– Архипелаг «Северная Земля», – понятливо хмыкнул Лёха.
– В нашем Мире эти острова называются по-другому, – меланхолично усмехнулся епископ. – А именно, архипелаг – «Дальние острова». Впрочем, это не имеет основополагающего и конкретного значения…
– Не имеет.
– Итак. Северная оконечность – северного мыса – самого северного острова. На мысу изображён тёмно-красный треугольник. Это она и есть, искомая метеостанция.
«Остров называется – «Комсомолец». По-нашему, понятное дело, называется, – загрустил Лёха. – А мыс – «Арктический». То ещё местечко. Аховое и заброшенное. До Северного полюса, образно выражаясь, рукой подать. Вот же, угораздило…»
– Метеостанция – в свою очередь – окружена синими и зелёными точками, – продолжил отец Джон. – Это – различное научно-исследовательское оборудование и всяческие умные приборы, за которыми вы, молодёжь, и должны внимательно следить-наблюдать. То бишь, регулярно – в соответствии со строгим графиком – менять подсевшие аккумуляторы. Если же приборы будут серьёзно повреждены тамошними животными и птицами, то, естественно, необходимо поменять каждый испорченный прибор на новый, действующий… Впрочем, не буду растекаться пустыми словесами по древу. В этой папке вы найдёте наиподробнейшие инструкции и регламенты. В полёте, понятное дело, ознакомитесь… Вопросы?
– В южной части срединного острова архипелага нарисован фиолетовый овал, – ткнул пальцем в карту Лёха. – Что это такое?
– Запасной аэродром. Рядом с Дальними островами проходит-пролегает несколько оживлённых авиационных потоков. Любой самолёт, в случае экстренной необходимости, может там приземлиться, отремонтироваться, дозаправиться, даже сменить экипаж. На этом аэродроме базируются и специализированные самолёты спасательной службы. Южнее Дальних островов, как-никак, постоянно проходят – во встречных направлениях – караваны серьёзных морских судов… А, зачем это тебе, отрок?
– Чисто из любопытства.
– Нездоровое, право, любопытство! – пожурил епископ. – От вашей метеостанции до запасного аэродрома – даже по прямой – будет порядка трёхсот километров.
«Триста километров? – мысленно усмехнулся Лёха. – Напугал, тоже мне, отче. Типа – гусара – двумя ящиками коньяка. Если будет очень надо, то и пешком – по лёгкому – добредём. В смысле, на лыжах. Не впервой…»
Раздалось приятное мелодичное пиликанье.
Отец Джон достал из бокового кармана светло-серого комбинезона чёрный брусок мобильного телефона, поднёс его к уху и сообщил:
– Я слушаю вас! Да, говорите…, – неожиданно нахмурился. – Это уже точно? Окончательно и бесповоротно? И ничего нельзя сделать? Вот, даже как… Что теперь будет со всеми нами? Вас понял… Конечно, будем уповать на всемогущего Господа нашего. Больше, всё равно, не на кого… Спасибо за горячую и своевременную информацию. Отбой.
Дождавшись, когда епископ уберёт мобильник в карман комбинезона, Лёха поинтересовался:
– Астероид?
– Он самый.
– Нельзя отвести в сторону?
– Не получилось.
– Куда и когда упадёт?
– Куда – не известно. Когда? Примерно через трое суток.
– Ничего себе…
– А я про что вам толкую? – поморщился отец Джон. – Информация, наверняка, очень быстро расползётся по всей планете. Начнётся всеобщая паника, постепенно перерастающая в полный бедлам и бестолковый хаос… Оправляйтесь-ка, молодёжь, в аэропорт. Я распоряжусь. Следуйте на свои Дальние острова, пока самолёты ещё летают. Как говорится, целее будете. Молодожёны… Вот, возьмите две магнитные карты. Они подходят ко всем замкам, которые отыщутся на метеостанции.
– У меня, вот…, – неожиданно замялась Ванда. – Как же быть? Не знаю, право…
– Говори, красавица, толком. То бишь, напрямик.
– Я ничего не поняла – про рождение потомства. Кто нам должен дать разрешение на это?
– Молодёжь, вы контракт-то – прежде, чем подписывать – читали?
– Нет, – переглянувшись с женой, признался Лёха. – Не удосужились. Да и времени, собственно, не было. Спешка. Так получилось.
