Роман Злотников - Мир Вечного. Лучший дуэт галактики (сборник)

Кто-то выругался – кажется, Мерсерон. Десантники заухмылялись. Возле Полубоя возникли риталусы. Растопырив лапы, они припали к палубе, медленно поводя головами.

– Назад, – негромко рыкнул мичман и отбросил обломки сабель, – я сам разберусь.

Юсуф шагнул вперед, дразня противника острием клинка. Полубой рванул на груди остатки майки и, выставив руки в классическом борцовском захвате, качнулся вперед. Юсуф нанес страшный удар сплеча навстречу ему. Сандерс моргнул – ему показалось, что мичман, странно исчезнув на мгновение, возник вплотную перед противником, стоя на одном колене. Левая рука Полубоя сжимала кисть руки Юсуфа, судорожно стискивающей рукоять клинка. По экзоскелетному скафандру Юсуфа будто пробежала волна напряжения. Секунду противники смотрели друг другу в глаза, потом в наступившей тишине треснула, ломаясь, кость запястья, Юсуф болезненно вскрикнул, и Полубой нанес ему удар в лицо снизу вверх раскрытой ладонью. Голова Юсуфа откинулась назад, касаясь затылком лопаток, хрустнул позвоночник, и он упал на колени. Полубой поднялся, продолжая удерживать его за кисть. Тело Юсуфа безвольной куклой висело у него в руке. Полубой вынул из безвольных пальцев саблю, разжал кулак, перекрестился и поцеловал висящий на груди крестик. Десантники замерли, ошеломленно глядя на тело своего командира. Их оставалось еще человек восемь против четверых, один из которых едва стоял на ногах, но смерть Юсуфа сломила их волю. Звякнула, падая на палубу, сабля, за ней другая, третья. Полубой коротко рявкнул что-то на фарси, и десантники, заложив руки за голову, мгновенно выстроились вдоль стены, лицом к ней.

– Дик, быстро в ангар, освободи команду, – сказал Полубой. – Капитан, вы не против, если мы запрем этих клоунов в одной из пассажирских кают и поднимемся на мостик?

– Совсем не против, – сказал Мерсерон, утирая пот рукавом мундира, – я не буду против, даже если вы скажете, что вы теперь командуете «Глорией».

– Нет уж, спасибо. А вот если позволите занять место комендора – не откажусь.

– Ради бога, мистер Полубой, только сначала я бы хотел заморозить этого парня, – он кивнул на Мелори, – до ближайшего госпиталя.

Сандерс освободил команду, объяснил ситуацию и побежал в рубку. Карл стоял на коленях возле тела Юджина, Эльжбет с Паоло в ужасе смотрели на трупы, не в состоянии двинуться с места. Анжела сидела прямо на полу возле привалившегося к стене Ахмет-Гирея и рыдала, не в силах остановиться. Он гладил ее по плечу здоровой рукой, шепча что-то на ухо. Мелори уже унесли, Петреску капитан приказал запереть в его каюте. Сандерс, обходя трупы, подошел к Карен, стоявшей в дверях каюты.

– Организуй уход за ранеными. Доктор сейчас подойдет, только перевяжет парней из команды, которые сидели в ангаре. Им тоже досталось.

– А ты? – спросила Карен, кусая губы.

– Я в рубку. Рядом два боевых корабля, и внезапность – наш единственный шанс.

Полубой уже сидел за пультом управления огнем, проверяя фокусировку «тарантулов» и переводя энергию из накопителей на орудия. Мерсерон и два офицера пытались оживить силовое поле и наладить связь.

– Механик, что с реактором?

– Они вывели его на холостой режим. Через пятнадцать минут могу дать ход.

– Как? – Мерсерон обернулся к Полубою.

– А черт его знает. Я не навигатор, – проворчал тот.

– Что с защитой? – спросил Сандерс.

– Выбор невелик: либо орудия и процентов сорок защиты, либо один залп из орудий и попытаемся уйти, – ответил капитан. – Несколько датчиков слежения уцелели. – Он показал на экран.

Два корабля висели в полумиле от «Глории».

– Уйти не дадут, – покачал головой Сандерс.

– Они не будут стрелять. – Полубой крутанулся на кресле, поворачиваясь к нему лицом. – Не забывай – они не знают, что здесь произошло. Но уйти не дадут, это точно. Разобьют двигатели и снова возьмут на абордаж. Сейчас надо сидеть тихо, стоит немножко потянуть время – пусть думают, что здесь все в порядке. А вот если начнут нервничать… – Полубой покачал головой. – Хотя стрелять на поражение они тоже станут в последнюю очередь. Пока не будут окончательно уверены в том, что абордажная команда и этот их главарь мертвы. Вот тогда нам придется туго.

В этот момент тоненько запищал зуммер вызова. Похоже, оставшимся на кораблях надоело ждать, а может, истекло некое контрольное время. Все замерли. Потом капитан повернулся в сторону Полубоя:

– Что будем делать?

– Есть у нас такая песня, – задумчиво сказал Полубой, – «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“, пощады никто не желает».

– «Варяг», – Мерсерон наморщил лоб, – кажется, это ваш тяжелый крейсер из состава третьей ударной группы?

– Вы почти угадали, полковник, – усмехнулся Полубой. – Так что, двум смертям не бывать, а одной не миновать? Дик, ты что скажешь?

Все посмотрели на Сандерса так, будто от него одного зависело принятие решения. Он огляделся, покрутил головой. Да-а, кто бы знал, что придется сдохнуть не от пули и ножа…

– Давай, Касьян…

«Ганимед» упал на пиратские корветы, как орел на зазевавшихся сусликов. К тому времени один из них был почти недееспособен – Полубой показал, что как комендор он ничуть не хуже, чем абордажник, и корвет, выбрасывая струи ледяного пара, беспомощно висел в пустоте. Команда пыталась заделать пробоины, от второго пирата только-только отвалили абордажные боты, направляясь к яхте, когда залп главных орудий фрегата накрыл корветы. Обломки абордажных ботов еще кружились вперемежку с телами десантников, а не добитый Полубоем пират уже распадался. Корпус, вспыхивая частыми взрывами, разваливался на глазах у Сандерса, Полубоя и Мерсерона, сгрудившихся у единственного живого экрана.

– Виват, Жилмар! – заорал Мерсерон, забыв, что совсем недавно грозился приложить все силы, чтобы отправить капитан-лейтенанта в отставку.

Оставшийся корвет попытался прикрыться силовым полем и даже успел ответить фрегату из «онагров», но силы были слишком неравны. «Ганимед», почти не маневрируя, за полчаса превратил корвет в исходящее паром решето. Еще час ушел, чтобы высадить абордажную команду на сдавшийся корвет, и только потом два бота направились к «Глории». Мерсерон поворчал для приличия, мол, могли бы сначала и нас посетить, но после признал действия Жилмара правильными.

Во время последнего боя яхта потеряла способность двигаться, и «Ганимед», сцепившись с ней силовым каркасом, повел «Глорию» к Хлайбу. Тела Юджина и трех погибших в схватке членов экипажа заморозили, чтобы предать земле на Таире, на яхте осталась лишь аварийная команда, все остальные проделали оставшийся путь на фрегате.