Обиделась на меня, что потратил столько времени на Кольку? Что пригласил его на выходные? Странно — она вроде не из таких… и непонятно, почему это она краснела тогда, когда я их познакомил?
— Я пойду, — сказала Лиля. Потом, поднявшись на цыпочки чмокнула меня в щёку и направилась в сторону своего корпуса.
Сначала я хотел предложить проводить её, но, посмотрев ей в спину, передумал. Что-то странное происходило. Тревожное.
До вечера Коля не появился. Его телефон был выключен. Мне хотелось верить, что у него всё сложилось хорошо, и его просто направили в тренировочный лагерь или куда там принято направлять новичков в ОГ?
Когда стало окончательно понятно, я не выдержал и набрал Лилю. Она ответила не сразу и её голос звучал сухо.
— Привет, — сказала она.
— Привет. Слушай, Кольку, похоже, забрали, — сказал я.
— Забрали? — полувопросительно произнесла Лиля.
Что это в её голосе? Разочарование?
— Ага, — кивнул я, — похоже на то. Думаю, не стоит его ждать сегодня. Придёшь ко мне?
Последовала пауза. Непривычно долгая. Я начал чувствовать, как холодок подбирается к сердцу.
— Конечно, — ответила Лиля, — встречай.
Она впилась в мои губы с порога. Без разговоров. Я отвечал ей, стараясь подстроиться под заданный темп.
Нет, в этом не было ничего необычного. Лиля была разной. И в любви тоже. Совершенно разной — и тем не переставала меня удивлять. Я окончательно уверился, что совершенно не против провести с ней пару столетий среди звёзд.
Но в то же время сегодня было что-то неуловимо иное. Она будто пыталась довести себя до исступления, чтобы не было никаких мыслей, чтобы остались только примитивные инстинкты и эмоции, в которых можно было бы раствориться.
Сложно сказать, сколько это продолжалось. Отдавшись страсти, я не следил за временем — пока мы оба не упали в моей кровати, окончательно обессилев. Перед тем, как провалиться в забытьё, я успел ощутить, как её ладонь лёгкими касаниями ерошит волосы у меня на груди.
Из сна меня вырвал резкий сигнал внешнего домофона. Вскочив, я одним прыжком оказался у аппарата, проклиная того, кому пришла в голову мысль будить незнакомых людей среди ночи. Я был раздражён — но никак не встревожен. Объяснений этому полуночному звонку могло быть много: кто-то перебрал и перепутал подъезд, или же перепутал номер друзей.
Я снял трубку, чтобы вырубить назойливый сигнал. Оглянулся. Лиля поёрзала на постели, но, кажется, продолжала спать. Хорошо.
Только после этого я посмотрел на экран.
Это был Коля. Я взглянул на часы на мониторе. Половина третьего. Проклятье, его что, в такое время выставили на улицу⁈ Но он тоже хорош — мог бы хотя бы на телефон позвонить.
Я нажал на кнопку открытия, и только после этого увидел, что Коля был не один. Перед ним мелькнул силуэт какого-то сгорбленного человека, голова которого была накрыта то ли кофтой, то ли платком.
Озадаченный, я решил подождать друга на площадке возле двери. Лифт всё никак не шёл, и я подозрительно посмотрел в сторону пожарного выхода. Как раз в этот момент его дверь распахнулась. В коридор вышел Коля, прикрывая крадущегося человека с закрытой головой.
Коля, протолкнув вперёд незнакомца, довольно бесцеремонно запихал меня в комнату.
— Какого ф?… — начал было я возмущаться шёпотом, но тут человек, который до этого прикрывался пиджаком, выпрямился.
Меня разбил самый натуральный паралич. Я замер с открытым ртом в неудобной позе. Освещение в прихожей было довольно тусклым — подсветка домофона да светящиеся цифры электронных часов; ещё с улицы долетал свет фонарей. Но сомнений быть не могло: передо мной стоял сам Хромов.
Глава 8. Протоколы и случайности
Слабая сила тяготения астероида едва удерживала Гордея на поверхности. Ощущения были странными: с одной стороны, её наличие позволяло точно определить, где находится верх и где низ, а с другой — здесь, на внешней поверхности, мир перевернулся, в самом буквальном смысле этого слова. На прогулочной палубе для того, чтобы любоваться звёздами, нужно было глядеть вниз и в сторону — там, где по сторонам от прогулочной аллеи располагались гигантские обзорные иллюминаторы. Оказывается, за век он забыл, каково это — глядеть на звёзды снизу вверх.
