— Я помню, где жили мои бабушка и дедушка. Теперь это место покрыто пятикилометровой толщей бетона и стали.
Анна встревожилась не на шутку, решив, что японец сошел с ума. О том, что подобный исход практически неизбежен, ей твердил с десяток опытных психиатров.
— Пошли все к черту, Есио! Честно говоря, я не задержалась бы здесь ни на минуту. Сделала дела и только. Что тут мудрить? Давайте так и поступим.
— Это уже не моя земля, — пробормотал он. — И искать мне здесь нечего. Но если ваши слова соответствуют истине, то большинство здешних жителей должно быть счастливо.
Он смахнул слезинки рукавом своей куртки.
— Так оно и есть. Хотя я бы не стала называть это счастьем.
— Значит, они не похожи ни на меня, ни на тех, с кем я некогда был знаком… Мне же хотелось бы разобраться с самим собой, понимаете? Это совсем не тот мир.
— Найдите себе другой.
— Я учусь день и ночь, но не становлюсь умнее. Мне не хватает нужного настроя. Что бы я ни делал, как бы ни старался, у меня ничего не выходит.
Анна сжала его еще сильнее, словно пытаясь собрать воедино его распадающееся сознание.
— Мы знали, что это будет непросто, — сказала она. — И, все-таки, мы недооценивали всю серьезность проблемы. Вероятно, нам вообще не следовало возвращаться сюда.
— В таком случае я продолжал бы тешить себя несбыточными надеждами, — ответил Кавасита. — Кроме того… — Он отстранился от Анны и распрямил спину. — Кое-что мне, все-таки, хотелось бы увидеть.
— Господин Джозеф Накамура, — известила их каюта.
— Пусть войдет, — ответил Кавасита, быстро отерев глаза.
Накамура, назначенный правлением Независимых Консолидаций их сопровождающим, вошел в каюту, блистая улыбкой (более блистать ему было нечем). Он был блондином, с помощью хирургической операции изменившим разрез своих глаз.
— Погода сегодня прекрасная, — заметил он, проходя мимо окна. Судя по тому, с каким интересом он разглядывал каюту, его интересовала не погода, а нечто совершенно иное.
— На этой высоте сейчас минус шестьдесят, — усмехнулся Кавасита.
— В тропопаузе всегда солнечно и ясно. Вот наш распорядок на сегодняшний день. Через час нам следует появиться в гостевом центре Кюсю. Я слышал, Есио хочет избрать этот остров своим постоянным обиталищем. Затем…
— Я не хочу становиться экспонатом! — воскликнул Кавасита, выразительно глядя на Анну. — Вы мой наставник, мой гид. Помогите выпутаться из этой ситуации! Я не хочу становиться музейным чучелом!
— Затем, — как ни в чем не бывало продолжил Накамура, — мы отправимся в подводное путешествие — заглянем в Марианскую впадину и посетим старинное предприятие «Кракен». Японцы и поныне едят кальмаров. Чем кальмар больше, тем экономичнее производство его мяса. После этого…
— Не утруждайте себя, господин Накамура, мы вряд ли выдержим такой напряженный график. Есио тяготится вниманием, которое ему здесь оказывается, и я его прекрасно понимаю. С этого момента единственной вашей обязанностью будет соблюдение секретности наших перемещений.
Накамура продолжал улыбаться.
— Разве это обязанность? Мне поручено…
— В таком случае, в ваших услугах мы больше не нуждаемся. Мы справимся и сами. Так даже лучше. Есио, мы оставляем центральный город через несколько часов. Можете паковать сувениры.
— Это мне по сердцу, — кивнул Кавасита, направившись в соседнюю комнату.
— И что же это будет? Медовый месяц? — усмехнулся Накамура.
— Мы не только не супруги, но и не любовники, — ответила Нестор. — Мы — друзья.
— Бросьте, Анна. Всем прекрасно известно, что вы всегда…
— Господин Накамура, я попрошу вас не делиться с нами своими откровениями. Голос, господин Накамура желает осмотреть коридор.
— Сэр, — пропели стены комнаты, — коридоры центрального города известны на всю галактику. Прежде всего, следует отметить уникальность ковровых покрытий, рисунок которых меняется каждый час, что стало возможным благодаря работе лучших на Земле…
— Воля ваша, — пожал плечами Накамура. — Был рад услужить вам. Если честно… — Лицо его приняло соответственное выражение. — Я бы на вашем месте вел себя несколько иначе. Полегче на поворотах. Если вы пожелаете…
— Голос!
— … мастеров. Прошу вас, господин Накамура.
Анна облегченно вздохнула и вернулась к своему дисплею. Комната прочистила свою механическую глотку и заметила:
— Господин Накамура ушел. Боюсь, мне придется вновь потревожить вас. Судя по всему, дело это не терпит отлагательства.
— Кто это?
— С вами желает переговорить проектировщик службы времени "Пелороса ".
— Джейсон Ди Нова. Внесите его в гостевой контур.
— Следует ли ограничивать время его беседы с вами?
— Нет, Джейсон входит в нашу команду. Спасибо за заботу.
— Вы очень внимательны, госпожа. Господин Ди Нова.
В центре комнаты возник человек, выглядевший расстроенным и усталым. Коренастый низенький человечек с горящими глазами, лысиной и сединами.
— Анна. Я все еще плохо вас вижу…
Сиплый бесцветный голос.
— Одну минуточку, Джейсон. Сейчас все придет в норму.
— Ах, ну, да… — Он внимательно посмотрел на Нестор после чего обвел взглядом комнату. — Недурно… Впрочем, к делу. На Каваситу я вам давал месяц. Кстати, где он?
— Пакует вещи.
— Прошло уже больше двух месяцев. Вследствие этого вы потеряли два миллиарда и упустили две планеты, доставшиеся ЮС. Скажите откровенно, что происходит? То, что вы приняли под крылышко того парня из «Юнайтед Старс», меня нисколько не удивляет, но нынешнее ваше поведение не укладывается ни в какие рамки.
— Не стану спорить. Джейсон, Кавасита стал моим другом. Вы ведь знаете, я всегда уделяла друзьям много времени…
— Я составил расписание на ближайшие шесть недель. Мне бы хотелось, чтобы вы просмотрели его, прежде чем эти данные введут в бортовой компьютер.
— Я ознакомлюсь с ним, как только вы его перешлете.
— Ну, а что вы скажете об этом парне?
Лицо Нестор посуровело.
— Не торопите события.
— Вы наделили меня правом определять их последовательность. Иначе и быть не может. Скажите, он отправится вместе с нами и станет еще одним шутом в вашем окружении или же мы… — Он осекся. — Подобные вещи должны определяться вами! Вами, а не мной! Говорите же, что вы надумали?
— Кавасита — почетный гость. Он останется на "Пелоросе ".
— Но ради чего?
— Во-первых, мне не безразлична его судьба, во-вторых, он мне нравится.
— Я отношусь к нему точно так же. Но если я дам волю своим чувствам, я не смогу исполнять свои служебные обязанности и вы будете в праве выставить меня за дверь, не так ли?
