— Прошу прощения, министры. Старость не радость.
— Но все-таки, бывает хуже, Ваше Высочество, — громко сказал Куто.
Лондо бросил в его сторону убийственный взгляд.
— Да? — спросил он.
Казалось, никто не был готов ответить на этот вопрос, даже Куто промолчал.
Лондо перевел взгляд на Лиона.
— Министр… откуда у вас взялся этот шрам на горле?
Лион автоматически потянулся к шее, но сдержался. Не глядя на Дурлу, он ответил:
— Несчастный случай, император. Ничего особого.
— Да. Какое несчастье. Я слышал от Дансени, что во дворце началась настоящая эпидемия несчастных случаев. Все стали такими неуклюжими. Мне сказали, что ваша жена тоже этим заразилась, — произнес Лондо, посмотрев на Дурлу. — Странно. Когда я женился на ней, она была самой грациозной и ловкой женщиной из всех моих жен. Занятно, что она стала столь неуклюжей. Возможно, старость не пощадила и ее, а?
Что-то в его взгляде определенно не понравилось Дурле, поэтому он откашлялся несколько громче, чем хотел, и произнес:
— Ваше Высочество… вы так и не сообщили нам цель вашего визита…
— Цель. О, да. Насколько я понял, Дурла, на этом совещании должно было обсуждаться заявление Центарума о возвращении нашего великого и славного наследия, к чему, возможно, мы пойдем по трупам тех, кто встанет на нашем пути.
— Можно поинтересоваться, кто вам это сказал, Ваше Высочество?
— Конечно. Это сделал генерал Райс.
Пораженный Дурла бросил взгляд на генерала. Райс ответил ему тем же.
— Его Высочество задал мне вопрос, — пояснил он. — Он мой император, верховный правитель этого мира. Если он спрашивает меня о положении дел в армии, естественно, я должен отвечать ему честно.
— А. Извините, что я удивился, генерал…. но вы не сообщили мне о том, что император задавал вопросы.
— А вы и не спрашивали об этом, министр.
Дурла выругался про себя. Это было характерно для Райса. Он был блистательным тактиком и совершенно бесстрашным флотоводцем, но очень независимым, и частенько это демонстрировал, что, впрочем, было Дурле на руку.
Формально генерал ничего не нарушил. Он действительно был обязан отвечать на вопросы, так как давал присягу, это было исторической традицией его ранга: отвечать только перед императором, и не отчитываться ни перед кем более, включая премьер-министра. Если Дурла придаст слишком большое значение действиям Райса, то это плохо на нем отразиться.
— Ваше Высочество, — осторожно начал Дурла, — все эти дела крайне деликатные и тонкие в своей сути. Я был бы рад, если впредь любые вопросы присутствующим здесь вы будете передавать через мою канцелярию.
— Вы осмеливаетесь диктовать мне условия, Дурла? — спросил Лондо.
В его голосе таилась угроза, что заставило Дурлу замереть на месте.
Внезапно он пожалел о том, что не убрал Лондо раньше. Допустим, армия была на стороне Дурлы. Это было ясно без вопросов, особенно преданными были те, кто знал Дурлу еще со времен военной службы. Они считали его своим. Но высшие офицеры ранга Райса по-прежнему питали уважение к императору. Хотя такие выродки, как Картажье, поубавили у военных стремление поддерживать того, кто занимал самое высокое положение на всей Приме Центавра. Дурле не хотелось ставить Райса и других высокопоставленных офицеров перед выбором, потому что добиться нужного результата было бы не в его власти.
Так что он выдавил самую широкую улыбку и убедительно произнес:
— Конечно же, нет, Ваше Высочество. Ведь вы — сама Прима Центавра. Я с таким же успехом могу указывать солнцу, где ему всходить.
— Не стоит так недооценивать себя, премьер-министр. Не сомневаюсь в том, что вы думаете, что вам с легкостью удастся заставить солнце вставать на западе, лишь бы вы могли выспаться.
Остальные сдержанно рассмеялись. Дурла добродушно кивнул в ответ на эту шутку.
— У нас готов военно-промышленный комплекс, премьер-министр, — продолжил Лондо. — Прежде мне приносили множество документов, дабы я подписал их и скрепил печатью. И я подписывал их в знак одобрения. Потому что я, так же, как и вы, верю в великую судьбу Примы Центавра. Но я сомневаюсь, что смогу отстаивать это так же красноречиво и пылко, как министр Валлко.
— Весьма польщен тем, что вы так думаете, Ваше Высочество, — ответил Валлко. — Я всегда чувствовал, что нам нужно поддерживать друг друга. Вы заботитесь о благополучии тел нашего народа, а я беспокоюсь об их душах.
— Неплохо сказано, министр, неплохо сказано, — произнес Лондо, ударив по столу с неожиданной силой. — И, раз уж тела моего народа связаны с вашей работой, то я хочу знать «где мы находимся».
— Это… долго объяснять, Ваше Высочество.
— Так просветите же меня.
Дурла хотел было возразить, но, взглянув на жесткое выражение лица императора, внезапно понял, что совершенно не готов к такому повороту событий.
Он напомнил себе, что не стоит упускать Лондо из виду. Нельзя допустить, чтобы он сорвал их планы. Вкус к завоеваниям у народа только что был обострен атаками Примы Центавра на дальние миры на границах проклятого Межзвездного Альянса. Импульс уже дан, и никто, даже император, не может это остановить.
И, конечно же, он не собирался так поступать. Дурла был в этом абсолютно уверен, ведь это вопрос престижа. Когда Прима Центавра завоюет свою судьбу. Моллари захочет погреться в лучах славы. Все понятно. Кто же этого не хочет?
Но люди знают правду, и армия, несмотря на таких подобострастных личностей, как Райс, тем более знает, что именно видения Дурлы породили это движение на Приме Центавра. Так что попытки Моллари примазаться к величию Дурлы не увенчаются успехом. В этом Дурла не сомневался, что и демонстрировал всем своим видом.
А пока, стоит ли рисковать лояльностью таких союзников, как Райс и те, кого он представляет, только потому, что он, Дурла, видит суть за жалкими маневрами императора?
— Хорошо, — просто ответил Дурла.
И он начал подробно рассказывать обо всех деталях военного строительства Примы Центавра. Обо всех аванпостах, в разной степени секретных, на которых строился центаврианский флот для нанесения ударов по мирам Межзвездного Альянса.
— Так значит, мы не бросаемся, сломя голову, — медленно произнес Лондо, когда Дурла закончил свою речь.
— Никак нет, император. Эти первые удары преследуют двойную цель.
Во-первых, мы проверили намерения членов Межзвездного Альянса, и, откровенно говоря, результат нас ничуть не удивил. Они довольны своим процветанием и миром. То наше нападение на Нарн они считают отклонением, пережитком прошлого.
