В последний день пребывания в ГДР для делегации был устроен праздничный ужин с песнями, танцами, дегустацией немецких сухих вин и разных сортов пива.
На следующий день делегацию отвезли в порт, где они сели на теплоход, и уже через день выходили из морского порта в Ленинграде. Путешествие закончилось. Макар возвращался на работу полный сил и идей. А также очень был рад, что во время пребывания делегации в ГДР никаких инцидентов не было.
* * *
Университет встретил его возвращение, не заметив: до начала занятий оставалось семь дней, и преподаватели еще в нем не появлялись. Однако, появились представители Большого дома на Литейном, попросив написать подробный отчет о времяпровождении членов делегации в ГДР, отметив поведение каждого студента и дав им объективные индивидуальные характеристики. Эта писанина заняла у Макара два дня. После передачи отчета заказчикам, через день его пригласили на беседу, где буквально по предложениям разобрали его отчет. А после этого пришлось писать отчет для комитета комсомола, правда не такой подробный, как предыдущий. Наконец, все такого рода дела были завершены и можно было приниматься за завершение докторской диссертации. Эта работа для Макара стояла на первом месте.
Весной 1974 года Макар успешно защитил докторскую диссертацию. Как и на прошлой защите — при большом стечении публики и также без единого «черного шара». В двадцать девять лет стать доктором наук! По специальности филология и лексикография, а не по одной из дисциплин, где требуется гениальность: математике, физике, химии, биологии…
Его работа получила большую известность в мире. Особенно реально изданные англо-русский и немецко-русский словари по радиоэлектронике и жемчужина коллекции англо-немецко-русский словарь по радиоэлектронике. Заказы на этот словарь шли из разных концов мира, им пользовались практически во всех технических учебных заведениях ведущих мировых держав. Только по заказам из-за границы было отпечатано более трехсот тысяч словарей, что принесло очень неплохие валютные поступления стране. Была открыта новая статья экспорта, обеспечивающая ежегодные поступления валюты в СССР в миллионы долларов, поскольку книги имеют свойство быстро изнашиваться, особенно словари, которыми постоянно пользуются.
Макар получил очень неплохой гонорар за издание своих словарей — целых пять тысяч рублей, и право приобрести на эти деньги ВАЗ Жигули первой модели, выпуск которых только начался в СССР.
ВАК довольно быстро рассмотрел докторскую диссертацию, и уже летом Макар получил от него официальное подтверждение. Кроме того, ему было присвоено звание доцента, к которому он шел целых семь лет. Сказалось отсутствие необходимого количества часов лекций, прочитанных студентам.
Его никогда не привлекала преподавательская деятельность, не приносила ему морального удовлетворения. Возиться со студентами ему категорически не хотелось. Он еще отлично помнил свои студенческие годы и всегда оценивал знания студентов не ниже «хорошо», несмотря на их реальные успехи. Ну какой из него мог выйти преподаватель!?
В университете нельзя быть просто ученым. Надо обязательно заниматься преподаванием. Поэтому он прекрасно понимал сложности, которые его ожидают в ближайшее время. При таком раскладе профессором ему никогда не стать.
А именно от этого зависит и оклад, и другие блага. Перейти на работу в какой-нибудь академический институт, например, старшим научным сотрудником или руководителем отдела, конечно, можно, но кто его туда возьмет? Там и своих докторов наук хватает, годами просиживающих штаны в ожидании повышения в должности.
«Наверно, можно договориться с ректором университета и, как исключение, освободиться от учебной нагрузки, посвятив себя разработке новых словарей по экономике и финансам и поддержании словарей по радиоэлектроники в актуальном состоянии, так как этот раздел науки и техники прогрессирует поистине семимильными шагами.»
Но Макар прекрасно понимал: он и так является предметом жуткой зависти своих коллег: кто из них в двадцать девять лет стал доктором наук? Чья известность просто зашкаливает, чего никогда не было среди филологов их университета? Кто еще получает такие гонорары за свои научные труды и чьи книги издаются огромными тиражами? Поэтому, прежде, чем принимать решение о своём дальнейшем жизненном пути, Макар, как делал это много раз, решил посоветоваться с Екатериной Петровной. Ей недавно исполнилось шестьдесят лет, она собиралась уходить на пенсию и поэтому Макар считал её лицом не заинтересованным, способным дать объективный совет.
— Екатерина Петровна! Хочу посоветоваться, как мне жить дальше. Вы всегда принимали участие в моей карьере и всегда Ваши советы были умны и доброжелательны. Не было случая, когда я об этом пожалел. Вот и сейчас мне нужен совет: по какому пути идти дальше? К преподаванию у меня нет никакого интереса, подняться в звании выше доцента — нереально. Хочется приступить к созданию новых словарей по экономико-финансовой направленности, добавив в них шведский язык. В то же время одному везти этот груз становится невмоготу: надо ведь вносить изменения в уже изданные словари, собирать материал для новых… Что мне делать?
— Макар, ты далеко не первый, кто задаёт такой вопрос в России. Как у нас говорят: «и хочется, и колется, и мама не велит». Тебе всего двадцать девять лет, и ты уже доктор наук. Вот я свою докторскую писала почти двадцать пять лет и защитилась в пятьдесят два года. Но ты кандидатскую написал за два года и докторскую за четыре. Я думаю, ты знаешь, что у тебя масса завистников, в том числе и в нашем университете. Их много и среди людей, занимающих ключевые должности в ректорате. Могу откровенно сказать: ходу вверх здесь тебе не дадут. Когда будешь уходить, будут на словах сожалеть об этом, предлагать остаться и т. п., но это лишь игра. В душе будут рады, что ты уйдешь из нашего университета, не будешь представлять собой реальный образец того, чего может добиться талантливый человек, самостоятельно прошедший путь от воспитанника интерната до доктора наук, и всего за двенадцать лет! Идти на работу в академический институт, занимающийся близкой тебе проблематикой, можно, но едва ли разумно. Там свои люди, свои проблемы, свои темы научных исследований. Тебе просто не дадут заниматься тем, что тебе по душе. Будешь годы занимать место научного сотрудника, выполняя поручения людей, менее способных, чем ты, но занимающих высокие должности. От такой жизни сначала заскучаешь, а потом, как истинный русский человек, начнешь попивать и в конце концов сопьёшься. К сожалению, много таких примеров прошло перед моими глазами за долгую жизнь. Что же следует из моих слов?
