— Да вот, мне птичка напела, что тебя хотят увести у меня. А я свое не отдаю. К тому же, я обещал вернуться за тобой.
— Только меня ты забыл спросить, хочу ли я этого. Я и тогда не хотела.
— Ты бы передумала. Я умею защищать то, что принадлежит мне.
— Как хорошо, что это не относится ко мне.
— Почему же? Я считаю тебя своей.
— Не мои проблемы. К тому же, я занята уже. И, в отличие от тебя, Лин никогда не сделает того, чего я не захочу.
— Лин? Адмирал Иннару ты хотела сказать?
— Ну, кому как, — усмехнулась я.
— Ты слишком мало знаешь его.
— А тебя я знала больше?
— Нет, но я никогда не скрывал своего характера. В отличие от него.
— И что скрывает Лин?
— Он только с виду такой милый и внимательный. На самом деле, он очень жесткий и довольно жестокий воин. У кританцев он имеет известность, как суровый мужчина. И их девушки на него не заглядываются, — Риан наклонился ближе и прошептал, — они боятся его. И правильно делают. Такой мужчина сломает женщину, прогнет под себя, он не будет спрашивать мнения — только ставить перед фактом. В лучшем случае. Подумай, надо ли оно тебе?
— Ты так печешься за меня, переживаешь. Ах, подожди, это же в тебе говорит дух соперничества! Что, не можешь честно конкурировать с другим мужчиной, так решаешь играть грязно? — Аттари сжал челюсти, но сдержался.
— Если ты сама не можешь сделать правильный выбор, придется помочь тебе.
— А для кого он правильный? Для тебя? А для меня может быть иначе, ты не думал? Или тебе плевать, что я думаю? И что я чувствую тоже плевать. Зачем я тебе, Риан? В мире полно других девушек, красивее меня. Они с удовольствием будут рядом с тобой. Да посмотри вокруг! Перемани у любого старикашки! Вон их толпы! Почему я? И не говори мне о светлых чувствах, я не поверю!
— А зря. Потому что для меня оно таким и является. И я буду бороться, даже грязно. Надо будет пойти по головам — я пойду! Я не обременен такими глупостями, как «любишь — отпусти».
— И ради этого ты хочешь превратить мою жизнь в ад? Выставить меня дезертиром, разрушить все, ради чего я столько лет работала?
— Мне ничего не нужно будет делать, если ты добровольно останешься со мной. — И я видела в его глазах правду. Он, действительно, был влюблен в меня, и готов был ради этого даже разрушить мою жизнь.
— Но я не люблю тебя.
— Полюбишь со временем.
— Я подозреваю тебя в махинациях.
— У тебя есть доказательства? Нет? Тогда это только пустые подозрения.
— Я не хочу быть с тобой.
— Будешь. Так или иначе. Выбирай — добровольно или…
— Зарина, прости, что бросил тебя одну, — сзади подошел Лин и положил руку на мою талию. По моему телу пробежали мурашки, но это прикосновение чудесным образом успокоило меня. Будто сзади меня появилась скала, которая в любой момент может защитить меня от всего. И это было не так далеко от правды.
— Ничего страшного. Я тут знакомого встретила. Кажется, скоро начнется спектакль? Пойдем?
— Да, конечно. До свидания, — Лин смерил Риана высокомерным взглядом и повел меня в зал, при этом, не убирая руку с моей талии.
— Вы в порядке? — И снова это «вы». Так было приятно, когда он обратился ко мне на «ты», так естественно.
— Да, все хорошо.
— Что он говорил?
— Что я буду принадлежать ему по-хорошему или по-плохому. Если добровольно останусь с ним — он не будет разрушать мою репутацию, а если нет…
— Сукин сын! Что-то еще?
— Да, предупреждал о вас. Что я делаю большую ошибку.
— Что он говорил обо мне?
— Что вы жесткий, жестокий и суровый. И что вы меня сломаете. — При этих словах рука на моей талии сжалась крепче. — И что на вашей планете вас боятся…женщины.
— Он прав. Во всем, кроме того, что я вас сломаю.
— Не сломаете потому, что не хотите? Или потому, что я не принадлежу вам, как женщина? — этот вопрос вырвался быстрее, чем я успела его обдумать. Лин остановился и посмотрел на меня. Встречать его взгляд было тяжело.
— Я никогда не стал бы вас ломать. В любом случае.
— Спасибо, — это был шепот пополам с хрипом. — Нам пора, сейчас начнется.
Лин проводил нас на наши места, а через пять минут начался спектакль. Пока он шел, я несколько раз чувствовала на себе взгляд адмирала, и каждый раз замирала. Эти эмоции были новыми, волнующими и приятными. Но все еще опасными.
Всю дорогу назад я чувствовала в машине эту напряженную атмосферу. Но она не была тяжелой, скорее покалывающей. Будто нервные окончания стали чувствительней, будто в воздухе что-то витает. Иногда хотелось улыбаться, но я сдерживала себя, прикусывая губу и глядя в окно. Сердце билось быстрее, дыхание участилось. Боже, почему эта дорога такая длинная? Пусть она будет еще подольше!
Но дорога закончилась, машина остановилась у отеля.
— Спасибо вам за вечер, было очень интересно побывать в таком месте.
— Пойдемте, я провожу вас.
— Не стоит.
— В данном случае — стоит. Безопасность, не забывайте.
— Конечно.
Лин обошел машину и открыл мою дверь. Я приняла протянутую руку и вылезла, стараясь «держать лицо». Ни к чему, чтобы адмирал увидел все мои эмоции, а они сейчас на лице, как на транспаранте написаны. Всю дорогу до номера мужчина не отпускал мою руку. Не то, чтобы я была против, даже наоборот. Около дверей мы остановились, и мне все-таки пришлось посмотреть в лицо Лину.
— Я хочу попросить прощения, что сегодня в театре оставил вас. Аттари этим воспользовался.
— Не стоит. Мне даже полезно было узнать его планы. И мне там ничего не угрожало.
— Тогда разрешите вас поблагодарить. Сегодня многие мужчины в театре мне завидовали.
— Там было полно красивых женщин, — мои щеки обожгло смущение.
— Да, но из них только вы были настоящей и искренней.
— Спасибо.
— Спокойной ночи, Зарина. — Я открыла дверь в комнату и на пороге обернулась.
— Спокойной ночи, Лин.
После этого я закрыла дверь и прижалась к ней спиной. Ладони накрыли горящее лицо. О, Боже! Спустя минут пять я бродила по комнате босиком, пытаясь унять грохочущее сердце. Где-то мое желание держаться подальше от Иннару сошло с дороги. И, похоже, окончательно заблудилось. Мои тщетные метания прервал тихий стук в дверь.
— Зари, это я. — Энди решил утолить свое любопытство? Я открыла ему дверь. — Ну, как прошел вечер?
В ответ я лихорадочно улыбнулась, закрыла лицо руками и упала на кровать. В комнате раздался мужской смех.
— Я так и думал! Ведь чувствовал, что все к этому идет!
— А я встретила там Аттари. Он подходил ко мне, пока адмирал разговаривал в стороне.