Тот, кого он преследовал, скрылся за одним из скальных выступов. Должно быть, ему приходилось несладко: по прикидкам Гордея, укрытие находилось за той невидимой границей, за которой результирующая слабой гравитации астероида и центробежной силы уходила в область отрицательных величин.
Преследуя беглеца, он не смог предсказать его ход: то, что он рискнёт выбраться на поверхность, ещё и при работающих двигателях. И теперь у него был только страховочный фал из углеродного волокна длиной триста метров — всё, что он нашёл в аварийном шлюзе, когда надевал скафандр.
Последнего «обращённого», как он про себя называл андроидов, которые заменили живых членов экипажа, вычисляли долго: целую неделю. Всё это время корабль пребывал в условиях жёсткого протокольного карантина — были отключены все цифровые системы, жизнеобеспечение контролировалось дублирующими аналоговыми устройствами. Но, разумеется, их функционал был ограничен. К примеру, невозможно было создать аналоговую систему, которая могла бы управлять органическим химическим реактором, который синтезировал продукты питания. Да и для двигателей такой режим был нежелательным: несмотря на все ухищрения, согласно теоретическим расчётам, аналоговый контур управления плазмой имел неприятное свойство накапливать погрешность, скорректировать которую можно было только вручную, после соответствующих вычислений.
«Обращённым» оказался коллега Гордея — техник, который отвечал за кислородные системы, и биолог по второй специальности. Его долго не могли вычислить, так как «обратили» его неожиданно быстро, всего за одно посещение. В расследовании здорово мешала инерция мышления: Гордей то и дело ловил себя на том, что неосознанно приписывает машинам человеческие качества, относится к ним, как к живым преступникам. Однако их логика часто была неочевидной для человека, они учитывали множество факторов, разыгрывая ситуацию. Только потом Гордей сообразил, что техники, связанные с системами жизнеобеспечения, были приоритетной целью, в том числе и он сам. Несчастного долго заманивали в Тёмную комнату, так что, в отличие от других жертв, на его изучение и подготовку не стали тратить время.
Поэтому поведение андроида сейчас настораживало: оно было слишком человечным. Казалось, машина просто пытается всеми силами оттянуть момент своей гибели, используя любые лазейки. Но Гордей в это не верил. Поэтому всё ещё пытался разгадать его план.
На что машина могла рассчитывать в этой ситуации? Как с её точки зрения заведомо проигрышную ситуацию обратить себе на пользу, а то и выиграть?.. сейчас, когда цифровые системы отключены физически, пожалуй, что никак. А что будет, если он откажется рисковать и следовать за беглецом? Допустим, он возвращается за подмогой, берёт электромагнитный эмиттер, чтобы уничтожить эту штуковину. Что она будет делать в это время?
Самый очевидный ответ — попытается скрыться. Выиграть время. Но где? Внешняя поверхность «Москвы» довольно опасное место, особенно без страховочного фала. Удаляясь от центральной оси, любой объект рискует быть выброшенным в космос с довольно значительным ускорением. Значит, андроид будет пытаться проникнуть внутрь. Главные служебные ходы блокированы; тут, на полюсе, его перехватить достаточно просто. Что ещё остаётся? Сенсоры — антенны и камеры с телескопами? Едва ли — они связаны с кораблём узкими тоннелями, толщиной с кабель. Сейчас, когда цифровые системы в ауте, для андроида это бесполезный канал. Прогулочная палуба? Тоже нет. Внутрь через окна проникнуть невозможно, проще пробурить окружающую породу, что тоже нереально. Остаются служебные системы для отвода тепла…
Гордей похолодел. ИК-решётки напрямую связаны с цифровыми системами. Каналы физически не блокируются, ведь протоколы были рассчитаны на отражение атаки изнутри, но никак не снаружи!
Нет, уходить ему никак нельзя.
— Гордей? — ожил динамик в шлемофоне, — вы на связи? Это Григорий.
Отлично! Подмога подтянулась неожиданно быстро! А он уже решил было, что остался один на один с проблемой!
— Да, — ответил Гордей, — на связи. Слышу вас отчётливо.
— Переходите на проводную связь, — сказал Координатор.
Гордей открыл служебный люк, замещённый на правом бедре, и щёлкнул тумблером. Теперь связь в шлемофоне переключилась на провод, который шёл внутри страховочного фала. Штатная система, предназначенная для ремонтных работ в условиях сильных помех, оказалась как
