкозаврушка, муси-пуська, терся о манипулятор своим гладким боком. А василиск – тот даже не поворачивался, когда Василиса наливала ему питательный витаминно-кровяной коктейль, который он, по уверениям Жиля, любил даже больше плесневелого йогурта!
Василиск не реагировал и когда она ласково звала его, чтобы дать вкусняшку, хотя девушка знала: он слышит, всё прекрасно слышит и понимает!
Какое-то густое, хотя и немного абстрактное зло распространялось во все стороны от этой уродливой зверюги.
Как, впрочем, и от господина Блада в белом костюме. И в этом плане Василису совсем не удивляло, что Блад приложил все усилия к тому, чтобы овладеть злюкой Бучем. Подобное к подобному...
Зеркальце, подаренное Бладом, однако, ей настолько понравилось, что уже через два дня она носила его всюду вместе с идентификационной картой и гигиеническими салфетками.
А вот Жиль, в отличие от Василисы, воспринял потерю питомца чрезвычайно близко к сердцу. Он даже отступил от своей всегдашней экономной манеры общения и заговорил как нормальный человек:
– Он мне как брат был, Вася! Понимаешь? Как брат! Я когда в его глаза смотрел, сразу понимал – вот его не одурачишь! Вот он – всему знает цену! Всех насквозь видит! Э-эх, был бы он человеком – цены б ему не было. Я даже Гаю нашему как-то докладную записку накатал. Мол, давайте его на Ардвисуру пошлем, бабла клонам заплатим, пусть они его там акселерируют, ведь есть же у них средства!
– "Акселерируют"? – испуганно переспросила Василиса.
– Ну, ускорят! Мозги ему прокачают! Как и самому Гаю в свое время. Когда-то он ведь простым тигром был, по джунглям шароебился, тигриц это самое...
– А, акселерированный! Вспомнила! Ну и что же Гай на твою записку ответил?
– Сказал, что запрещено это законом – василисков акселерировать.
– А почему запрещено?
– Да кто ж его знает?! Вон у клонов и собак акселерировать нельзя. Считается, они и так достаточно хороши, без всяких вмешательств. Да что акселерировать! Там щенку даже поводком по попе в сердцах не врежешь – хоть бы даже он твои выходные туфли изгрыз в мелкие лоскуточки. Точнее, врезать-то можно. Но потом, если тебя на таком поймают, штраф придется платить, и немаленький! В пользу приютов для бездомных псин, которых там они по всей Конкордии понастроили. Короче, не пролезло тогда мое предложение... А ведь какие могли быть результаты! Акселерированный василиск! Эх, когда Гай вернется... Устроит он старичку Кейну холокост за то, что тот Буча нашего, милягу, в карты спустил. И кому! Чудакам этим на букву "эм"!
Прошла еще неделя – хлопотная и сумбурная.
После отъезда мордатых коллег господина Блада, у Василисы добавилось обязанностей: в зверинце появились две дюжины веселых розовых мартышек.
Мартышки скакали, ели, гадили, галдели и, главное, были настолько уморительными и милыми, что отойти от их вольера не представлялось никакой возможности!
Никогда раньше Василиса мартышек, тем более таких, кораллово-розовых с голубыми глазами, не видела – ну, кроме как по визору. Очарованная улыбка не сходила с ее доброго курносого личика.
Поэтому когда свалившийся как снег на голову дядя Толя, свежевыбритый и поддатый, заявил, что ей надо собираться в дорогу, она даже немного расстроилась.
– Собираться? А куда мы едем-то? – спросила она, усаживая дорогого гостя за откидной столик в своей каморке.
– Летим на Наотар. К братьям по Великорасе. Василиска добывать. Взамен того, которого простофиля Кейн пролюбил.
– Пролюбил?
– Ну в карты проиграл!
И дядя Толя зачем-то с чувством продекламировал:
Полковник был большая сука,
И пасовал на трех тузах.
Его пример другим наука –
Он девять взял на распасах!
В другой раз Василиса полюбопытствовала бы, какой именно карточной игре посвященно это нравоучительное стихотворение, но ее сейчас заботило другое.