– Даже про полагающийся гонорар? – густые брови епископа неудержимо поползли вверх. – Разрешите, друзья, не поверить…
– Тем не менее, это так, – переглянувшись с мужем, подтвердила Ванда. – Очень торопились, извините… Так, что же – с разрешением?
– Ладно – для влюблённых торопыг – разъясняю… Вы обязались – семь лет, день в день – отработать на Дальних островах. Причём, без всяких и всяческих форс-мажоров. В том числе, без неожиданных беременностей и рождения детей. Мол, это будет мешать полноценному рабочему процессу. Мол, придётся докторов присылать, срочно искать замену. Провинившихся субъектов отправлять «в расход»… Это же логично?
– Логично, – вздохнув, призналась Ванда. – Беременность, действительно, отвлекает от работы. По крайней мере, мне про это рассказывали. Горничные, кухарки и служанки.
– Приятно общаться с разумными девушками, – похвалил отец Джон. – На метеостанции имеется современный медпункт, где вы и найдёте профильные таблетки-пилюли, полностью исключающие нежелательную беременность… Теперь про гонорар. Вы же, наверное, ничего не понимаете в финансах и экономике нашего Мира?
– Ничего не понимаем.
– Через семь лет, если все условия контракта будут скрупулёзно вами выполнены и соблюдены, а тесты и экзамены седьмого уровня успешно пройдены и сданы, то, молодёжь, вам будут по-честному выплачены вполне приличные деньги. Хватит, чтобы приобрести крепкую и симпатичную ферму в пасторальной местности. Например, в благословенной Бургундии. Там и будете – размножаться. Усиленно и почти бесконтрольно… Как оно вам?
– Вполне устраивает, – состроив серьёзную – до нельзя – гримасу, заверил Лёха. – Следуем в аэропорт… А как же, отче, астероид? Что будет с этим Миром, когда он упадёт?
– Всё – в руках Божьих, – неуверенно промямлил епископ. – Всегда и везде надо надеяться на лучшее. Мол, обойдётся… Прорвёмся, ребятки. Не впервой…
Самолёт оказался не простым, а с вертикальным взлётом.
Тридцать-сорок секунд хриплого шипенья, на смену которому пришёл ненавязчивый тихий гул.
Лёха, на пяток секунд заглянув в иллюминатор, восхищённо покрутил головой и сообщил:
– Сильна техника у «церковников», ничего не скажешь. За полминуты поднялись над землёй километра на четыре, если не больше. Чудеса в решете, образно выражаясь… Любимая, что с тобой?
– Не знаю, – худенькие плечи Ванды, сидящей в соседнем самолётном кресле, мелко-мелко подрагивали, а глаза были крепко зажмурены. – Страшно…
– Ага, ты же в первый раз летишь на самолёте?
– В первый.
– Открой-ка глаза, – настойчиво попросил Лёха. – Открывай, открывай, голуба моя… Теперь отстегни страховочный ремень. Поднимайся на ноги. Молодец, сероглазая! Теперь крепко обопрись на моё плечо и посмотри в иллюминатор.
– Куда посмотреть?
– Вот, в это окошко.
– Страшно…
– Загляни!
– Хорошо, – согласилась Ванда. – Сейчас… Ой, а что это за серебристая полоса внизу? Красивая такая…
– Река Енисей. Могучая, полноводная и легендарная. Несколько километров шириной.
– Ты не шутишь? Действительно, река?
– Честное и благородное слово.
– А зелёное бесконечное поле – за серебристой полосой?
– Дремучая сибирская тайга, – улыбнулся Лёха. – Ну, тот самый дремучий лес, что рос за высоким забором нашего фильтрационного лагеря… Кстати, за время полёта можно будет увидеть много интересного.
– Тогда – меняемся местами!
Ванда буквально-таки «прилипла» к стеклу иллюминатора, а он, развязав верёвочки на пухлой картонной папке, приступил к вдумчивому изучению различных циркуляров, приказов, уложений и инструкций.
«Ничего, видит Бог, сложного, – рассуждал про себя Лёха. – Сейчас метеостанция пашет в автономном «спящем» режиме. Дизель-генератор функционирует, правда, на самом минимуме. Ладно, переключим его в «жилой» режим. Солярки хватит ещё на полгода, потом к островному берегу должен подойти нефтеналивной танкер. Будем ждать… Раз в неделю на нас будут выходить (в эфире, понятное дело), ребята с запасного аэродрома, расположенного на соседнем острове. Мол, как и что? Нет ли, часом, проблем? Имеется и канал для экстренной связи с Центром. То бишь, с епископом Джоном».
