— Я думаю о том что произошло, и не думаю, что когда-нибудь перестану… но, но если бы ты своими прикосновениями помог мне хоть немного стереть случившееся…
— Помилуй мои чувства, женщина! Ты словно предлагаешь мне встать последним в очереди тех насильников?
Резкий ответ сорвавшийся с губ Армитажа, заставил Камиллу вновь покачнуться, он и правда был возмущён, зажмурившись, он пытаясь выкинуть пришедшую на ум картину.
Его привёл в чувство треск раздвигаемых портьер и хлопок двери распахнувшегося балкончика. Он успел в последний момент, ухватившись за торчащее в вырезе на спине переплетение шлюшьего снаряжения, очевидно рассчитанного на подвешивание. Если бы не оно, Армитаж не смог бы удержать её натертое маслом тело за перилами.
Он внёс сотрясающуюся от сорвавшегося напряжения Камиллу обратно в номер, больше не задаваясь вопросом в какие игры его впутали. Армитаж гладил её волосы, руки ноги, стараясь привести её в чувство. Наконец она перестала мелко дрожать, и вдруг осмысленно и зло посмотрела, её слова обрушились на него словно дубина аборигенов с Кашиика:
— Знаешь, те подонки изнасиловали моё тело, а ты — душу. Зачем ты меня спасал? Ты чувствовал себя от этого лучше? Я грязная для тебя?
Вместо ответа, он накрыл её губы поцелуем, Камилла раздражённо цапнула его зубами за губу до крови, а потом приоткрыла губы под напором его требовательного языка.
— Ты знаешь, а твою сбрую мы пока снимать не будем, чтобы ты не ускользнула от меня, — сообщил он, просовывая руку под одно из переплетений.
— Да, торговец предлагал ещё плеть, но тех денег, что ты оставил на столе, хватило лишь на это, — меланхолично сообщила Камила.
— А жаль, я заслужил сегодня порки, — ответил он, спускаясь ласками ниже, освобождая её пышную грудь из колпачка бюстгальтера, понимая, что минуту назад мог потерять это блаженство.
— Я боялась, что ты не вернёшься.
Внезапно он почувствовал, что это так, кем бы ни была эта предательница. В солнечном сплетении и под пупком разлилось тепло, а ждал ли его кто-то когда-то вообще?
Армитаж накрыл ореол её соска, почувствовав образовавшуюся под губами крупную ягоду, проводил по ней языком, затем втянул в рот, вызвав томный вздох. Он сдавил рукой вторую грудь, сосок которой немедленно в готовности словно нацелился попасть в его рот. Армитаж свёл вместе две спелые дыньки, и соединив обвёл их языком объединив в знак бесконечности. Роуз со стоном вырвалась из его рук, словно не в силах больше терпеть, и потянулась к поясу на его брюках, он с облегчением предоставил ей инициативу, избавившись от страха сделать что-то не так.
Глава 26
Рей подняла в воздух кросс магистра, она взяла его без спроса, по-сути дела — угнала. Юная джедайка, не могла точно объяснить свой поступок, но, ночью в её голове созрело это решение, озарение указало место, в котором она должна как можно скорее оказаться. Крестокрыл чувствительно тряхнул её в компенсаторах кресла, обозначив момент выхода из атмосферы планеты. Обычно она любила наслаждаться невесомостью, не спеша включать искусственную гравитацию, но сейчас, джедайка чувствовала, что необходимо торопиться.
Рей, вздохнув, последний раз посмотрела на планету, на которой прожила как в раю, стараниями Бена, семь лет. Были конечно издержки и недопонимания, но это было все такими мелочами, по-сравнению с несбыточными ожиданиями родителей на прожжённом светилом Джакку, сопровождавшихся бесконечными ощущениями голода и жажды.
Она не связалась с Беном ментально, зная, что он будет убеждать её вернуться к его дяде. Пришедшее откуда-то роковое знание влекло её в сложный регион Туманности Мао. Что она там ожидала найти, она тоже не могла сказать. Просто ничего не могла с собой поделать, она должна была быть там.
Рей сносно ориентировалась в звёздных маршрутах, и знала, что участок, в который она направляется, довольно сложный по навигации. Скопления черных дыр, заглатывало известное пространство, пряча за горизонт событий, именно там она ментально потеряла Бена в прошлый раз.
Его частота словно перестала существовать на радаре её сверхчувствительности, ей стало так безнадежно и невыносимо одиноко. От безрассудного поступка кинуться разыскивать своего покровителя, её удержало вмешательство Леи Органа, которая ласково но довольно твердо объяснила, что её сын на сложном задании, и скоро непременно объявится, а сейчас отвлекать егоне нужно, чтобы Бен не совершил роковой ошибки. И, Рей чувствовала, что мать очень тревожится за Бена, но, то что там происходит в туманности Мао критически важно.
Их связывали с Леей почти родственные отношения, ведь именно ее заботам она поручила своего брата, после того, как Бен полностью отстранился от этой задачи. Лея, помогла выправить документы, после того как Бен увёз её от рабовладельца с Джакку, и, выхлопотала бюджетное место в университете. Лея умела, парой умных фраз и душевных взглядов, успокоить и вдохновить. Тогда она послушалась, и Бен, через несколько часов, ставшими от ужасного ожидания бесконечными, действительно появился, получив порцию упрёков и счастливых взглядов, встречавших его женщин.
Но сейчас, она не стала советоваться принимая решение поддаться неясному порыву, потому что знала, что Лея немедленно сообщит сыну, и тот её остановит. Ей необходимо было попасть в место, зовущее её, чтобы найти объяснения, кем она является на самом деле.
Рей, насладилась несколькими секундами невесомости, отозвавшимся замершим солнечным сплетением, и ёкнувшей воронкой пупка и того что пониже. Собрав воедино физические и ментальные резервы, собравшиеся в железно напрягшийся пресс, она решительно, сдавив рукоятку, опустила гашетку, посылая сигару кросса в гиперпространство, встречающее её распустившимся соцветием звёздной астры.
Удар гиперпространственной неизвестности, и мгновенный выход, отозвался сокращениями, чтобы умерить их, она сжала ляжки, но, вместо успокоения, получила новую более сильную волну спазмов. Криффов Бен, ну почему он постоянно ею пренебрегает, предпочитая чувственных тви’лек [гуманоидная раса, женщины которой считались привлекательными], или совершенно не подходящих ему баб из злачных мест, а в последний раз она вообще застала его дрочащим и нюхающим чьё-то бельё? А она, между тем, опасаясь, что он почувствует что-то, боится запустить руку между ног, чтобы не выглядеть нелепо, если он вдруг свяжется с ней ментально. А этот гад ничего не стесняется, и она частенько из-за
