Инфралокатор нашел в двухстах метров от них на поверхности пылевой пустыни едва заметное тепловое пятно, образующее почти правильный, изолированный круг. Нигде больше в поле зрения прибора не отмечалось посторонних источников тепла. Правда, пятно было куда меньше того, которое Лоусон сфотографировал с «Лагранжа», но координаты совпадали. Никакого сомнения: оно самое.
Но еще не известно, что означает это пятно… Объяснений может быть много. Скажем, здесь со дна Моря почти к самой поверхности торчит одиночный пик. Был только один способ выяснить это.
– Оставайтесь здесь, – сказал Лоуренс– Я пойду вперед на «Пылекате-Один». Скажите мне, когда я буду точно в середине пятна.
– Вы думаете, это опасно?
– Вряд ли, но лучше не рисковать.
И «Пылекат-1» медленно заскользил к загадочному пятну – столь явному для инфралокатора, но невидимому для обыкновенного глаза.
– Чуть левее, – скомандовал Том. – Еще несколько метров… еще… есть!
Лоуренс вперил взгляд в серую лунную пыль. Вроде такая же гладкая, как и любой другой участок Моря. Но присмотревшись, он заметил нечто такое, от чего у него холод пробежал по спине,.
Если глядеть очень пристально (как глядел сейчас он), можно было заметить на глади Моря мелкий-мелкий узор. Этот узор двигался, поверхностный слой точно полз к пылекату, подгоняемый незримым ветром.
Вот так штука… На Луне все необычное и непонятное настораживало; чаще всего оно означало или сулило беду. Главный насторожился. Если здесь затонуло судно, то что грозит пылекату?…
– Лучше не подходите, – передал он на «Пылекат-2». – .
Здесь что-то странное, я не могу понять.
И он тщательно описал явление Лоусону. Подумав, тот почти сразу ответил:
– Похоже на восходящую струю, говорите? Так оно и есть. Мы определили тут источник тепла. Он достаточно мощный, чтобы вызвать конвекционное течение.
– Но откуда тепло? И при чем тут «Селена»?
Лоуренс не мог скрыть своего разочарования. Как он и опасался с самого начала: пустая затея. Очаг радиации или же выброс нагретых газов, вызванный толчком, ввел в заблуждение приборы и заманил их в эту пустыню. Уходить отсюда, да поскорее, задерживаться опасно!…
– Постойте-ка, – услышал Лоуренс голос Тома. – Судно со всевозможными агрегатами и двадцатью двумя пассажирами должно излучать немало тепла. Три-четыре киловатта минимум. И если пыль находится в статическом равновесии, этого может оказаться достаточно, чтобы забил ключ. Не очень– то вероятно… Но Лоуренс готов был ухватиться даже за самую тонкую соломинку. Взяв металлический щуп, главный погрузил его вертикально в пыль. Сперва он шел легко, однако по мере того, как выдвижные колена наращивали длину, сопротивление росло. И когда щуп достиг полной длины – двадцать метров, – инженеру пришлось напрячь все силы, чтобы проталкивать его дальше. Вот и верхний конец щупа исчез: ничего. Но Лоуренс и не рассчитывал на успех с первой попытки. Здесь нужен научный подход, система.
Пять минут крейсирования взад-вперед, и на поверхности моря, через каждые пять метров протянулись белые ленты. Словно фермер прошлого, сажающий картофель, главный инженер пошел на пылекате вдоль первой ленты, орудуя щупом. Эта операция требовала большой тщательности, и дело продвигалось медленно. Лоуренс напоминал слепого, который гибким прутом нащупывает путь в темноте. Если его прут окажется слишком коротким, придется изобретать что-то еще. Но пока об этом рано думать…
На исходе десятой минуты Лоуренс допустил промах. Он все время работал обеими руками, и вот, нажав что было мочи на верхний конец щупа, слишком сильно перегнулся через бортик пылеката, ноги вдруг сорвались, и он плашмя упал в море.
Выйдя из камеры перепада, Пат тотчас заметил, что настроение переменилось. Книга была отложена в сторону, и в кабине шел жаркий спор, который с появлением капитана прервался. Наступила неловкая тишина. Некоторые пассажиры уголком глаза следили за Харрисом, другие подчеркнуто игнорировали его.
– Коммодор, – сказал Пат, – в чем дело?
– Кое-кто считает, – ответил Ханстен, – что мы не все делаем, чтобы выйти отсюда. Я объяснил, что есть только один выход: ждать, пока нас найдут. Но не все согласны со мной.
Ничего удивительного, подумал Пат. Время идет, спасатели не появляются – естественно, что нервы сдают. Начнут требовать действий, любых действий, только не сидеть сложа руки. Противно человеческой природе бездействовать перед лицом смерти.
– Мы уже столько раз это обсуждали, – устало сказал он. – Глубина не меньше десяти метров. Даже если бы мы могли выйти из камеры наружу, никому не под силу преодолеть сопротивление пыли и подняться на поверхность.
– Вы уверены? – спросил кто-то.
– Совершенно, – ответил Пат. – Вы когда-нибудь пробовали плавать в песке? Далеко не уплывете.
– А если пустить моторы?
– Боюсь, они не сдвинут нас с места и на сантиметр. Но хоть бы и сдвинули – мы пойдем вперед, а не наверх.
– Надо собрать всех в кормовой части, может быть, нос приподнимется.
– А нагрузка на корпус? – возразил Пат. – Допустим, я включу моторы – это будет все равно, что бодать кирпичную стену. Один бог знает, к чему это может привести.
– Но ведь какая-то надежда есть. Так почему не попытаться?
Пат поглядел на коммодора, слегка недовольный тем, что тот еще не пришел ему на помощь. Ханстен спокойно ответил на его взгляд, точно говоря: «До сих пор я управлялся, теперь ваша очередь». Что ж, справедливо. Сью была права. Пора стоять на собственных ногах, во всяком случае, показать другим, что он на это способен.
– Слишком опасно, – решительно сказал он. – Мы можем спокойно ждать по меньшей мере еще четыре дня. Нас найдут задолго до этого срока. Зачем же идти на риск при ставке миллион против одного? Будь это наш последний выход, я бы сам сказал – да.
Пат Харрис обвел кабину взглядом – кто возразит? И поневоле встретился с глазами мисс Морли. Да он и не пытался этого избежать. Однако ее слова неприятно поразили его.
– Возможно, капитан вовсе и не торопится наверх. Он что– то давно не показывался, да и мисс Уилкинз тоже.
«Ах ты, вобла сушеная, – подумал Пат. – Только потому, что ни один уважающий себя мужчина…»
– Спокойно, Харрис! – вовремя вмешался коммодор. – Это я беру на себя.
В первый раз Ханстен по-настоящему показал свой характер. До этой минуты он все делал незаметно и тихо или предоставлял действовать Пату. Теперь они услышали голос командира, и он звучал, точно труба на поле брани. Говорил не отставной космонавт, а коммодор космоса.
– Мисс Морли, – сказал он, – ваше замечание нелепо и неуместно. Вас может извинить лишь тяжелая обстановка, в которой мы все очутились. Мне кажется, вы обязаны извиниться перед капитаном.