– А что, мне нравится. Конечно, пара сотен ракет по планетке – и останется выжженный шарик, но надо ли нам это? Попытка не пытка, давайте попробуем с ними договориться. С этими, как вы, уважаемый Линдирор, назвали земные кланы?
– Государствами.
– Ну да, вот с ними. Пока есть шанс договориться, пусть самый призрачный, попробуем. А мы, если что, все в труху, – генерал шутливо вытаращила глаза в грозном выражении, как в изображениях Демонов Бездны, и коротко хохотнула.
Военные слишком хорошо знали, какие силы истребления сосредоточены в их руках, и слишком часто сталкивались с результатами их применения, чтобы относиться к войне столь же легкомысленно, как гражданские.
Голосование было: два за попытку договориться с аборигенами и один против.
* * *
Сергей зябко поежился, в «предбаннике» президентского кабинета в Кремле он чувствовал себя предельно неуютно. Столь же неуютно чувствовали себя и двое мордоворотов в безукоризненных «двойках», похожие друг на друга словно близнецы, только один с белобрысым ежиком на голове, другой с темным. Они исполняли при нем роли то ли почетных сопровождающих, то ли конвоя. И, похоже, сами точно не знали, в чем она заключается.
Слегка склонившись над коммутатором, секретарь дожидался чего-то. Раздался знакомый каждому гражданину России басок: «Слушаю». От этого узнавания словно ледяной ветерок пронесся по телу. Секретарь доложил, что лейтенант Соколов прибыл. Выслушав ответ, обратил тяжелый взгляд на Сергея.
– Проходите, вас ждут.
Соколов повернулся к сопровождающим.
– Идите, товарищ Соколов, мы подождем вас здесь, – ответил белобрысый и неожиданно слегка подмигнул, по крайней мере Сергею так показалось.
Он торопливо оправил безукоризненно выглаженную повседневную форму. Перед поездкой ее выдали взамен старой, пришедшей в негодность.
Массивная двустворчатая дубовая дверь распахнулась от легкого прикосновения ладони. Сделав два шага в кабинет, остановился, замер в безукоризненной стойке смирно.
– Товарищ президент Российской Федерации, – отбарабанил слегка изменившимся – волнение сжимало горло – голосом, – лейтенант Соколов по вашему приказанию прибыл!
Неделю тому назад, вздымая в небо белую круговерть снежинок, перед избушкой, неизвестно откуда взявшейся посреди безлюдной, заснеженной тундры, приземлился белый вертолет. Хмурый лейтенант встретил спасателей на пороге. За те несколько часов после улета Аридэль до появления спасателей он все еще раз обдумал и только утвердился в решении. Он расскажет о своих приключениях, ничего не скрывая, и будь что будет. Посчитают нужным, пусть наказывают, посчитают необходимым наградить, так будет этому только рад.
Удивленно уставившемуся на Сергея майору, начальнику эвакуационно-спасательного расчета, пришлось дважды рассказывать и откуда здесь взялось здание, и про пленение инопланетного пилота, и куда он потом делся. После этого все закрутилось. На взлетно-посадочной полосе родного аэродрома вертолет встречал озабоченный капитан – особист с двумя вооруженными спецназовцами за спиной. У Сергея отобрали сумку с инопланетными артефактами, включая врученное Аридэль устройство связи. Потом вся компания погрузилась в вездеход, и через пять минут Сергей заходил в здание штаба. После краткого допроса вспотевший от фантастических известий особист посадил Сергея вместе с сопровождавшими спецназовцами в грузовой борт. Еще через четыре часа самолет пробил плотный слой туч, укрывавших Центральную Россию, колеса коснулись плит взлетно-посадочной полосы военного аэропорта в окрестностях столицы. К борту самолета подъехала короткая группа из двух автомобилей с затонированными окнами, с молчаливыми представителями то ли ФСБ, то ли военной контрразведки, то ли еще какой спецслужбы. После короткого разговора с сопровождающими спецназовцами Сергея забрали с собой, не забыв захватить опечатанную сумку с артефактами. Доехали быстро – прошло не больше часа, как машины затормозили у неприметного особнячка, прятавшегося в густом подмосковном лесу, за высоким бетонным забором с колючкой и камерами поверху. В распоряжение Сергея предоставили комфортабельный номер на третьем этаже, но с железными решетками и сигнализацией на окне. Оставив одного, сопровождавшие люди вышли, звонко щелкнул замок на массивной стальной двери.
