Наверное, хозяйка. Не ее ли, случайно, незваные гости на пороге Чинганчгукова дома называли Татаркой?
— Здравствуйте! Баян здесь?
— Здесь, — сказала дама, внимательно разглядывая клиента.
Таким взглядом профессионально оценивают клиента — много ли денег намерен оставить в заведении изначально, можно ли его раскрутить и до какой степени?
— Хотелось бы его увидеть… — голос Осетра дрогнул, потому что до него вдруг окончательно дошло, чем ему придется заняться, прежде чем он встретится с Баяном, ибо явившийся в публичный дом и не купивший там девочку поведет себя откровенно подозрительно. А за этой мыслью тут же пришла мысль о Яне и о том, что любая другая вызовет у него отвращение…
— Ее, — сказала хозяйка.
— Извините, не понял.
Дама-монголоид усмехнулась:
— Баян — это я. Каких девочек предпочитаете, молодой человек? Блондинок, брюнеток, пышненьких, худеньких?
У Осетра во второй раз отвалилась челюсть. Хозяйка быстро поняла причину его замешательства.
— Вы думали, молодой человек, что Баян — это мужчина? — Она рассмеялась. — Баян — старинное татарское женское имя. По-арабски, приветливая, добродушная. И уверяю вас, я именно такая!
«Росомаха» есть «росомаха», пусть и кадет, — Осетр недолго стоял с раскрытым клювом.
И вдруг понял, что ему предстоит все-таки «суворовская купель», потому что только в экзаменационных целях его могли отправить к такому резиденту и на такую явку. Мамочку подобрали, которая и встретит, и утешит маленького, и сопли платочком утрет…
— Я прилетел вчера. Тетка Анфиса просила передать вам стопудовый привет.
Надо сказать, что резидентша в ответ на фразу-пароль и ухом не повела. Глаза ее не стрельнули испуганно в сторону охранника. Похоже, Баян — опытный оперативный работник. В Осетре даже уважение проснулось. Сам-то он, наверное, несколько мгновений назад стоял перед нею дурак дураком!..
— Так ты от тетки Анфисы! Как она, здорова?
— Вполне, — продолжал пароль Осетр. — Пятый год простуды стороной обходят.
— Молодчина Анфиса! — Баян склонилась к говорильнику, нажала сенсор. — Леночка, деточка, спустись-ка вниз! — Она встала из-за стойки. — Как тебя зовут, парень?
— Остромир.
— Пойдем-ка ко мне, Остромир, расскажешь все поподробнее.
По лестнице, уводящей на второй этаж, спустилась девушка лет двадцати. Макияж, маникюр, педикюр, топик, миниюбка…
— Леночка, деточка, посиди здесь. Ко мне гость прилетел, племянник моей хорошей знакомой. Мы пойдем поболтаем.
— С удовольствием, Баян-апа! — Наверное, Леночке было не впервой подменять хозяйку.
Осетра провели под лестницу и по длинному, безвкусно оформленному коридору, в который со обеих сторон выходили многочисленные двери. В последнюю дверь в торце коридора хозяйка с гостем и вошли.
— Присаживайтесь, молодой человек, — сказала Баян. — Что вас привело ко мне?
Осетр рассказал ей то, о чем решил при вчерашнем анализе ситуации.
— Чем занимался исчезнувший? — спросила Баян.
— Не знаю, — сознался Осетр.
— Впрочем, это не очень важно. Что я могу для вас сделать?
Осетр объяснил. Баян закурила длинную тонкую коричневую сигарету и некоторое время размышляла, стряхивая пепел в изящную пепельницу в виде кошачьей головы, изготовленную из какого-то зеленого камня.
Помещение, по-видимому, было кабинетом. Наверное, именно здесь хозяйка подбивала финансовый баланс и расплачивалась со своей крышей. На окнах висели глухие синие шторы, а со стен изливали неяркое сияние лампы в виде сатиров, держащих в руках световые элементы. В таком интерьере, наверное, приятно считать деньги…
— Вам не предлагаю, — сказала Баян запоздало. — Вы наверняка не курите.
— Не курю, — согласился Осетр.
— У меня есть знакомые люди, которые могут вам помочь. Но только потребуется оплатить их хлопоты. Деньгами вас снабдили?
— Да, в финансовом обеспечении задания предусмотрены подобные расходы. В разумных пределах, естественно.
— У них наверняка существует определенная такса за подобные услуги. Задание, как я понимаю, срочное.
— Бесспорно. Просто чем позже мы найдем пропавшего, тем больше вероятность получить в руки труп.
— Что ж, значит, сегодня я попытаюсь связать вас с необходимыми людьми. Приходите завтра в это же время. — Баян встала. — Вы где остановились? В какой гостинице? В «Приюте странников»?
— Нет, я познакомился по дороге с одним дядькой. Подбросил меня до города. Приличный человек, хоть и преступник.
— Да, среди мертвяков встречаются приличные люди, хоть и редко. Но все-таки чаще, чем среди черепов…
— У него погоняло… у него кличка — Чинганчгук.
— Ах, Чинганчгук? Этот действительно приличный человек. Мне иногда кажется, что он никакого преступления и не совершал вовсе… — Она вдруг оборвала фразу, словно собиралась сказать: «… а просто закинут сюда с неведомой целью», но вовремя вспомнила, что подобные фразы из уст резидента Министерства имперской безопасности звучат, по крайней мере, глупо. — Вы не голодны, Остромир?
— Нет, я позавтракал в «Ристалище».
— Как там Макарыч? Я имею в виду настроение. Здоровье-то у нас тут проблем долго не создает. Я тут уже десять лет, а почти не постарела.
Осетр пожал плечами, потому что не знал, ни что ответить про Макарыча, ни как прокомментировать ее последние слова. Было вообще странно, что она говорит такое незнакомому человеку. Но, видимо, она просто расслабилась наедине пусть и со слишком молодым, но своим.
— А может, девочку пожелаете? — Баян хитро улыбнулась. — В целях сохранения конспирации?
Осетр тут же вспомнил Яну, и это воспоминание вкупе с предлагаемым действием по «сохранению конспирации» едва не заставило его содрогнуться.
— Нет, спасибо.
— Они здоровы. «Божья кровь» все лечит. На Крестах, видите ли, вообще не болеют.
— Как это?
— А вот так! Если в иных мирах добываемое из храппов средство задерживает старость людей, то что ему мешает действовать таким же образом здесь, на родной планете?.. Ну что, не переубедила я вас? Хотите девочку?
Осетр снова представил себе возможные вкусные картинки, но их вкусность не одолела будущий стыд перед Яной.
— Нет, спасибо!
— Ну что ж, тогда не смею задерживать.
Осетра сопроводили по коридору, провели к бугаю-охраннику и Леночке и отправили вон со словами:
— Забегай хоть каждый день!
— Обязательно, тетя Баян, — отозвался он.
Тетя Баян показала ему оттопыренный большой палец, и он вдруг поверил, что справится с «суворовской купелью».
