его нет в базе?
— Не успели внести, но мы исправим этот момент.
— У тебя ничего нет на него, капитан, и нет никаких доказательств его участия в пиратстве.
— Видимо, ты можешь нам рассказать, как оказался на этой станции? — обратился капитан ко мне.
— Не могу, — промычал в ответ.
— Что он сказал? Я не понял? — обратился он к Лане.
— Он не говорит, капитан. Он немой, — пояснила она.
— Но нас понимает?
— Понимает, не всё, конечно.
— Вот даже как. Значит, дикий.
— А я тебе сразу это сказала. Мало того, он ничего не помнит о себе. Даже имени своего не знает.
— Диких хватает среди пиратов и их нет в нашей базе.
— Он не пират и у него нет нейросети.
— Это я заметил. Он может быть их разведчиком.
— Если ты намекаешь на нейросканирование, то даже не мечтай, я не дам согласие на это.
— Осталось только выяснить, есть ли у вас полномочия для этого.
— Есть!
— Но для этого нужно выяснить вашу личность.
— Ты сомневаешься в том, что я принадлежу к расе креатов?
— В этом не сомневаюсь, но не каждый креат имеет такие полномочия. А только прошедший соответствующее обучение.
— Вот контакт главы школы телохранителей, которую я закончила. Он подтвердит мои полномочия.
Неожиданно капитан встал и вышел в соседнее помещение. Сам я только одним ухом слышал, о чём они разговаривали. Меня больше взволновало, что меня не было ни в одной из баз. С одной стороны, хорошо, что я не пират, а с другой — кто я? Нет у них никаких данных на меня. Как я мог прожить много лет и на меня не было никаких данных у них? Как оказался в этом агрегате? Может, это инкубатор, где выращивают таких, как я? Это что, я три дня назад родился?
— Не переживай, Отпуск, нет у них ничего на тебя. Это абордажники специально оговорили тебя. Злость они так вымещают.
— Я не понимаю, — промычал в ответ.
— Не понимаю, я тебя. Потом объяснишь.
Вскоре вернулся задумчивый капитан и посмотрел на меня.
— Вам подтвердили мои полномочия?
— Да, подтвердили, а также контракт с аграфами на охрану. Алайна, вы слышите меня?
— Лана. Мне так привычнее.
— Хорошо, Лана. Вы были телохранителем этого аграфа, — он ждал, что она ему подскажет имя, но Лана молчала. — Я правильно понял?
— Правильно.
— Он погиб, насколько мне известно.
— Не погиб, но я не собираюсь это обсуждать.
— Почему? Я хотел только спросить, что произошло?
— Вы можете поговорить об этом с главой школы. Я не собираюсь обсуждать это с вами.
— Почему?
— Запрещено по условиям контракта.
— Тогда меня интересует, когда вы первый раз встретились с вашим приятелем? Надеюсь, это вам не запрещено обсуждать?
— Вы правы — запрещено.
— У меня есть два свидетеля, которые утверждают, что вы с ним встретились три дня назад и до этого его никто не видел на станции раньше.
— Кто же это? Опять ваши абордажники?
— Нет. Это сотрудники, что работали вместе с аграфами.
— У вас ложные сведения. С Аграфами никто не работал.
— Ну а как же хуманы, что проживают вместе с вами на закрытом для остальных уровне станции?
— Они обслуживают станцию. Никто из них не работал с аграфами и не мог знать, кто прилетал или улетал со станции.
— Даже вы.
— Даже я.
— А как же мать вашей подружки? Она работала в закрытом секторе.
— Где она работала и чем занималась мне неизвестно. Я не выясняла.
— Вы были в закрытом секторе?
— Я не буду отвечать на этот вопрос. Это нарушение контракта. Кроме того, мне это надоело, я жду ваших доказательств его пиратства.
— Мы пока устанавливаем его личность.
— Его личность нигде не фигурирует. Значит, он дикий, как я вам и говорила. Итак, где ваши доказательства?
— Можете пока идти, но вскоре я соберу информацию по нему и тогда будет выдвинуто обвинение.
— Нет у тебя ничего, капитан.
Мы встали и вышли из кабинета. Как только закрылась дверь, из соседнего кабинета вышел разведчик.
— Что скажешь? — спросил его капитан.
— Что здесь можно сказать. С креатами всегда сложно. Как обычно будет молчать, даже если что-то знает.
— У нас нет ничего на него.
— Дикий.
— К нам не очень давно попал корабль, летевший сюда. Там были криокапсулы вот с такими.
— Много?
— Два десятка. Когда разморозили их, они ничего не помнили: ни кто они, ни откуда. Полностью стерта память.
— Аварцы?
— Если бы. Наши.
— Что удалось выяснить?
— Ничего. Отправитель груза исчез, до сих пор в розыске. Пилот не знал, что везёт. Взял попутный груз в виде закрытого контейнера, но, когда его стал преследовать пират и он запросил помощь, потом наши вмешались.
— А где они?
— Отправили в миграционный центр. Живут на планете.
— С какой они планеты, не удалось выяснить?
— Нет и ни один из них никогда не был в базе. Я проверил, перед тем как вылететь сюда.
— Даже предположений нет?
— Анализ данных ДНК показал, что их ДНК совпадает с потомками одной очень давно пропавшей экспедиции. Куда она летела и зачем — не сохранилось никаких данных в архивах. Эта экспедиция пропала больше двух тысяч лет назад.
— Потерялись где-то и одичали.
— А сейчас их кто-то нашёл и перевозит сюда их потомков и продаёт.
— Не удивлён. В такие экспедиции отправлялись разные мозголомы и их потомки должны быть не глупы.
— Две тысячи лет прошло по общему времени. За такое время они полностью деградировали.
— Всё возможно, но они нас не интересуют. Думаешь, этот паренёк из той партии?
— Скорее всего. Часть груза мы
