и понял, что источник энергии, который привлек их внимание, является самой обычной гидроэлектростанцией. Которые не строят на развитых планетах уже несколько десятков лет.
Мушкил удерживал корабль достаточно ровно, чтобы он с легкостью перебрался с корабля на посадочную площадку. Вслед за ним, этим же путем спешились и несколько отрядов ногри, экипированные в легкую одежду, отвечающую на нужды засушливого климата Ялары — даже рядом с искусственными водопадами было достаточно жарко.
Они проследовали от посадочной площадки до массивных, явно взрывозащитных дверей, ведущих внутрь высокой угловатой башни, возвышающейся над основным комплексом плотины. Штебен жестом приказал своим сопровождающим рассредоточиться.
И, едва двери распахнулись, как только автоматика уловила их приближение, как разведчик увидел стоящего в проеме ногри.
Его шкура была темнее тех, с кем капитан прибыл на планету, и с некоторым синеватым отливом, что ли. Одет в легкую тунику-безрукавку, в руках — ни намека на оружие, но имперец знал, что это не может быть так. Ногри и оружие — это союз с первых шагов и до гроба.
— Покиньте это место! — требовательным тоном произнес он. В голосе чувствовался сильный акцент. Вероятно этот ногри был одним из первых, кто начали служить Дарту Вейдеру и как следует изучить общегалактический он не успел. А здесь, навряд ли у него имелась обширная языковая практика.
— Я — капитан Штебен из Имперского флота… — начал было имперец, но ногри с голубоватым отливом шкуры бросил на него свирепый взгляд.
— Покиньте это место! — повторил свою речь он.
— Не пойдет, парень, — покачал головой имперец. — У меня приказ — изучить это место. Причем от твоего господина.
— Капитан Штебен, — промяукал Мушкил, показавшись из-за спины имперца. — Я разберусь.
«Ты куда поперек командира на передовую?!», — хотел было рявкнуть имперец, а потом улыбнулся, увидев, как на лице старого ногри появилось недоумение. Оглянувшись, капитан усмехнулся.
Вот хитросделанные коротышки! Теперь ясно, почему этот «синенький» на него ранкором смотрел. Сам-то разведчик считал, будто ногри остались на посадочной площадке и будут видны любому, кто смотрит.
Ан нет, молоды коммандос смерти уже вовсю развлекались тем, что ко канатам и тросам, переброшенным через ущелье, рассредоточивались по территории плотины. Ну, понятно тогда, чего этот ногри талдычил одно и то же…
— Я — Мушкил, из сверхклана ногри, — представился его второй пилот на общегалактическом. — Этот человек, — он указал на имперца, — наш куратор на миссии. Наш господин, гранд-адмирал Траун, прислал нас сюда, чтобы подчинить его воле Ялару и все ее секреты.
Ногри с голубоватым оттенком кожи посмотрел на своего сородича с раздражением и неприязнью.
— Наш господин Дарт Вейдер приказал убить любого, кто приходить сюда без спроса, — угрожающе прорычал он. — Уходи, маленький Мушкил. Я не знать никакого Трауна.
«Тебе же будет лучше, если ты с ним никогда и не познакомишься лично», — весело подумал Штебен.
— Наш бывший господин Дарт Вейдер лгал нам, — произнес Мушкил. — Долг жизни, который мы обещали ему — обман. Ногри более не живут на умирающем Хондогре. Ногри более не служат Дарту Вейдеру. Гранд-адмирал Траун, освободивший нас и спасший нас, даровавший жизнь по древнему закону — наш господин. Навечно.
Старый ногри с нескрываемой злобой посмотрел на сородича. Потом на Штебена. И вновь на своего подручного.
— Внутрь идемте, — проскрипел он, поворачиваясь к ним спиной. — Говорить должны мы. Убью вас я и мои коммандос, коли лжете вы нам.
— Твои коммандос? — удивился Штебен, оглядываясь. — И где они?
— Связывают юнцов, которых ты привел на Ялару, — проворчал он. — Совсем династы из ума выжили, коли юных отправляют мужскую работу делать.
— Кстати об этом, — заявил Штебен. — Видишь ли, династов больше нет…
Старший ногри остановился, как вкопанный. Медленно обернулся, после чего посмотрел на имперца таким взглядом, что мурашки пробежали по спине.
— Внутрь идемте, — повторил он. — Говорить будем. Долго говорить будем.
Штебен хотел было возразить, бросив взгляд на корабль. И промолчал, увидев, как по пандусу группы ногри с голубоватым оттенком шерсти выводят связанных по рукам коммандос смерти, оставшихся на борту.
«Блестяще», — подумал имперец. — «Ну и каковы были шансы на то, что на операцию на замаскированной планете Дарт Вейдер отправит лучших из ногри, какие у него были? Хаттовы ситы! Даже из гроба умудряются подгадить жизнь другим разумным!»
Ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
Девять лет, семь месяцев и двадцать девятые сутки спустя Битвы при Явине…
Или сорок четвертый год, семь месяцев и двадцать девятые сутки после Великой Ресинхронизации.
(Четыре месяца и четырнадцатые сутки с момента попадания).
Из сладкого плена забытья ее вывел весьма недружелюбный жест.
Девушка открыла глаза, распахнув челюсть для того, чтобы побороть боль, заполняющую всю левую половину лица.
— С добрым утром, «стервятник», — произнес голос. Интонации которого ей были знакомы, но прежде она слышала их отнюдь не в приказном, скорее в жалобном и наивном исполнении…
Ее взгляд заметался по отсеку космического корабля, в котором она себя обнаружила. Отсеку хорошо знакомому, потому что… ЭТО БЫЛ ЕЕ КОРАБЛЬ!
Девушка проморгалась, прежде чем болевые ощущения лица прошли, а глаза привыкли к полумраку трюма.
— Долго же ты спишь, — хмыкнул все тот же голос. Она прищурилась и увидела сидящего рядом с переборкой того самого дурачка с Танааба… Который был облачен в весьма дорогой и продвинутый боевой костюм. За такой на черном рынке можно выручить тысяч десять кредиток, а то и побольше.
Опытным взглядом она оценила, что броня сидит на человеке идеально. Где нужно затянута, где нужно ослаблена. Ничего лишнего — только функциональность. Перед ней явно находился профессионал своего дела…
Бросив взгляд на себя, она отметила, что осталась лишь в тканевом поддоспешном костюме. Судя по распоротым швам и накладкам для удобства размещения бронеплит, этот паренек явно смыслил в том, где могут быть спрятаны различные примочки.
Она напрягла ноги, чтобы проверить крепость троса, которым ее связали. Нет, плотно к коже. Вероятно, что даже кровоток пережат. На руках — аналогично. Тело затекло, и она не могла даже пошевелить конечностями.
Потеревшись затылком о балку, к которой была прикована, девушка отметила, что из волос пропали даже заколки, которые позволяли прятать пышную гриву под шлемом.
— Может быть еще поищешь где припрятала оружие или отмычки? — поинтересовался у нее мужчина. — На всякий случай скажу, что из-под кожи на запястьях я лезвия так же вынул. И на бедрах. И на лопатках.
— Полапал, пока я была без сознания? — спросила она.
— Да брось, — тем же безэмоциональным тоном ответил «танаабец». — Это не является извращением, если ты просто
