Воздух в шахте был затхлым, пахло плесенью и еще, гнилыми фруктами.
"Наверное, персиками", – решил Маккой, которому, впрочем, такие ароматы казались вполне приемлемыми после трупной вони, ужаснувшей его давеча в том амфитеатре. "Хотя, – снова подумал доктор, – откуда бы в космосе взяться негодным фруктам?.. Все здесь строго герметизировано, со стороны никакая вонь не проникает, да и здесь ничего портиться не должно..."
Маккой хотел было поведать Споку о своих обонятельных ощущениях, но потом раздумал. В сложных условиях подобного восхождения разговаривать трудно: можно ненароком и свалиться.
Тут доктор почувствовал, как его рука наткнулась вместо прохладного металла на что-то не совсем понятное и даже противное. Он быстро поднес руку к глазам. На ладони ничего не было, хотя Маккой был уверен, что вляпался в какую-то слизь. Он осторожно пощупал стену. Такое же ощущение что-то неприятное и скользкое.
– Какие-то проблемы, доктор? – услышал он нетерпеливый голос Лено.
– Нет-нет, все в порядке, – поспешно ответил Маккой и быстро вытер руку о штаны, передернувшись при этом от отвращения.
Он стал поспешно карабкаться наверх, наверстывая упущенное время.
Десантники преодолевали подъем молча, слышно было только их прерывистое дыхание да стук подошв о ступени. Иногда они останавливались: Чехов со Споком обменивались замечаниями по поводу их местонахождения в тот или иной момент времени.
Маккоя радовало лишь одно: система жизнеобеспечения станции функционировала, пусть и в ненормальном режиме, и поэтому холод, пусть и ощущавшийся, не был смертельным.
Но все же – как могли сами ромуланцы погибнуть от переохлаждения? Не может ли что-либо подобное случиться сейчас, здесь, с ними – десантниками?
Вопросы эти оставались без ответов, доктор посему пребывал в отвратительном расположении духа и даже не очень-то удивился, когда до его слуха дошел какой-то зловещий звук из глубины шахты, заставивший всех замереть на месте.
Маккой попытался определить природу этого звука. Что это могло быть?.. Словно кто-то поднимался наверх, шурша скользкими боками...
– Спок, – позвал доктор. – Что...
Он умолк на полуслове – фонарики десантников все разом погасли.
Маккой судорожно вцепился изо всей силу обеими руками в металлическую скобу, окаменев от страха. У него закружилась голова – ему показалось, что непроглядная тьма, навалившаяся со всех сторон, сейчас раздавит его, размажет по стене, расплющит в лепешку...
Доктор подумал о бездонной пропасти у себя под ногами и почувствовал, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Он прижался лицом к ступеньке и судорожно проглотил слюну.
– Никому не двигаться, – сказал из темноты Спок, и Маккой поразился тому, какой у первого помощника уверенный, ласковый, спокойный голос.
Марксон, стоявший выше доктора, издал странный горловой звук; затем он, казалось, стал что-то бормотать.
Маккой попытался взять себя в руки. "Вот черт, – подумал он встревожено, – а ведь с мичманом-то дело совсем плохо!"
– С вами все в порядке, Дэн? – спросил доктор и в ответ услышал только нечленораздельное бормотание. Это уж ему совсем не понравилось, и больше всего на свете Маккою захотелось, чтобы зажегся свет.
Тем временем шум из глубины шахты усиливался. Маккой снова замер, боясь и шевелиться, и прислушиваться, но все же звуки, доносившиеся снизу, показались ему почему-то очень знакомыми.
– Внимание, всем внимание! – раздался вдруг опять голос Спока. Попытайтесь прижаться к стене как можно плотнее... Попробуйте протиснуться между скобами и стеной.
– Что?.. – пискнул Маккой. Ему и думать страшно было о том, что нужно хоть чуть пошевелиться.
– Мичман Лено, – продолжал Спок, не обратив никакого внимания на вскрик доктора, – вам придется снять с себя генератор и держать его в руках. Или, если хотите, можете передать его мне.
Маккой услышал, как засопела от напряжения Лено, стаскивая с себя тяжелый генератор.
– Вы, наверное, шутите, мистер Спок, – сказала она сдавленным голосом. – Чего ради я буду отдавать вам генератор?.. Все-таки меня специально тренировали как раз для подобных штучек... Не отдам я вам его, даже и не просите.
– Хорошо, мичман, – согласился с ней первый помощник.
– Мистер Спок, – позвала Холли. – Что все-таки происходит, вы можете сказать?..
– Все очень просто, – спокойно отозвался первый помощник. – Похоже, снизу к нам едет турбо-лифт.
Маккой чуть не свалился со своей железяки, услышав такое. Потом он стал судорожно втискивать свое тело в узкое пространство между лестницей и стеной. Да, не мудрено, что звук показался ему таким знакомым!..
Кое-как втиснувшись, он с замиранием сердца прислушивался к ровному гудению поднимавшейся кабины. Что-то будет?..
Тем временем кабина поднималась все выше. Доктор изо всей силы зажмурился и затаил дыхание, пытаясь вспомнить хоть какую-нибудь молитву... но вот кабина лифта, дохнув горячим ветерком ему в лицо и растрепав волосы, прошла мимо.
Маккой попытался прикинуть расстояние между скобами и только что прошедшим лифтом и задышал свободнее. Кабина не задела бы его, даже если бы он не стоял так близко к стене!..
– А если этот лифт заблокирует нам вход на палубу центрального поста?.. – подала снизу голос Лено.
– Тогда мы пойдем другим путем, – Спок, по своему обыкновению, был лаконичен.
– Так точно, сэр!
Сверху послышался звук сильного удара: раздался резкий металлический скрежет. Марксон болезненно вскрикнул" Вслед за этим внезапно загорелись фонарики десантников, а турболифт с воем и грохотом устремился вниз в свободном падении.
– Держитесь!.. – закричал Спок.
Остолбенев от неожиданности, Маккой успел увидеть, что Марксон уже почему-то вылез из-за скобы и теперь лифт падал прямо на него. Доктор что-то крикнул ему, но было уже поздно.
Кабина турболифта рухнула вниз. Сильный порыв ветра сбросил Марксона с неверной опоры, и он с жутким криком, от которого заныло в ушах, полетел на дно шахты...
Маккой почувствовал, как у него застыла в жилах кровь Крик несчастного мичмана все еще звенел, постепенно замирая где-то далеко внизу. Все снова погрузилось во тьму, и доктор долго не мог понять, что на этот раз темно только в его глазах...
Выше, над ним, кто-то откашлялся.
– Сделаем перекличку, – услышал Маккой хриплый голос Чехова, дошедший до него, как сквозь вату. – Чехов, – назвался первым лейтенант.
– Спок.
Пауза.
– Холли, – всхлипнув, отозвалась, наконец, девушка.
– Маккой, – сказал доктор и не узнал своего голоса.
