только что такую проверку успешно прошел. Ну что, готов изменить свою жизнь к лучшему?
- Спасибо за предложение, господин Слуцкий, - я предельно вежлив и внешне спокоен, - вот только у меня уже есть работа, и она меня вполне устраивает.
- Неужели? – шевалье откидывается на спинку кресла, демонстративно заламывая бровь в наигранном удивлении. – И что же это за работа? Охранник торгового каравана?
- Это временный контракт, и я вряд ли стану его возобновлять. А основное занятие у меня другое. Я охотник, причем очень неплохой, и своей добычей вполне могу себя полностью обеспечивать.
- Ты только что говорил про затруднения с деньгами, которые регулярно испытываешь.
- Это цена свободы, господин Слуцкий. Я не привык на постоянной основе исполнять чужие приказы, и приобретать такую привычку в мои планы не входит.
- Похоже, ты глупее, чем мне изначально показалось, - разочарованно произносит шевалье. – Что ж, похоже, ты только что упустил лучший шанс в своей никчемной жизни. Я не делаю таких предложений дважды, и тем более не терплю, когда мне отказывают простолюдины. В подвал его!
Охранники, пришедшие в кабинет вместе с Харитоном, немедленно оказываются на ногах, но к такому повороту событий я уже готов. Столь любимых мной металлических шариков при мне нет, однако предметы, разложенные на столе, тоже волне сойдут в качестве метательного оружия.
Шкатулка оказывается довольно увесистой штукой, но и расстояние до цели здесь просто смешное. Слегка вращаясь в полете, тяжелый конструкт с мелодичным хрустом встречается с головой самого резвого из охранников. Столь грубого обращения артефакт не выдерживает, и от жесткого соприкосновения с накачанным лбом бойца Слуцкого богато украшенная крышка отлетает в сторону и очень удачно заезжает по уху Харитону. Обиженный визг специалиста по артефактам добавляет неповторимого колорита разыгравшейся в кабинете сцене, а заодно и слегка отвлекает второго охранника, совершенно не ожидавшего столь бурной реакции ничтожной деревенщины на вполне справедливое и обоснованное решение хозяина дома.
Да, засиделись вы, ребята, на теплом месте, нельзя так расслабляться. То ли дело по лесам целыми днями шнырять и бандитов отстреливать. Секундная заминка лишает оставшегося на ногах противника каких-либо шансов переломить ситуацию в свою пользу. Лучший снаряд я, похоже, уже израсходовал, но передо мной лежат ещё семь предметов на выбор. Впрочем, нет. Имеется вариант и получше. Тяжелая мраморная пепельница, еще недавно служившая достойным украшением стола, обладает ничуть не худшими, чем шкатулка, летными качествами. А уж поражающее действие у неё и подавно лучше, причем в разы. В последний момент мне даже приходится придержать руку. Убивать или калечить охранника в мои планы не входит.
Нужно отдать должное Слуцкому, реакция у него оказывается неплохой. Он совершает быстрое движение к ящику стола, где у него, видимо, лежит оружие, но видя в моей руке уже занесенный для броска жезл центуриона тайкунов, неожиданно успокаивается и вновь откидывается на спинку кресла.
- Ты понимаешь, что подписал себе этим приговор? – сквозь зубы цедит Слуцкий.
Я прыгаю к двери и задвигаю кованный металлический засов, причем делаю это очень вовремя, в дверь тут же начинают ломиться охранники, поднявшиеся снизу на шум в кабинете хозяина.
- Успокойте своих людей, господин Слуцкий, - я вновь возвращаюсь к столу, продолжая сжимать в руке жезл с желтым камнем в навершии. – Думаю, мы просто не поняли друг друга и, возможно, у нас ещё есть шанс договориться.
- Мне с такой швалью, как ты, говорить не о чем, - шипит шевалье, с трудом сохраняя самообладание.
- Ну почему же? – я изображаю на лице самую гаденькую ухмылку, на которую способны мои мимические мышцы. – А как насчет вот этого жезла, который я чуть не запустил вам в голову? Я ведь в курсе, откуда он у вас, господин Слуцкий. Имя Уильям Кёлер вам, случаем, ни о чем не говорит? Или, может быть, связь с криминальным крылом немецкой диаспоры теперь одобряется бароном?
- Откуда?... – по лицу шевалье пробегает целая гамма чувств. – Эй, за дверью, прекратите ломиться в мой кабинет. Всё нормально, возвращайтесь на пост.
- Хозяин, вам точно не нужна помощь? – грохот стихает и в установившейся тишине слышно лишь, как негромко скулит Харитон, продолжающий заливать стол кровью из рассеченного уха и глубокой ссадины на скуле. Оба охранника, встретившиеся с моими импровизированными снарядами, тихо и мирно лежат на толстом ковре, покрывающем пол хозяйского кабинета. Оба живы и, судя по всему, довольно скоро должны очнуться.
- Идите, я сказал! Будет нужно – позову, - раздраженно рычит Слуцкий, и звуки за дверью окончательно стихают. – Харитон, заткнись уже.
Шевалье зло смотрит на меня, но угрозами больше не швыряется.
- Откуда знаешь про жезл? – наконец, спрашивает он, понимая, что влип и ситуацию нужно срочно разруливать. Меня, конечно, можно попытаться не выпустить из дома, но в сложившейся ситуации ещё неизвестно, чем такая попытка закончится для самого Слуцкого. К тому же про историю с жезлом могу знать не только я, и шевалье просто необходимо выяснить, кто ещё осведомлен о его проделках.
- А вам-то, господин Слуцкий, мне зачем это рассказывать? – на моем лице отражается искреннее удивление. - Вам достаточно будет знать, что у меня есть свидетели того, как этот жезл оказался у Уильяма. И эти люди с удовольствием расскажут специалистам из Особой канцелярии, кто чуть не забрал их жизни из-за этого конструкта. Расскажут, конечно, не по собственной инициативе, а если я их об этом попрошу. Или если со мной произойдет что-то нехорошее, и я бесследно исчезну со сцены.
- Почему я должен тебе верить? Ты деревенщина, которая просто не может знать ничего о таких делах.
- Не верьте, дело ваше, но, для начала, гляньте вот на это, - я аккуратно извлекаю из потайного кармана лицензию охотника за головами и демонстрирую её Слуцкому. – А чтобы у вас окончательно развеялись сомнения, назову ещё пару имен. Имя первого – Герхард. Это один из людей, связанных с Уильямом и имевший непосредственное отношение к истории с жезлом. Второй отзывался на кличку Солод и очень ловко стрелял из обреза трехствольного охотничьего ружья. Оба они сейчас уже греют задницы в аду, но будучи еще живыми, эти достойные господа отличались дивной разговорчивостью.
- Чего ты хочешь?
- Я сейчас открою окно и выпрыгну на улицу, а вы, господин Слуцкий, забудете обо всём, что здесь произошло, равно как и