Через час пришли двое накачанных молодых людей с короткой стрижкой – то ли надзиратели, то ли охрана, и за него взялись по-настоящему. Сначала повели на первый этаж, где располагались медики, просветили, прокололи и обследовали так, как еще никогда в жизни. Потом начались изнурительные допросы с утра до позднего вечера, перемежающиеся написанием объяснительных записок. Взгляды, бросаемые дознавателями, и каверзные вопросы буквально кричали: «Мы знаем, ты все врешь, но погоди, парень, мы из тебя вытряхнем правду!»
– Может, ты вообще не человек? – сверля профессионально недоверчивым взглядом, спрашивал дознаватель за аскетично обставленным столом.
– Вы видели мои анализы, не говорите чепухи, – внешне Сергей был полностью спокоен, но прекрасно понимал, в какие жернова попал, и что необходимо терпеть и быть настороже, – я человек.
– Ну хорошо, допустим, а скажите…
Непрерывные допросы продолжались, а когда он вспомнил даже цвет одежды, в которой щеголяла инопланетянка, и все разговоры до малейших нюансов, человек в белом халате и добрым взглядом доктора Менгеле вколол ему в плечо некий препарат. Сразу стало жарко, а что было дальше, он не помнил. Несколько часов жизни просто испарились из памяти. Открыл глаза уже в номере, лежа на кровати, голова раскалывалась от жуткой боли. На следующий день приходил улыбчивый старичок с пронзительным взглядом. Тот крутил перед носом Сергея блестящим металлическим шариком на нитке, и все повторилось. Очнулся снова в номере, за окном догорал вечер, но в отличие от первого раза голова не болела. Было тяжело, но он ни на миг не пожалел о решении все рассказать о встрече с инопланетянкой. На следующее утро его оставили в покое, а после обеда охранники принесли новое обмундирование и сказали привести себя в порядок. На вопрос: «Зачем это?» нехотя буркнули: «Вам предстоит важная встреча!»
За затемненными окнами автомобиля мелькали яркие и до боли знакомые виды вечерней Москвы, здесь после того, как отец уехал из пылающего Донбасса, он провел, наверное, самые счастливые годы. В груди от волнения словно сжимались тугие пружины, по мере того как машина приближалась к центру столицы, они взводились все туже и туже, пока он не выдержал.
– Куда мы едем? Можете хоть это объяснить? – произнес взвинченно.
Один из охранников, тот, что блондин, успокаивающе положил руку с набитыми костяшками на плечо Сергея.
– Не волнуйтесь, Сергей Павлович, скоро все увидите и поймете сами.
Он оказался прав. Когда машина, не задерживаясь, миновала монументальные кремлевские ворота, кажется под Тайницкой башней, догадался, к кому на встречу они едут…
В глубине кабинета за массивным письменным столом с монитором сидел президент России: кругленький такой, с простецким и пухлым лицом и мощной плешью на голове, возрастом за шестьдесят, неплохо сохранившийся для своих лет. Словом, самый заурядный, если бы не ощутимая аура властности, которая почти физически давила на каждого, кому довелось побывать в этом кабинете, и умный взгляд, которым он несколько мгновений пристально и с интересом буравил застывшего, словно оловянный солдатик, посетителя.
Президент бросил взгляд в папку перед ним и произнес неожиданно мягко:
– Здравствуйте, Сергей Павлович, присаживайтесь, – указал на стул напротив коммутатора с множеством немного потертых кнопок, подписанных фамилиями членов правительства и самых необходимых людей, – в ногах правды нет.
Сергей осторожно уселся на краешек стула у стола-приставки и замер, не отводя взгляда от лица могущественного собеседника. Солнце уже зашло за кремлевскую стену, за раскрытым окном потихоньку темнело, начался слякотный весенний московский вечер.
