Для таких людей, как она, существовало название — машинная башка.
— Вы новичок в этом деле, не так ли? — спросил Северн.
— Похоже, мы все здесь новички. — Шаттл опять вздрогнул, когда они вошли в еще более близкий контакт с атмосферой. Картинка на экране потускнела — так оптические фильтры отреагировали на сильное повышение температуры. Просвет в облаках далеко внизу открывал руины города, окружавшие Звездную башню Редстоуна. После бомбардировки, учиненной вооруженными силами учиданян, прошло полгода. Они использовали традиционные взрывчатые вещества, и пока им не удавалось наскрести средств даже на пару ядерных бомб.
Традиционные взрывчатые вещества, конечно, создавали поле высокого излучения, но обладали меньшими разрушительными возможностями, недостаточными, чтобы серьезно повредить структурную целостность звездной антенны. Тем не менее только приезд представителей Консорциума предотвратил последний удар учиданян, который уничтожил бы единственную нить, связывающую Фриголд с остальной Вселенной.
Дакота улыбнулась через плечо.
— Вы ведь тоже машинная башка, да?
— Как вы могли такое сказать? — воскликнул он с притворным изумлением. — Хуже. Я тоже пилот, хотя и впервые делаю свою работу в атмосфере. Может быть, вы возьмете меня за руку, на случай, если спасуете перед трудностями при посадке? — спросил он, проводя рукой по коротко постриженным волосам.
Дакота улыбнулась и покачала головой. Северн расхохотался над своей остротой, а она отметила, что посадка состоится через тринадцать минут, а наземному управлению еще необходимо найти достаточно безопасное место для нее, пока они спускаются с орбиты. Было бы легче совершить посадку на Звездную башню, но кто знает, не соберутся ли учиданяне именно в этот момент нанести ядерный удар. По всей видимости, пара очагов сопротивления там, внизу, еще осталась.
— Меня зовут Дакота. — Она протянула руку, чтобы обменяться рукопожатием с Северном, и тот после небольшой паузы ответил ей. — Дакота Меррик.
— Крис Северн.
— Да-да, я знаю.
— Читаете мысли?
— Декларацию груза и пассажиров, — засмеялась девушка. — То же самое, только гораздо скучнее.
— Наклонитесь еще разок — это поддержало бы мой интерес.
— У вас и без того ладони потные.
Последний этап спуска предусматривал выполнение сложного маневра, когда корабль шел по спирали. Такая посадка предусматривалась для того, чтобы вражеским силам было труднее засечь судно. До Дакоты доходили слухи, что Консорциум заключил договор с шоулянами о приобретении такого же вида безынерционных технологий, какие они используют в изыскательских кораблях, доставивших ее и остальной флот в Редстоун, и она очень хотела, чтобы это наконец случилось, поскольку сейчас ощущение было такое, словно в скелете дребезжат кости.
— Послушайте, хочу признаться. На самом деле я в первый раз собираюсь ступить на поверхность земли, — пробормотал Северн.
Дакоте понадобилось время, чтобы переварить информацию.
— Вы имеете в виду на планету? Северн кивнул.
— Никогда не были на планетах?
— Никогда, — повторил он взволнованно и улыбнулся. — Я уроженец астероида в седьмом поколении. Мой отец никогда не ступал на что-то более землеподобное, чем Меса-Верде. Говорил, что ему не нравится запах этого места и что все зеленое, растущее за пределами гидропонических резервуаров, не может быть натуральным.
Дакота просто кивнула и опять углубилась в диалог с диспетчером с одновременным участием еще нескольких пилотов. Временами с десяток отдельных разговоров на несколько секунд сливались в одну малопонятную какофонию.
Иногда что-то выходило из строя, и слова начинали звучать, словно произнесенные на каком-то магическом языке.
— Парни, можете уточнить метеоусловия?
— Понял. Кстати, отклонение у тебя очень незначительное. Загружаю данные…
— Куаль эс эль?
Дакота вдруг поняла, что слышит Северна, успевшего каким-то образом вклиниться в разговор. Голос его звучал напряженно, и она поняла, что его имплантат принимает метеозагрузку из каналов местных метеорологических спутников.
— По прогнозам ожидается шторм к четырнадцати часам по местному времени. Ты уже совершишь посадку, но мы можем предложить небольшую коррекцию, чтобы остаться от него в стороне.
— Поняла, спасибо за информацию.
— Эй, Дакота, последний раз, когда мы встречались, у тебя был такой вид, словно твоя голова застряла в медвежьей заднице, и ты так и уснула…
— Помолчал бы, мерзкий засранец. — В ответ раздался громкий хохот Кирова. Дакота улыбнулась. — Это была задница твоей матери.
— Тебе надо поменьше пить, мы тут заключаем пари, сколько кусков найдем после того, как ты грохнешься на землю.
Тряска еще больше усилилась, нос корабля задрался вверх, потому что ее имплантат (а ее ли? Сейчас заметить разницу было просто невозможно) стал выполнять обычные процедуры прохождения через атмосферу. Свет за иллюминаторами стал ярче, а потом опять потемнело. Корабль проходил через атмосферу под необычно острым углом. Дакота представила себе, как они выглядят с земли — прожигающая путь по небу огненная сверхзвуковая парабола.
Несколькими мгновениями позже огненное покрывало сползло вниз на экраны, полностью закрыв и пейзаж внизу, и небо вверху.
* * *
Дымный след исчертил небо вокруг базы Звездной башни, поднимавшейся на огромную высоту. Дакоту предупреждали, что попытка проследить взглядом ее видимый отрезок может вызвать тошноту. Она опустила глаза. Да, к советам надо прислушиваться. Потом девушка попыталась более или менее сфокусировать взгляд на горизонте, вернее, на том месте, где находилось строение, в котором до недавних пор, пока оно не стало военной мишенью для учиданян, располагалась нижняя часть Звездной башни. Далекие горы покрывал белый снег. Даже зимы на Беллхейвене не могли ее подготовить к арктическим ветрам Редстоуна и к необыкновенной высоте деревьев, возвышавшихся над зданиями и улицами.
Северн вызвал транспорт, и Дакота последовала за ним на борт автоматического перевозчика, опустившегося рядом с ними. Его пошатывало, несмотря на все принятые химические средства, которые должны были облегчить переход к планетарной гравитации.
— Впечатляющее зрелище, — сказала Дакота, кивнув в сторону Звездной башни. Дыхательная маска была тяжелой и неудобной. Еще хуже, что из-за гораздо более высокой плотности атмосферы голоса становились неестественно высокими. Честно говоря, звучали они настолько нелепо, что отбивали охоту к дальнейшей беседе.
