Он это помощник военного атташе посольства империи на планете Леда Дон Арманд. Он же племянник личного императорского советника первой ступени Бака Арманда. По сведениям дипломатической разведки республики, этот дядюшка вхож непосредственно к императору. То есть цепочка передачи информации заинтересованному лицу получалась самой короткой из всех возможных: племянник — дядюшка — император, и все довольны. К тому же, по слухам, которые удалось добыть дипломатам, именно Бак Арманд с самого начала выступал против войны. Оставалось только убедить племянничка эту информацию передать.
— Мне его проще убить, чем убедить. — Вольдемар прямо выказал свое отношение к этой затее.
— Забудьте свои флотские замашки, капитан. — сенатор Тасселер продолжил наставлять капитана Дескина на путь истинный. — Вы должны его именно убедить, причем без всякого насилия. Сосредоточьтесь, соберитесь и действуйте. Сейчас в Ваших руках, а точнее на кончике Вашего языка находится судьба не только республики, а почти всего человечества. И в этих красивых словах есть доля правды. Поэтому приложите все усилия для успешного выполнения Вашей миссии.
— Я постараюсь. — заверил его Вольдемар, но прозвучало это как-то не очень убедительно.
— Да уж постарайтесь, будьте так добры. — голос сенатора был полон неприкрытого сарказма. — Тем более, что сама идея принадлежит Вам.
— Мне. — капитан Дескин не стал отрицать очевидное. — Разрешите приступить к выполнению?
— Не торопитесь. — притормозил его сенатор. — Мне, в принципе понятен мотив ваших действий, но как далеко Вы готовы зайти на этом пути?
— Не понимаю Вас, господин сенатор. — искренне удивился Вольдемар.
— Предположим, я предложу Вам убить адмирала Кагершема…
— Я не буду этого делать.
— Даже если это будет необходимо для завершения войны?
— Ни при каких обстоятельствах.
— Вот об этом я и говорю. Что Вы считаете допустимым сделать для достижения нашей цели.
Вольдемар задумался. А в самом деле, как далеко он готов зайти. Отвечал Вольдемар не торопясь, тщательно обдумывая свои слова.
— Мне абсолютно безразличны ваши межпартийные разборки. Единственное различие между Вашей партией и партией Кагершемов я вижу в том, что ваши деньги делаются на меньшей крови, поэтому сейчас я с Вами. Но когда война закончится, наши пути разойдутся, и надеюсь навсегда. А что касается длительности моего пешеходного пути, то я готов договориться о мире с врагами моей Родины. Убивать своих, похищать людей и продавать военные тайны я не намерен.
— Понятно, хотите остаться чистеньким.
— Хочу, но боюсь, не получится. Совсем недавно я был близок к тому, чтобы убить за кусок хлеба.
— Хорошо, что Вы это понимаете. А не боитесь, что вся эта история когда-нибудь вскроется, тогда адмирал Вас в звездную пыль сотрет.
— Когда-нибудь она наверняка вскроется, слишком много народа в ней задействовано, кто-нибудь обязательно проболтается, но я готов рискнуть.
Сенатор как-то по-новому рассматривал Вольдемара, как будто увидел у него на лице что-то новое. Наконец он опять заговорил.
— Очень интересно, значит шантажировать Вас этим бесполезно?
— Абсолютно.
— И смерти Вы тоже не боитесь?
— Боюсь. Но к ней я готов.
— Очень интересно. — повторил сенатор. — У всех людей есть такие ниточки, как у кукол. Дернул за одну — поднялась рука, за другую — нога, за третью — и человечек пошел, куда вам надо. У Вас такие ниточки тоже есть, но пока я их не вижу.
— Есть. Конечно есть, сенатор. — согласился Вольдемар. — Как и у Вас. Обычно люди, которые привыкли дергать за ниточки других, забывают, что такие же ниточки есть у них самих, и очень удивляются, когда за эти ниточки начинают дергать их самих. К тому же ниточки могут и порваться.
— Спасибо за предупреждение, капитан. Идите, и помните о важности Вашей миссии. Нам очень нужен надежный контакт с антивоенной партией империи.
— Я постараюсь. Счастливо оставаться, господин сенатор.
— Удачи Вам, капитан.
Уже на самом пороге сенаторского кабинета Вольдемар был остановлен еще одним вопросом.
— Что Вы имели в виду, говоря, что наши деньги делаются на меньшей крови, чем деньги Кагершемов?
— Производственный травматизм, господин сенатор.
Прежде чем перейти к основной части сегодняшней задачи Дескин решил понаблюдать за Доном Армандом. Благо время позволяло, прием в министерстве иностранных дел планеты Леда только начинался. Остальные приглашенные из имперского посольства уже растворились в толпе гостей, помощник военного атташе остался один, что облегчало контакт. Сопровождающий Вольдемара сотрудник республиканского посольства тоже исчез. Свою задачу он выполнил, а светить Дескина в обществе республиканских дипломатов было ни к чему. Наблюдая за Армандом, Вольдемар вдруг понял, что тот ощущает себя не в своей тарелке. Неудивительно, в своей должности он пребывал меньше трех месяцев, а на дипломатическом приеме присутствовал впервые. Видимо и на приемах при дворе императора он тоже не бывал, а ведь его дядя по своей должности был обязан присутствовать на данных мероприятиях. Или членов семей на них не приглашали?
Оставшись в одиночестве Арманд явно не знал чем себя занять. В толпу у столиков с местными деликатесами лезть не стал, потерся у стены, перехватил официанта и взял с подноса бокал с игристым вином. Отпил из бокала, поискал глазами знакомых, но никого не нашел и опять занял прежнее место подперев стену, хотя та явно не собиралась падать в ближайшее время. Все, пора. Вольдемар напустил на себя вид завсегдатая здешних приемов и, прихватив с подноса такой же бокал, направился к одинокой фигуре, выпадавшей из подвижно снующей толпы. Хоть бы слухи о позиции его папаши по отношению к войне не оказались только слухами и не изменились за последние годы.
— Скучаете? Впервые на таком приеме? К этому вину чудесно подходят вон те фрукты, — Вольдемар указал в сторону столиков наглухо перекрытых представителями обоих полов местного бомонда. — Выведены здесь, на Леде, и больше в мире нигде не встречаются. Обязательно попробуйте.
— Благодарю Вас. Конечно.
Арманд не проявил желания проталкиваться сквозь толпу за какими-то неведомыми плодами, а вот собеседнику явно обрадовался. Помощник военного атташе, как и его шеф, это легальный шпион на планете пребывания. Для такой работы нужна агентура и связи в высшем обществе. Ни тем, ни другим младший Арманд обзавестись не успел, дипломатической работе и агентурной разведке его никто не учил. Сейчас, на приеме, ему и следовало заводить новые знакомства, но как это делается, бывший командир орудийной башни имперского крейсера не знал. Поэтому и обрадовался появлению общительного незнакомца.
