Джек Макдевит - Жар-птица

Хайгейт находился на орбите с незапамятных времен. В свое время на нем сменялись команды ученых, но сейчас там остался один искин. И если нельзя доверять искинам на Вильянуэве, с чего бы доверять искину на ее орбите? Я спросила об этом Белль.

– Вопрос веры, – ответила она.

Я снова переключилась на спутник.

– Поняли тебя, Хайгейт. Спасибо за предупреждение.

– Следует ли понимать это как обязательство не высаживаться?

– Мы еще не решили.

– Если все же решите спуститься на планету, имейте в виду: никакой помощи, в случае чего, не будет. Настоятельно предлагаю вам отказаться от любых попыток такого рода. Самым разумным поступком будет немедленный отлет после того, как вы закончите наблюдения с орбиты.

– Хайгейт, в чем заключается опасность?

– На Вильянуэве существует активная механическая культура, представители которой не рады незваным гостям. Если вы войдете в атмосферу, вас воспримут как угрозу и, будьте уверены, предпримут соответствующие шаги. В этом случае за последствия будете отвечать только вы.

Когда мы представляли на Скайдеке полетный план, пришлось просмотреть презентацию, где советовалось отправиться куда-нибудь еще. Мы отказались. Тогда от нас потребовали подписать бумагу о том, что мы предупреждены и снимаем любую ответственность с космической станции, полетной администрации, правительства, вообще с кого бы то ни было.

– Хайгейт, – спросила я, – у тебя хранятся записи предупреждений? Можешь сказать, не направлялось ли предупреждение «Волнолому» в тысяча триста восемьдесят третьем году? Пилота звали Элиот Чермак.

– «Белль-Мари», данная информация не подлежит разглашению.

– Это очень важно. С Чермаком были два пассажира, один из которых, как мы полагаем, погиб здесь. Нам необходимо…

– Вы представители официальных властей? Вы полицейские?

– Да, – ответил Алекс. – Глобальное Бюро расследований, Окраина.

– Прошу представить соответствующие полномочия.

– Их должны были прислать со станции Скайдек. Ты не получал?

– Ответ отрицательный. Прошу следовать стандартной процедуре.

Мы поняли, что так ничего не добьемся. Хайгейт предупредил: мы нарушаем ряд положений, он вынужден сообщить об этом, и по возвращении мы должны ждать неприятных вопросов.

Мы смотрели на огни, которые двигались вдоль дорог, парили в небе и даже плавали в море. На всех континентах, казалось, жили люди. Светились в ночи острова. Лишь полярные шапки оставались темными. Мне стало не по себе.

– Если здесь так опасно, как они утверждают, почему бы просто не отключить их? – спросила я.

Алекс, судя по всему, был ошеломлен не меньше меня.

– И как ты собираешься это сделать, Чейз?

– Легко. Надо лишь отрубить питание.

Две солнечные батареи на геосинхронной орбите с помощью лазеров передавали энергию на спутники, которые затем пересылали ее на наземные станции. Искины Вильянуэвы перестали обслуживать станции тысячелетия назад, и эстафету подхватила Земля, а затем Альянс. По мере изменения политической ситуации ответственность передавалась другим образованиям. Сегодня этим занимается Конфедерация. Можно сказать, что это нить, связывающая человечество с самым его началом. Один из энергоспутников парил посреди дисплея. Само собой, спутники неоднократно заменяли.

– Есть этические соображения, – сказал Алекс.

– В смысле?

– Прежде всего, мы не знаем в точности, действительно ли там никого нет.

– По-моему, будет несложно выйти на связь и спросить, есть ли там кто-нибудь.

– Возможно, они не имеют доступа к радио или не знают, как его получить. И даже если людей там нет, как ты смотришь на уничтожение искинов?

– Мы постоянно этим занимаемся.

Я знала, что Белль меня слышит, но напомнила себе, что она – лишь система обработки данных, а не живое существо. Правда, иногда она казалась мне живой.

– Многие с этим не согласятся, Чейз. Если уничтожить целую планету безвредных искинов, политических проблем не оберешься.

– Угу. Только политических проблем нам и не хватает.

Мы пересекли терминатор и вновь вышли на солнечную сторону.

