Ее могли куда-нибудь назначить, а могли и никуда не назначить — это зависело от прихоти корпуса.
Сула не стала отвечать Мартинесу. От нее до Заншаа было еще пятьдесят световых минут, и поддерживать на таком расстоянии нормальное общение было невозможно. Мартинес слал ей видеописьма, темы которых зависели от его настроения. Ее ответы были значительно короче, новостей при ее образе жизни было немного.
В голосе Мартинеса появились вкрадчивые интонации:
— Если у тебя есть какие-нибудь соображения о причине утечки воздуха с «Черного Скакуна», то, может быть, ты хочешь прислать мне дополнительный рапорт, помимо того, что я уже получил? А если хочешь проявить инициативу, можешь попробовать сама на месте расследовать этот вопрос. А то тут уже возбуждено несколько судебных дел из-за имущества Блитшартса.
«Да неужто?» — подумала Сула. Она невольно приподнялась с сиденья, перебирая возможные варианты.
— Похоже на то, что Блитшартс был банкротом и сидел по уши в долгах, — продолжал Мартинес. — Он ставил на гонки, и не слишком удачно. Его кредиторы уже в очередь выстроились, готовясь отобрать у него «Черного Скакуна», — похоже, что это была его последняя гонка. Теперь они атакуют корпус прошениями вернуть им яхту.
Но это вряд ли, казалось, говорила улыбка Мартинеса, ведь флот не привык расставаться со своей добычей.
— Его страховая компания настаивает на экспертном исследовании яхты, и господин командующий Эндерби склонен удовлетворить их просьбу. Если удастся доказать, что Блитшартс повредил свою яхту, намереваясь совершить самоубийство, то страховой компании не придется выплачивать сумму страховки. Кредиторы, напротив, заинтересованы в выплате страховки, ведь деньги должны достаться им, так что если обстоятельства смерти Блитшартса не будут недвусмысленного установлены, этот вопрос будет решаться в суде.
Интересно, подумала Сула. В конце концов, неожиданную смену курса с последующим ускорением действительно можно расценить как попытку осложнить работу спасателям, а при желании можно сказать, что и последующие кувыркания яхты предпринимались исключительно ради того, чтобы сокрыть суицидальные намерения хозяина яхты.
Но если даже Блитшартс действительно совершил самоубийство, доказать это будет непросто. Не так уж и трудно ослабить где-нибудь крепление кабеля или проглядеть неплотный контакт… если только Блитшартс не оставил недвусмысленных следов вроде дырки в корпусе, проделанной ручным лазером, доказать факт злоумышления будет непросто.
— Друзья Блитшартса, конечно, уже готовы к драке, — говорил Мартинес. — Их основным аргументом будет утверждение, что Блитшартс никогда не пошел бы на такую преднамеренную жестокость, как убийство своего пса.
В ответ на это Сула по-волчьи оскалилась. Если Блитшартс был законченным эгоистом — а свидетельств обратному не было, — он должен был рассматривать Апельсина всего лишь как часть собственной драгоценной персоны. Скорее всего, о судьбе собаки он и не задумывался.
Мартинес выдержал паузу и пожал плечами.
— Может быть, — предположил он, — ты найдешь что-нибудь, что прольет свет на эту загадку.
Сула отчетливо понимала, что заставить ее опять отправиться на корабль к мертвецам может только прямой приказ, да и получив его, она бы два раза подумала. Она только что выкарабкалась из одного кошмара и влезать в другой не собиралась. Загадку, если она и есть, разрешат и без нее.
Мартинес тем временем сменил тему.
— Я уже послал тебе всего Спэйта, которого сумел найти, — говорил он. — Осталось только старое интервью с ним, я высылаю его тебе с этой передачей. Еще там для тебя две комедии с Дьяволятами, одна из них просто шедевр, и еще последний выпуск «Оберона» плюс последние новости о предстоящих похоронах великого господина. — На его лице появилось светская маска. — Надеюсь, у вас там хорошая погода. Я выйду на связь, когда буду посвободнее.
Экран потемнел. Сула поразмышляла, не просмотреть ли сообщение по второму разу, и решила отложить это на потом, когда сделается по-настоящему одиноко.
Кроме регулярного наблюдения за работой двигателя и системы жизнеобеспечения, изометрических упражнений, выполняемых дважды в день, да поедания очень скудного рациона, делать на катере было нечего, а ходить некуда. Это судно было предназначено для коротких операций, а не для длительных перелетов. Передачи Мартинеса, долетающие до нее дважды в день, были единственной ниточкой, связывающей ее с людьми, и такими они скорее всего и останутся до того момента, как верфи, расположенные на кольце Заншаа, вышлют ей рекомендуемый маршрут швартовки.
Конечно, она задумывалась, из-за чего хлопочет Мартинес. Разумеется, мужчины своим вниманием постоянно напоминали ей о том, что она кажется им достаточно привлекательной, но ведь на Заншаа есть и другие женщины, а кроме того, ухаживание на дистанции светового часа все-таки производило сильное впечатление.
Может быть, ему просто жаль ее, оставшуюся в одиночестве посреди кромешной пустоты в компании мумифицированного в вакууме трупа.
Но — с удивлением обнаружила Сула — ей было в общем все равно, какими мотивами он руководствуется. Он появлялся перед ней дважды в день на экране и приносил с собой новости, сплетни и человеческое тепло; он ничего не требовал взамен; он помогал ей держаться посреди окружающего мрака. Она была очень благодарна ему за это. Еще немного, и она перестанет замечать его акцент.
— Было бы здорово, если бы ты выслал мне несколько текстов, — говорила Сула. — Я не могу постоянно смотреть развлекательные ленты, какими бы замечательными они ни были. Мне нужно чем-то занять мозги.
Расправляясь с коктейлем, Мартинес проглядел список, прилагаемый к сообщению. «Пятая книга математических головоломок Ква-Зо», «Труды семнадцатой конференции по структурному картированию межпространственных образований», «Земной фарфор до эпохи завоевания: Азия». Не самое легкое чтение.
Он начал верить, что кадет Сула действительно была зубрилой.
— Если у тебя будут какие-нибудь затраты в связи с этими текстами, я их возмещу, — добавила Сула.
Если за скачивание нескольких текстов и придется платить, то это будут сущие пустяки, но все равно приятно, что Сула об этом подумала.
Мартинес поглядел на дисплей. Сула лежала в амортизационном кресле, сняв шлем и верхнюю часть вакуумного костюма — нижняя половина была одета, наверное из соображений гигиены. Ее волосы свалялись, одежда скомкалась и покрылась пятнами пота — видно было, что ей не повредил бы душ, но взгляд был свежим и оживленным — она больше не походила на бледную тень, которая докладывала ему о том, что Блитшартс найден мертвым в рубке своей яхты.
