Надиктовав письмо, я отправила его по назначению. Теперь сигналу понадобится минут сорок, чтобы пройти по цепочке из восьми каналов первого рода отсюда до Солнечной системы, а потом ещё три часа — чтобы достигнуть Земли. Я быстро сосчитала, что письмо будет получено в начале шестого утра по московскому времени — а мама сейчас жила в Москве, работая главным архитектором в проекте реставрации разрушенного габбарами храма Христа-Спасителя. Поскольку она просыпалась не раньше восьми, то ответа от неё следовало ожидать как минимум часов через десять.
Ещё некоторое время я сидела перед терминалом, прикидывая в уме, кому из друзей и подруг послать от себя весточку. Некоторые из них просто лопнут от зависти, когда увидят меня в новеньком офицерском мундире...
Впрочем, эту затею пришлось отложить на будущее, так как ко мне наконец-то явился отец. Он охватил цепким взглядом обстановку каюты и с улыбкой произнёс:
— Здорово ты здесь устроилась. И форма тебе идёт, словно ты родилась в ней. Как твоё самочувствие?
Я поняла, что он спрашивает о психоблоке.
— Всё в порядке, па. Уже привыкла. А ты?
— Только начинаю привыкать, — ответил отец, усаживаясь в кресло в углу каюты. — Я к тебе прямиком из медсанчасти.
— Ты голоден?
— Не так чтобы очень, но от парочки сандвичей не отказался бы.
Я подошла к пищемату, заказала сандвичи и два стакана томатного сока.
— Следовало бы налить тебе немного спиртного, — сказала я, возвращаясь с подносом, — но у меня ничего нет.
— Не беда. По пути сюда я выпил жестянку пива, этого достаточно. Сейчас мне нельзя напиваться, я при исполнении. Через три часа пройду повторный медосмотр, а потом начнётся обычная предстартовая беготня.
— Ох! — огорчилась я, хотя и ожидала это услышать. — Улетаешь на задание?
— Да. — Отец проглотил сандвич и запил его глотком сока. — Собственно, я пришёл попрощаться. Если у тебя нет никаких дел, проведу с тобой всё оставшееся время.
— Да, конечно, папа, я свободна, я... А куда ты летишь? Надолго?
Он с сожалением покачал головой:
— Извини, это не подлежит разглашению. Привыкай, лапочка, к секретности. Ты служишь в ОСО.
Я разочарованно вздохнула:
— Да, понимаю... А что будет со мной?
— Насколько мне известно, после увольнительной ты получишь назначение пилотом-стажёром, на крейсер класса «AВ». Должность, конечно, не ахти какая, но для тебя это будет неплохой практикой. А через несколько месяцев, если хорошо себя зарекомендуешь, станешь полноправным штатным пилотом.
Гм, крейсер класса «АВ», это совсем недурственно. Даже более чем недурственно. «А» означает, что корабль принадлежит к категории тяжёлых крейсеров, а «В» — второй разряд по боеспособности. Пять основных пилотов, два навигатора, целая команда инженеров, шестнадцать отдельных артиллерийских расчётов, эскадрилья шаттлов-истребителей с соответствующим личным составом, полк космической пехоты... Короче, здорово! Можно не сомневаться, я себя хорошо зарекомендую. А лет через пять доберусь до кресла первого пилота. Ну, минимум, второго — а во флотском табеле о рангах это не хуже, чем быть капитаном корвета.
Жаль только, что командовать кораблём будет не отец. Увы, это против правил — служить под непосредственным руководством близкого родственника...
Мои размышления прервала мелодичная трель звонка. На экране дверного монитора возникло лицо Анн-Мари.
— Тоже зашла попрощаться, — прокомментировал отец.
Я впустила Анн-Мари в каюту, и та прямо с порога заявила:
— Я буквально на минутку, чтобы спросить... — Тут она увидела отца, вытянулась по стойке «смирно» и отдала честь: — Бригадир-адмирал, сэр!
Чёрт побери, какая же я растяпа! Только сейчас я обратила внимание, что в петлицах воротника отцовской форменной рубашки вместо привычных орлов красуются серебряные звёзды. И на именной планке уже написано не «CAPT», а «CMDR». Конечно, будь у него погоны, я бы сразу заметила разницу, но это нисколько не оправдывало меня. Я должна была заметить в любом случае.
«Вот тебе, детка, наглядный пример, почему нельзя служить под началом родственника, — подумалось мне. — Ты видишь в нём не старшего офицера, не командира, а любимого папочку...»
Отец поморщился:
— Вольно, фрегат-капитан. И забудьте про «адмирала». Я просто коммодор. Ни рыба, ни мясо, что-то вроде альвийского надполковника. — Он ухмыльнулся. — При нашей встрече контр-адмирал Симонэ зыркнул на меня исподлобья, как на врага человечества. А всё из-за этой дурацкой звёздочки.
В скобках замечу, что все эти недоразумения с лишней звездой у земных адмиралов были вызваны тем, что в галлийской военной иерархии отсутствовал аналог чина коммодора. Во флоте Терры-Галлии этому званию соответствовала должность командира бригады, которую занимал либо капитан первого ранга, либо контр-адмирал, зависимо от обстоятельств. В первом случае такого офицера называли бригадиром-капитаном, а во втором — бригадиром-адмиралом.
Наконец я опомнилась и, не стесняясь присутствия Анн-Мари, поцеловала отца в щеку.
— Поздравляю с повышением, папа. Теперь ты будешь командовать бригадой? Или линкором?
— Пока ни то, ни другое. Сейчас у меня особое задание.
Анн-Мари вопросительно посмотрела на него:
— Так Рашель не в курсе?
На лице отца явно отразилось замешательство.
— Конечно, нет. И не должна быть в курсе. Сами понимаете, это секретная миссия.
— Но, сэр... Да, конечно.
Между этими «но, сэр» и «да, конечно» случилась одна вещь: отец повернул голову и украдкой от меня подмигнул Анн-Мари. Но он не учёл одного обстоятельства — что я увидела это в настенном зеркале.
— Кажется, — произнесла я, пристально глядя на отца, — кое-кто здесь принимает меня за дурочку. Что происходит, господа старшие офицеры? Насчёт чего я не в курсе?
Отец смутился, как смущался всегда, когда ему приходилось о чём-то умалчивать, что-то скрывать от меня, а порой (и, разумеется, ради моего же блага) лгать мне.
Анн-Мари сказала:
— Извини, Рашель, возникло недоразумение. Со слов адмирала Лефевра я поняла, что тебя тоже хотят привлечь к этому заданию. Твоё имя в нашем разговоре не упоминалось, просто... просто некоторые обстоятельства дела навели меня на такую мысль. Теперь я вижу, что ошиблась.
— Значит, некоторые обстоятельства, — повторила я и вновь посмотрела на отца: — Сэр, я требую объяснений. Меня собирались включить в вашу команду или нет? Только честно.
Он опустил глаза.
— Первоначально твою кандидатуру рассматривали, но затем отклонили.
