К Саймону подошла Меллани.
— Чужаки наступают, — коротко ответила она и показала на небо за их спинами.
Люди синхронно развернулись к грозовым тучам, приближающимся со стороны Трине-бы. На их фоне отчетливо виднелись два белых светящихся пятна, словно два пробившихся луча солнца. С каждой секундой они разгорались все ярче.
* * *
Это было шоу всей ее жизни. Алессандра Барон понимала, что ничто и никогда не затмит прямой репортаж из мира, где происходит вторжение чужаков. К счастью, у нее хватило соображения сменить роскошное платье на простой серый костюм, имевшийся в гардеробной на случай катастроф и самых плохих новостей. Теперь она уверенно восседала за столом своей студии и управляла калейдоскопом, в котором мелькали голограммы аналитиков, политиков и молодых офицеров Флота, отвечающих на ее вопросы. Все они находились на пострадавших планетах, куда только Банни, продюсер ее шоу, смог дотянуться через сети коммуникаций. Откровенно говоря, вероятность повреждения унисферы и выхода из строя системы связи, давно воспринимаемой как нечто само собой разумеющееся, тревожила ее не меньше, чем сами ядерные взрывы, хотя она и старалась сохранить полную невозмутимость. Что же касается снижения мощности в энергетической системе, вызванной сражением над Уэссексом, то это некоторым образом приближало каждого к линии фронта, создавая впечатление причастности.
В аппаратной у Банни параллельными потоками шли сведения о каждой из двадцати четырех осажденных планет. Колонки, отведенные Оливензе и Балье, уже долгое время оставались зловеще пустыми. В виртуальном поле зрения Алессандры сменялись картины, передаваемые разными репортерами, которым не повезло оказаться в непосредственной близости от линии фронта: силовые поля над городами, мерцающие то от падающих обломков, то от порывов радиоактивного урагана; только что образовавшиеся пустыни рядом с городами, заснятые теми, кому хватило смелости подойти к самым границам силовых полей; неправдоподобно гладкие кратеры, залитые расплавленным песком и почерневшие от сильнейшего жара. Ужасные кадры разрушений чередовались с рассказами очевидцев: растерянных и перепуганных обитателей городов и жителей окраин, сумевших вовремя укрыться под защитой силового поля, — тех, у кого снаружи еще оставались друзья или родственники. Их боль, страдания и гнев искусной рукой Алессандры сплетались в плотную ткань шоу, оторваться от которого было невозможно.
Банни и Алессандра придерживались строго одной темы, время от времени задавая один и тот же вопрос: где же Флот? И запускали повтор ослепительной вспышки, сопровождавшей гибель «Второго шанса» над Аншаном.
Чудовищные сцены из атакованных чужаками миров непроизвольно вызывали у Алессандры чувство благодарности судьбе за то, что она находилась в безопасности на Августе, в сотнях световых лет от линии фронта. Об этом она спросила Эйнджа, аналитика из Санкт-Петербургского института стратегических исследований, чья голограмма возникла в студии рядом с ее столом.
— Я думаю, что атаки на ближайшие к Паре Дайсона миры говорят об ограниченной мощности их генераторов червоточин, — сказал Эйндж.
— Но Уэссекс находится в сотне световых лет от границы третьей зоны Содружества, — заметила Алессандра.
— Да, но с точки зрения стратегии попытка его захвата — это оправданный риск. В случае успеха мы бы лишились значительной части второй зоны космоса. И это означало бы для нас неизбежное поражение. На данный момент ответные удары недостаточно эффективны. Нам известен уровень их энергетических ресурсов, и вполне может быть так, что вернуть пострадавшие двадцать три планеты будет невозможно.
— С точки зрения специалиста, есть ли вероятность того, что мы одержим победу?
— Не сегодня. Нам необходимо пересмотреть стратегию. И еще нужно время, а этот фактор зависит от чужаков.
— По сообщениям с Флота, боевые корабли готовятся оказать поддержку атакованным планетам. Как вы оцениваете их шансы?
— Для реалистической оценки требуется больше информации. Все зависит от степени защищенности червоточин праймов. Адмиралу Кайму придется послать боевой корабль и атаковать их промежуточную базу. Только так можно попытаться их остановить.
Банни сообщил Алессандре о выходе на связь Меллани.
— Я считала, что Элан недоступен для унисферы, — удивилась Алессандра.
— Так и есть, но она как-то нашла способ пробиться.
— Хорошая девочка. У нее есть что-нибудь интересное?
— О да. Я пускаю ее напрямую. Будь наготове.
В виртуальном поле зрения Алессандры появилась новая картинка. Она вывела изображение на первый план.
Меллани была на какой-то открытой автобусной станции, представляющей собой огромный бетонированный прямоугольник с залом ожидания для пассажиров вдоль одной из стен. В здании были выбиты все стекла, несущие опоры местами погнулись, а на крыше не хватало половины солнечных батарей. Несмотря на яркий свет, с затянутого облаками неба уже падали тяжелые капли дождя. Нежданные осадки усугубляли и без того жалкое положение сотен людей, толпившихся на станции. Налицо была картина внезапного и полного исхода. К автобусам выстроились огромные очереди. Здоровые люди помогали двигаться многочисленным раненым. Четыре машины были переоборудованы под амбулатории: вытащенные из них сиденья высокой грудой лежали рядом с разрушенным зданием. Внутрь на импровизированных носилках затаскивали тяжелораненых, несколько человек явно были в критическом состоянии: наложенные врачами примитивные повязки уже промокли от крови.
У открытых двигателей автобусов толпились техники, и в одной из групп Алессандра заметила сосредоточенно работающего Марка Вернона. Меллани не стала задерживаться на первой сцене и перевела взгляд на дорогу, забитую внедорожниками, в которых сидели дети и пострадавшие от взрыва взрослые.
— Меллани, — заговорила Алессандра. — Я рада, что ты снова с нами. Какова ситуация в Рэндтауне?
— Смотрите сами, — бесстрастно ответила Меллани.
Ее взгляд переместился на полуразрушенный город. Автобусная станция находилась за городом, но местность здесь уже поднималась к предгорьям. С этой точки были видны сильно поврежденные крыши и край Трине-бы. Меллани подняла голову — над огромным озером клубились черные тучи. В этот момент Алессандра поняла, откуда взялось такое яркое освещение.
Милях в тридцати от города черноту туч пронзали два светящихся вздутия; эти огромные подвижные опухоли быстро опускались. Вдруг из основания ближайшего пузыря вырвались восемь тонких лучей и вонзились в озеро. Вода словно взорвалась паром, и светящийся туман плотным валом стал расходиться по взволновавшейся поверхности. От ослепительного света изображение стало черно-белым и невыносимо резким. Визуальные вставки Меллани подключили самые сильные фильтры, но исправить положение им было не под силу. Большинство людей на станции и в автобусах закрывали лица руками. Отовсюду слышались испуганные крики. Но вскоре все заглушил пронзительный вой, от которого рушились уцелевшие дома. Он все усиливался, пока не начал отзываться болью во всех костях Меллани. Изображение, передаваемое в студию Алессандры, превратилось в расплывчатые черные и белые пятна. Резкая смена давления с новой силой закружила тучи над Рэндтауном. Моросящий дождь за несколько секунд превратился в жалящие капли, летящие почти горизонтально.
