Против ожидания, наверху их никто не встречал, видимо и Качанов, и его 'особые сержанты' вкупе с приехавшими из города и округа чинами, сейчас кучковались где-нибудь неподалеку от столичного гостя. Так, на всякий случай. Подполковник собрался, было, предложить Ивакину перекурить по дороге, но вовремя понял, что едва стоящий на ногах после полутора суток непрерывного напряжения, затурканный лейтенант его просто не поймет, и торопливо затопал рядом с ним. Несмотря на то, что впереди его ждал, возможно, главный в жизни разговор, Крамарчук отчего-то нисколько не волновался. Вот вчера еще волновался, и когда с Качановым разговаривал, и когда Захарова убеждал, и утром тоже, а затем — как отрезало. То ли перегорел, то ли мысли о семье так на него подействовали. Смешно конечно, но больше всего его сейчас занимали уже покрывшиеся пылью только что вычищенные ботинки…
с. Чабанка, военный городок БС-412, 18 июля 1940 года
Опираясь на протянутую майором руку, Берия спрыгнул на землю и задумчиво отряхнул запыленные ладони. Захаров так до сих пор и не понял, кем является для него этот неразговорчивый майор с пронзительными внимательными глазами — не то ординарцем, не то охранником, не то особо доверенным лицом. Или, что скорее всего, сочетает все эти обязанности.
Прищурившись, нарком взглянул на приземистую громаду танка, словно решая, стоит ли тот его дальнейшего внимания, постучал согнутым пальцем по прикрывающим борт коробкам активной брони, зачем-то потрогал резиновый фальшборт. Оглянулся на застывших позади Захарова с Качановым:
— Интересная конструкция, верно, товарищи? Тесновато внутри, правда, но раз так нужно, то не мне и судить. Пусть компетентные товарищи разбираются. Но вообще — впечатляет, честно скажу, очень впечатляет. Нет, я, конечно, читал ваш рапорт, товарищ Захаров, но, признаюсь, в реальности машина выглядит куда более эффектно. Вот только одно плохо, товарищ Качанов, — я так понял, среди этих ваших задержанных не оказалось ни одного танкиста?
Напрягшийся было лейтенант, заметно расслабился:
— Не совсем верно, товарищ народный комиссар. Экипажи бронемашин к нам сюда, гм, не попали, это так, но есть один механик из ремонтной бригады, судя по знакам различия, танкист, так что должен разбираться. Мы, правда, его пока еще не допрашивали, так что он, боюсь, вообще не слишком в курсе происходящего, но… Разрешите привести?
— Да, лейтенант, распорядись. Уж больно хочется этого зверя на ходу посмотреть, в движении, так сказать. И, кстати, где там этот твой всезнающий подполковник? Что-то вроде долго идет?
— Сейчас узнаю, товарищ народный комиссар, — всё-таки побледнел Качанов. — Разрешите…
— Выполняй, выполняй, — нетерпеливо отмахнулся тот. Дождавшись, пока Качанов удалится на достаточное расстояние, Берия кивнул генерал-майору, переходя на уже ставшее привычным за время пятичасового полета из Москвы 'ты':
— Пошли, пока наш лейтенант бегает, покажешь мне еще те десантные танки и бронеавтомобиль, а потом сюда вернемся. Думаю, технику тут задерживать не стоит, так что завтра с утра распорядись относительно отправки железной дорогой на полигон в Кубинку. Так, на всякий случай. Состав пусть будет армейский, но охрана полностью из моего ведомства. Пустим зеленой улицей до самой столицы, если нужно, задержим все пассажирские поезда.
— Да, так будет лучше всего, Лаврентий Павлович. И так уже слишком многие видели технику.
— Ну, это-то уж точно не твоя головная боль, Матвей Васильевич. Да и кто видел? Из батарейцев, считай, вообще никто, спасибо Качанову, из гарнизонных и городских чекистов? Тоже разберемся. Задержанных, думаю, этим же составом отправим, незачем им тут оставаться, людей смущать. Тебя оставляю в Одессе, присмотришься-послушаешь, кто, что, да кому говорить станет, сам понимаешь, не маленький. И главное, помни, о чем я в самолете говорил: теперь, что б ни случилось, докладывать будешь только лично мне, в любое время суток, понятно? Надежного человечка я с тобой оставлю, а потом все это и вовсе уже не будет иметь большого значения.
Нарком остановился возле ближайшей БМП (Захаров уже научился их различать, хотя поначалу они и казались ему почти одинаковыми с виду) и резко сменил тему, показывая, что прошлый разговор окончен и задавать дополнительные вопросы пока не стоит:
— Ну, так что это за танки такие волшебные, что и плавают, и с самолета прыгают, и десант возят? Давай, показывай, генерал, вот это уж точно твоя вотчина. А пушечка-то совсем маленькая, и калибр несерьезный. Странные у нас какие-то потомки, а? На танки чуть ли не гаубицу ставят, а сюда — почти пулемет.
— Разные сферы применения, Лаврентий Павлович. Эта бронемашина в лобовых атаках участвовать не должна, ее задача идти следом за танками, обеспечивая пехоте высочайшую мобильность. А пушка? Насколько я понял из объяснений подполковника, ее бронебойный снаряд опасен чуть ли не для любого современного легкого или даже среднего танка. Плюс — огромная скорострельность и большой объем боеукладки.
— Значит, немцы не так и глупы, да? — сделал из сказанного неожиданный вывод нарком. И, увидев, что Захаров его не понял, пояснил:
— Ну, смотри сам, они ведь на свои легкие танки тоже такой автомат ставят, верно?
— А, вы об этом. Да, совершенно верно, на Pz-II они устанавливают автоматическую двадцатимиллиметровую пушку 'Рейнметалл', но и только. Но это ведь не танк, этой машине на противотанковые пушки лбом не лезть.
— Хорошо, спорить не стану, тебе, генерал, всяко виднее, — приглушенный голос Берии доносился из десантного отсека боевой машины пехоты, куда он попал через распахнутую заднюю дверь.
— А здесь ничего, места много. Двери широкие, люки в потолке. Только с нашей-то винтовочкой все равно особо не развернешься, быстро наружу не выскочишь, автоматы армии нужны.
Впрочем, долго задерживаться он внутри не стал, а в БМД и вовсе только лишь заглянул, встав на гусеницу, через командирский люк. Мельком ознакомившись с устройством бронетранспортера и американской амфибии, Берия махнул рукой:
— Ладно, железяками этими пусть наши специалисты уже на полигоне разбираются. Пошли обратно, вон уже и лейтенант вернулся и, насколько понимаю, наш гость из будущего…
Глава 8
— Товарищ народный комиссар, по вашему приказанию подполковник Крамарчук доставлен… — наткнувшись на взгляд Берии, старший лейтенант сбился, скомкав концовку доклада.
— Ну, здравствуйте, Юрий Анатольевич, наслышан о вас, наслышан, — к удивлению всех присутствующих (за исключением, разве что, невозмутимого майора), Берия неожиданно обратился к застывшему навытяжку Крамарчуку по имени-отчеству, видимо запомнив его еще во время рассказа Захарова. — Да не тянитесь вы… впрочем, если угодно, вольно. Я догадываюсь, что вы сейчас не слишком хорошо представляете, как себя вести, и это может здорово помешать нашему конструктивному разговору. А мне бы этого очень не хотелось. Категорически бы не хотелось, понимаете? Поэтому, давайте уж лучше сразу как-нибудь так… неофициально.
