— Телевидение не пойдет, — сухо заметил Абсолют. — Дело должно решиться на высшем уровне, без огласки, шума и неизбежной паники в народе. Так что второй вариант отбраковывается сразу.
— На сеть я бы тоже сильно не рассчитывал, — подал голос кто-то из научников. — Ручаюсь: если наш ультиматум поступит из сети, местный президент, а точнее, его команда, сначала сочтут это глупым розыгрышем или банальным хулиганством. Ну, или провокацией кого-либо из соседей на худой конец.
— Тогда остается старый как мир, тысячелетиями проверенный вариант, — развел руками Харшавин. — Парламентер. Живой и зримый парламентер. Желательно в сопровождении соответствующего эскорта.
— Думаете, его к президенту подпустят? — проворчал Эберхартер с сомнением. — Там же охрана, телохранители, то-се…
— А вот это уже должно волновать собственно парламентера. Нас же должно волновать другое: выбор такого парламентера, который прорвется через любые кордоны.
Фисуненко с неудовольствием покачал головой, одновременно поджав губы.
— Что такое, Дмитрий Степанович? — напрягся Харшавин.
Некоторое время адмирал глядел в столешницу, потом поднял тяжелый взгляд на присутствующих.
— Детство какое-то… — сказал он глухо. — Несерьезно.
— Действительно, — поддержал его Абсолют. — Не забывайте, мы же пираты, подонки без чести и совести. Давайте прикинем: как на нашем месте поступили бы настоящие пираты?
— Что тут думать? — Галакт-свайг шевельнул роскошным цветным гребнем на голове. — Долбанули бы по всем кораблям в районе захоронения, шарахнули бы по побережью, чтоб распугать туристов… И спокойненько разрабатывали бы само захоронение. Кто суется — со всех калибров, без расспросов и сентенций…
«Ишь ты! — подумал Саня. — Разошелся! Хотя понять можно: сам свайг не военный, а уже потерял подчиненного».
— Ага, — ответил Фисуненко, не скрывая иронии. — А президент местный тем временем отдает приказ «ядерная атака» и на шельф валятся атомные бомбы, которые мы, между прочим, сбить-то еще можем, да только поможет ли это нам?
— Между прочим, тоже выход, — вновь встрял представитель научников. — Ну, взрыв, ну и что? А то наши персональные комплекты не позволяют полноценно работать в эпицентре взрыва!
— Но не в момент же взрыва! — возразил Харшавин.
— Не в момент, — подтвердил научник. — Сразу после. Местные после взрыва в интересующий нас район ни в жизнь не сунутся. Что и требуется.
— А если они не станут сбрасывать бомбы, что тогда? — резонно вопросил Фисуненко.
— Тогда вообще проблем нет. Периметр, наружная техноблокада, желательно прикрытие крейсера сверху. Можно двух, — меланхолично ответствовал научник.
Попросил слова представитель руководства базы, галакт-цоофт:
— Я что-то не пойму, мы хотим выглядеть красиво или хотим добиться успеха? — защелкал и засвистел он в нагрудный транслятор, воспроизводящий птичью речь в виде стандартного синтезированного интера. — Зачем нам местный президент? Неужели мы не можем просто прийти и взять, по праву содружества сильных и развитых рас? К чему оглядываться на дикарей?
— К тому, уважаемый коллега, — мягко пояснил Абсолют, — что в случае успешных переговоров с правительством Клондайка мы сможем обойтись без столь нежелательного шума. Наша задача — сделать все максимально тихо и незаметно, чтоб ни бит информации не просочился к имперцам. Устроить тут бойню с ядерными взрывами — значит чуть ли не открытым текстом выдать местоположение захоронения. И не надо говорить, что шат-тсуров в этой галактике нет. Зато тут есть несколько тысяч фактически отрезанных от дома исследователей и несколько десятков тысяч солдат, среди которых вполне могут оказаться вражеские агенты.
— В общем, — неожиданно для себя выпалил Саня, — придется…
За столом мгновенно стало тихо; все присутствующие обратили взгляды на новоиспеченного бригадира искателей.
— Продолжайте, продолжайте, — велел Фисуненко запнувшемуся Сане.
— Придется украсть президента, доставить его сюда. Дабы воочию убедился, что это не розыгрыш и не сетевая шутка, продемонстрировать наши возможности… Пригрозить, возможно…
— Должен заметить, весьма здравая идея, — поддержал Абсолют. — Я как раз хотел предложить практически идентичный план.
— У вас и такой план имеется? — покосился на него Фисуненко.
— Разумеется. — Абсолют машинально приосанился. — Кстати, напоминаю, что у нас мало времени.
— Отчет, который мне предоставили два часа назад, это полная и окончательная версия? Или будут дополнения и уточнения? — спросил командующий.
— Отчет окончательный, с момента его подачи аналитики больше не обрабатывали поступающие сведения.
Фисуненко кивнул и обратился к кому-то из верзил:
— Журра! Вы готовы к подобным подвигам?
Один из обряженных в разномастные комбинезоны вояк вскочил:
— Мы всегда готовы, господин адмирал!
— Тогда запрягайте, капитан. Сценарий «Кобра». К полудню президент Клондайка должен пребывать на борту «Огастеса Флинна», целехонький, вменяемый, в блестящей упаковочке и при подобающей свите. К выполнению приступить через час.
— Ай-ай, сэр! — изображающий пирата капитан малого атмосферника «Атлантика» Йожеф Журра акцентированно отдал честь, кивнул кому-то из своих и в сопровождении совершенно неотличимых с виду типов торопливо покинул зал заседаний. Саня проводил их не очень веселым взглядом и подумал:
«Ох, не завидую я президентской охране…»
— Вот и решили, — прошипел в транслятор свайг.
В словах его содержалась определенная доля иронии: адмирал флота вторжения фактически решил вопрос единолично, не спрашивая мнения присутствующих. И если в отношении собратьев адмирала по расе галакты претензий явно не имели, то тот факт, что мнением свайгов, цоофт, азанни и научников-а'йешей военные хомо довольно бесцеремонно пренебрегли, галактов, конечно же, напряг.
Но не слишком: самую-самую малость. К нахрапистости молодой расы союзники за несколько веков успели привыкнуть.
2
После совещания Саня решил идти досыпать, да не тут-то было. Его с Васей Шулейко перехватил Абсолют со своими молодчиками
— Веселов! Поздравляю, ты идешь на захват президента вместе с военными, — сообщил Абсолют, неожиданно переходя на «ты».
— Я? — опешил Саня. — А зачем?
Спецагент поглядел ему в глаза, внимательно и цепко, даже можно сказать — оценивающе.
— А что? Боишься? На Табаске ты вроде не боялся.
— Нет, не боюсь, чего тут бояться, — пожал плечами Саня. — Скорее продолжаю удивляться…