Белль вывела новые изображения: одни были недавними, с Хайгейта, другие – такими старыми, что все даты оказались утраченными. Большинство центров цивилизации поддерживались в прекрасном состоянии – лишь немногие стали жертвой пустынь, джунглей или лесов. Вид городов с течением времени менялся, но не в том смысле, что они разрушались. Башни делались все более широкими и угловатыми, потом становились выше и изящнее и наконец превращались, как представлялось мне, в какой-то луковицеобразный кошмар. Сами города иногда выстраивались вдоль строгих геометрических линий, а иногда с необузданной энергией расширялись во все стороны. Даже пешеходные дорожки меняли свой вид: в одну эпоху они с неумолимой прямотой пересекали центр, в другую – изящно огибали здания и естественные препятствия, в третью – стрелой пронзали все стоявшее на пути посредством туннелей и мостов. Несмотря на то что парки, дороги, улицы городов и пляжи – главным образом, пляжи – были пустынны, казалось невероятным, что цивилизация на этой планете давно перестала существовать.

– Меня не слишком радует перспектива спуска на планету, – заметила я, хотя и пообещала себе, что возражать больше не стану: собственно, это было частью нашего уговора.

– Согласен, – кивнул Алекс. – Будем осторожнее.

Эти слова прозвучали как обещание, но мы оба знали, что Алекс, скорее всего, не сумеет его сдержать. Нетрудно было представить, как Крис Робин говорит примерно то же самое Биллу Винтеру.

Алекс изучал изображения на дисплеях. Белль сосредоточилась на церквях.

– Когда спустимся на планету, думаю, тебе лучше остаться в челноке. Что бы ни случилось.

Господи, опять начинается.

– Алекс, – сказала я, – ты прекрасно знаешь, что этого не будет.

Лицо его посуровело.

– Тогда подождешь в корабле.

– А кто посадит челнок? Ты?

– Именно для этого существуют искины. Пилот мне не нужен.

– Будет нужен, если возникнут проблемы. Если начнется шторм или в тебя попадет молния – тебе конец, детка.

– Это крайне маловероятно. Мы будем садиться среди бела дня под ясным небом.

– Алекс…

– Послушай, Чейз, мы все это уже проходили. Что бы ни случилось, мне совсем не хочется, чтобы мы оба пропали без вести на этой забытой Богом планете.

Телескопы выхватили узкую, извилистую проселочную дорогу, проходившую через поля и покрытые лесом участки. По ней неспешно двигалась машина с открытым верхом. Сиденья были пусты, но я видела, как плавно поворачивается руль.

Вся планета казалась населенной призраками.

Алекс стоял рядом, глядя на ту же картинку.

– Прости, что втянул тебя в это, Чейз.

– Не проблема. Просто подожду в челноке, пока тебя будет доедать какая-нибудь гигантская летучая мышь.

Судя по количеству церквей, мечетей, синагог и прочих храмов на улицах и в сельской местности, Вильянуэва действительно являлась бастионом веры. Церкви были самыми разнообразными – от гигантских соборов в центрах крупных городов до маленьких сельских часовен на равнинах. Порой они несли множество украшений в староготическом стиле, свойственном христианству с самого его зарождения одиннадцать тысяч лет назад, порой выглядели эклектичными, а иногда – простыми и скромными.

Первые два дня мы делали фотографии с телескопов, надеясь найти хоть что-нибудь, имеющее отношение к Крису Робину. Никаких результатов. Если на планете что-то и было, мы вряд ли обнаружили бы это – от одного лишь количества церквей захватывало дух. Конечно, мы знали, что их десятки тысяч, но увидеть воочию – совсем другое дело.

Мы понятия не имели, как распределить увиденное по категориям. Большие церкви, маленькие церкви, уединенные церкви, церкви с кладбищами, церкви с ангелами перед входом. Какая связь существовала между ними и списком появлений таинственных кораблей, составленным Винтером?

– Может, все началось именно здесь, – сказал Алекс. – Допустим, именно здесь впервые увидели неопознанный корабль. И кто-то понял, откуда он взялся.

– Но при чем здесь церковь?

– Не церковь, Чейз. Церкви. Лайл использовал множественное число.

– И что это значит?

– Это не запись – по крайней мере, не документ как таковой. Тут другое.

– Ладно. У меня еще один вопрос.

– Слушаю.

– Предположим, ты прав и речь идет о каком-то историческом месте. Прихожане церкви собрались и поставили памятник или еще что-то. Откуда Робин и Винтер знали, что нужно лететь именно сюда?

– Вряд ли Робин бывал тут раньше. И можно не сомневаться, что Винтер тоже не бывал. А значит, они что-то обнаружили, изучая историю планеты.